Александровскiе кадеты. Смута (СИ) - Перумов Ник
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207
— Не сразу.
Она шагнула к дверям… а потом вдруг резко, порывисто закинула руки Жадову на шею, крепко поцеловав прямо в губы.
— Вот теперь идём.
Товарищ Яша Апфельберг не знал, куда девать глаза и руки.
— Яша, — на удивление спокойно и даже миролюбиво сказала Ирина Ивановна. — Там было небольшое недоразумение. Лев Давидович прислал двух каких-то… граждан из некоего «секретно-исполнительного» или что-то в этом роде отдела. Мандат они показали, но там ничего о передаче дел не сказано. Так что ты сможешь продолжать. Только в кабинет мой заходи… не сразу. Часок подожди. Чай попей. У тебя же стоит… самовар горячий? — товарищ Шульц выразительно кивнула на красивую черноволосую секретаршу товарища Апфельберга, испуганно глядевшую на них с комиссаром. — Попроси товарища Сару чаёк тебе заварить, да покрепче. А нам батальон отправлять надо, приказ товарища Троцкого никто не отменял.
— Ага… ага… — мелко закивал Яша. — Не волнуйтесь, Ирина Ивановна, всё исполню. А эти… а этот… Бе-бе-бешанов… у него же глаза…
— Убийцы, — кивнула Ирина Ивановна.
— Но… вы же их не?..
— Конечно, не! Что же мы, и в самом деле контра какая? — возмутилась товарищ Шульц. — Я и говорю, недоразумение вышло. По старой, так сказать, памяти. В общем, нам пора, Яша. Пожелай удачи.
— Zol zayn mit mazl[1], — кажется, Яша и в самом деле был искренен. — А только зря вы их не… — добавил он полушёпотом.
Ирина Ивановна только развела руками.
Комиссар, имевший вид, совершенно обалдевший и ошалевший, молчал всё это время и отчего-то то и дело касался пальцами собственных губ.
Бывший Николаевский, а ныне Московский вокзал встретил их суетой, настоящим хаосом, в каковой тщетно пытались внести хоть относительное подобие порядка вымотанные стрелки железнодорожной охраны.
Эшелон батальона особого назначения стоял хоть и на запасных путях, но в полной готовности. Теплушки — на сорок человек каждая — вагоны с оружием, боеприпасами, лошадьми, полевыми кухнями, всего не перечислишь. Мощный паровоз — серии Ѵ, «Ижица», всё чин чинарём. И даже штабной вагон со всеми удобствами — комендант явно постарался. Сведения о случившемся в ЧК до вокзала ещё явно не дошли.
И отправили их быстро, без промедлений. Колеса застучали на стрелках, бойцы устраивались на нарах, а Ирина Ивановна Шульц стояла, кусая губы, перед закрытой дверью узкого, «половинного» купе — им достался настоящий вагон Академии Генштаба, с большим салоном и целой россыпью мелких спальных отсеков для офицеров.
Стояла, кусала губы, колебалась и была совершенно не похожа сама на себя.
Но вот — минута слабости прошла, одёрнут перешитый на «женскую сторону» китель и Ирина Ивановна шагнула в коридор.
Разом столкнувшись нос к носу с товарищем комиссаром.
— Идём, — решительно сказала Ирина Ивановна, беря его за локоть.
В салоне было пусто. Командиры рот следовали со своими бойцами, и в штабной вагон должны были явиться только после первой большой остановки, когда всему батальону будет выдана горячая пища.
— Миша, — товарищ Шульц не дала Жадову и рта раскрыть. — Спасибо тебе. От всего сердца и от всей души. Ты не знаешь, что б этот Бешанов со мною бы сделал. Я-то его давно знаю, ещё с Александровского корпуса; уже тогда он моим ученикам дорогу переходил не раз. Отпетый негодяй. Та самая «пена», что к революции примазывается…
— Так я ж что… я ничего… — засмущался Михаил. — Я… не могу, когда тебе грозят, или там поносят… того «полковника Иванова» помнишь?
— Как забыть, — кивнула Ирина Ивановна. — Вот потому я и сказать хотела… Миша… прости, что я с тобой так, другая б, наверное, давно бы уже и на шею кинулась и всё остальное… а я вот…
Комиссар с неожиданной нежностью коснулся её щеки — легко-легко, самыми кончиками пальцев и тотчас убрал руку.
— Да разве ж я не понимаю? Я всё понимаю. Я ж не для того, чтобы ты… чтобы со мной… это ж то же самое «купи-продай»… невелика доблесть — мелкого урку приложить, чтоб место своё знал, чтобы языком своим поганым тебя не бесчестил… знаешь, сколько с такой шпаной дела имел? Ты не думай, я не из таковских… я знаю, с тобой нельзя так… — он совсем смутился и замолчал.
— Как так? — негромко спросила Ирина Ивановна. На её щеках тоже появился румянец.
— Вкруг ракитового куста венчаться, — выпалил Михаил. — С тобой — только по закону если! Во храме, честь честью. С родительским благословением. И до конца жизни.
— Да, — очень серьёзно сказала Ирина Ивановна. — Во храме, честь честью. С благословением. И до конца. Понимаю, что ты хочешь мне сказать, Миша… И сама б хотела тебе ответить тем же. Просто не могу пока. Знаю, что ты уже мне дорог, и беспокоюсь о тебе, и забочусь. И… и… и давай не испытывать судьбу, ладно? Как Господь судил, так и будет. Хочу я, чтобы у тебя всё было б хорошо, чтобы жив ты остался, при ногах, при руках, целый, невредимый… Бога об этом молю, чтобы защитил бы тебя и оборонил… и молитвы читаю, что ни день, и во храм хожу, хотя тебе и не говорила… Вожди наши — их Господь безверием покарал, ну, а я иная… врать тебе в этом не буду…
Комиссар растерянно слушал.
— Вожди наши, они да… с Богом-то да со священством они крутенько… ну так попы и сами виноваты…
— Не о попах речь, Миша. А о Господе. Иерей может и грешен быть, и недостоин даже — все мы грешники. А Господь — Он поругаем не бывает.
— Наверное… — медленно сказал Жадов. — Ох, товарищ Ирина… когда тебя вижу, когда говорю с тобой… вот честное слово, и про мировую революцию забываешь… и мысль одна — вот забрать бы тебя, вот согласилась бы ты, да и отправиться куда-нибудь подальше, в тихое место… дом завести, как у людей, хозяйство… я же не люмпен какой, я мастер, на любых станках могу, и точность дать, и припуск… я б работал, ты б учительствовала…
— И никаких революций… — шепнула Ирина Ивановна. Голова её опустилась, глаза предательски заблестели.
— Когда я с тобой, то кажется мне, что и никаких революций не надо…
— Но это ж неправильно, — Ирина Ивановна собралась с силами, взглянула комиссару в глаза. — Справедливость — великое дело, Миша. Я и впрямь долго учительствовала, в полковой школе работала, в кадетском корпусе… я ж не барынька какая… Справедливость нужна, без неё никуда. Потом уж и о доме думать. Но я с тобой буду, ты не сомневайся. Ты только меня не торопи.
— Не буду, — пообещал Жадов. Глаза у него сделались совершенно счастливые. — Вот поверишь ли, нет, а никогда не бывало со мной такого… и гулял, и веселился, а всё оно не то… пустое… нет ничего внутри… а тут глаза закрываю — а там ты…
Ирина Ивановна улыбнулась.
— Буду тебя хранить, Миша. Уж как сумею.
…Стучали колёса. Эшелон шёл на юг.
Телеграмма от Яши догнала их уже в Москве.
«ИНЦИДЕНТ РАЗРЕШЁН ТЧК ВМЕШАТЕЛЬСТВОМ ТОВ ЯГОДЫ ЗПТ ОДНАКО ПРОЯВЛЯЙТЕ ОСТОРОЖНОСТЬ ЗПТ ВОЗМОЖНЫ ДЕЙСТВИЯ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ АГЕНТУРЫ ТЧК АПФЕЛЬБЕРГ»
— Ай, Яша, ай, молодец, — усмехнулся комиссар. Всё сказал, но так, что не придерёшься. «Контрреволюционная агентура», и всё тут. И гадай, о чём это он.
— Так чего ж тут гадать, повернутся дела иначе — и сделается тот же Бешанов «контрреволюционной агентурой, пробравшейся в органы правопорядка для их дискредитации», — ответно усмехнулась Ирина Ивановна.
— Именно, — согласился комиссар. — Во всяком случае, жаловаться товарищу Троцкому этот твой Бешеный не побежал.
— Ох, и бесится же он теперь…
— Бесится. Я-то видел, он и впрямь тебе из спины ремней бы нарезал… — очень серьёзно сказал Жадов. — Теперь и впрямь думаю, что прав был Яша. Нельзя его было в живых оставлять. Семь бед — один ответ, товарищ Ирина Ивановна, а не стояла б у нас эта тень за плечами.
[1] «Желаю удачи» (идиш).
Глава VII.2
— Да он языком больше молол, Миша. Меня вот больше второй беспокоит, Костя…
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207
Похожие книги на "Александровскiе кадеты. Смута (СИ)", Перумов Ник
Перумов Ник читать все книги автора по порядку
Перумов Ник - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.