Последнее звено - Каплан Виталий Маркович
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– А откуда тогда уверенность, что я именно из последнего шара? – схватился я за очередную соломинку. – Вдруг мы тоже после смерти в другие шары попадаем, только мы такие темные, к нам дедушка Аринака не пришел, благородные истины в мешке не принес… и вы напрасно возлагаете на меня надежды… Где доказательства?
– Доказательств нет, – согласился Фролов, – но есть пророчество. И есть ты. Если ты прав – значит, не прав Антоний, не правы все мы, а вся истина – у Аринаки, и спасения нет. Значит, все бессмысленно. И заметь, это ведь тоже невозможно доказать. Значит, из двух недоказуемых вещей надо выбрать одну. И мы выбираем ту, что дает надежду. Выбираем не путь умственных уловок, а путь сердца.
– Ну да, путь прекрасный. Ради общего блага вытащить человека из его родного мира и замочить. А моего согласия спрашивали? Равно как и моих родных, – механически вылетело из меня.
– В пророчестве сказано: «против воли своей». Я понимаю, что лучше бы, конечно, найти тонкие подходы… Но Антоний увидел именно то, что увидел, и значит, все должно быть по пророчеству…
– Не хочу я умирать непонятно за что! – твердо заявил я, сидя на мраморном полу и снизу вверх глядя на Фролова. Остальные последники меня сейчас не интересовали.
– Значит, не умрешь, – вздохнул Фролов. – Значит, умрут другие.
– Например? – из остатков вежливости спросил я.
– Вот мы говорили о том, что будет с нами, если нас поймает Ученый Сыск, – терпеливо, как со старательным, но тупым двоечником, заговорил Арсений. – Нас не казнят и, видимо, даже не посадят в пожизненную темницу. Но, конечно, тех, кто занимает какие-то посты, немедленно оттуда снимут. Меня выкинут из панэписты… ладно… в конце концов, это все равно было прикрытием. Но вот есть среди наших людей такой Дмитрий Никифорович, высокопоставленный работник Ученого Сыска. Да мы о нем говорили, ты помнишь. Он, конечно, тоже вылетит оттуда как пробка. А значит, судьба твоего хорошего знакомого Акакия Акакиевича, или, по-ночному говоря, Буни, решаться будет без него.
Я, конечно, вспомнил седовласого Митю. Срисовал же меня, гад… Если бы не он, не стоял бы я тут… вернее, не сидел бы в двадцати сантиметрах от смерти. Просто тихо-мирно поехал бы в рабство к кочевникам… хоть и дерьмовая, а жизнь.
– А что может дядя Митя? – спросил я мрачно.
– Дядя Митя может добиться отправки на так называемое поселение, – объяснил Фролов. – То есть будет Буня жить в какой-нибудь глухой деревеньке в Костромской или Вологодской волости без права ее покидать. Но для этого нужно постараться. Буне грозят серьезные неприятности.
– То есть?
– Увы, он много чего наворотил в бытность вороном. И очень многих влиятельных людей сильно обидел… так сильно, что они, несмотря на необходимость держать линию ровной, жаждут крови. В общем, ему пока что грозит крысиный поруб. И только если Ученый Сыск нажмет на Уголовный Приказ и на Судебную Палату… я думаю, ты понимаешь, насколько это непросто. Но возможно.
– Ну так в чем же проблема? – удивился я. – Если я откажусь умирать, это ж не значит, что про дядю Митю станет известно его начальству.
– Андрей, – проникновенно сказал Фролов, – когда мы тебя высадим в Корсуни и ты останешься без денег, без бумаг, подтверждающих твое имя и статус, ты очень скоро попадешься приказным. И тебя допросят. Только вот, похоже, ты практически исчерпал весь свой запас удачи. А допрашивать там умеют… Воля у тебя, извини за прямоту, слабенькая, ты очень быстро сдашься и выложишь все.
– Мне говорили, в Приказе не пытают, – растерянно возразил я, – просто издеваются по мелочи.
– А это где как, – с охотой пояснил Арсений. – Общее правило: чем дальше от Кучеполя, тем больше в приказных зверолюдства. Мне кажется, после пятого-шестого кнута ты заговоришь… И погубишь тем самым Акакия Акакиевича. С тобой-то ничего страшного не случится. Сочтут жертвой обстоятельств и отправят на поселение… выживешь.
Вот так… Если я соглашаюсь, если выбираю путь смерти, Буня отделывается ссылкой. А мой путь жизни приведет его в крысиный поруб.
– Заметь, Андрей, – добавил Фролов, – мы, последники, тут ни при чем. Мы не брали Акакия Акакиевича в заложники. Мы не вынуждаем тебя принять решение, давя на жалость. Ты совершенно свободен.
– Как это должно случиться? – с тоской показал я на круг.
– Безболезненно, – сухо сообщил Арсений. – Ты ляжешь туда, и тебе аккуратно перережут артерии. Сперва, конечно, дадут питье, снимающее боль. Кровь начнет вытекать из твоего тела вот в эти желоба, и каждый из нас, кто будет присутствовать при ритуале и обмакнет пальцы рук в твою кровь, окажется связанным с твоей душой. Ну, по ритуалу положено еще, чтобы играла особая музыка… и она будет играть.
– Ну да, ну да… У нас говорят: «Умирать, так с музыкой».
– Ты не почувствуешь боли, – продолжал убеждать Фролов. – Просто слабость… Сознание будет медленно уплывать… Но ты будешь уходить с мыслью, что спас множество душ… может быть, всех, кто когда-либо родится в этом шаре.
Я молчал, глядя на шахматные квадратики. Ну почему у других всегда получается «е2 – е4», а у меня «едва-едва»? Почему именно мне выпало это? Почему я не взял мамину фамилию, почему я не Сосновский? Почему я сижу на холодном полу – король, которому поставили мат в один ход?
– Нельзя ждать бесконечно, – Арсению как-то удавалось говорить одновременно и мягко, и твердо. – Чем больше будем тянуть, тем тебе тяжелее будет. Прими решение. Прямо сейчас.
Я встал, отряхнулся. Оглядел Арсения, оглядел собравшихся. Простите меня, братья и сестры… Прости, Буня, я тебе ужасно благодарен, но ты ведь и так уже старый, ты и так в три раза больше меня прожил…
– Нет, – буркнул я. – Я не стану умирать. Выбираю жизнь.
В зале повисло молчание. Тяжелое, как ртуть. Холодное, как пиво из морозилки. Липкое, как лента для ловли мух.
А потом раздался порядком подзабытый уже голос:
– Молодцом, Андрей.
Все случилось так быстро, что многого я просто не понял, а глядя в упор – не увидел. Вот только что последники плотным кольцом стояли возле ложа смерти, мраморного круга – а вот они уже падают на шахматный пол, а между ними носятся быстрые тени… вот эти действительно черным молниям подобны. Тишина взорвалась криками – и тут же захлебнулась. Из темных провалов в стенах, открывшихся с трех сторон, втекали все новые и новые люди. Обтягивающие комбинезоны цвета сажи, на головах – капюшоны, из-под которых только глаза и видны, в руках – непонятного назначения деревянные палочки вроде того карандашика, что крутил в пальцах капитан Кассиан.
Кто-то пробовал сопротивляться – и тут же тяжелым кулем шлепался на пол. Я поискал глазами Арсения – тот лежал совсем рядом, лицом на мраморном круге. Очевидно, при падении он разбил нос, и кровь окрасила белый мрамор с серовато-зелеными прожилками. Совсем не та кровь, на какую он рассчитывал.
Меня люди-молнии как будто не замечали, делая свое дело. Несколько секунд сумасшедшей свистопляски – и последники неподвижно валяются на полу.
– Молодцом, Андрей, – повторили сзади. – Хорошо держался.
Боярин Александр Филиппович Волков за полгода ничуть не изменился – разве что видеть его в черном комбинезоне было непривычно. Единственное, чем отличался он от коллег, – это отсутствием капюшона. Седых волос, похоже, не прибавилось, а вот шрам, пересекавший загорелую щеку, стал еще белее.
– Они, – хрипло произнес я, указывая на неподвижные тела последников, – они убиты, да?
– Что ты, Андрей, – отмахнулся боярин. – Ну что за зверолюдство, право слово. Вот, смотри. – Он непонятно откуда извлек тоненький деревянный «карандашик». – Нажимают на этот конец… внутри пружина. Вылетает шип, смоченный специальным раствором. Пять-шесть часов неподвижности, а потом человек оживает.
– Это что ж, – растерянно спросил я, – на вооружении Уголовного Приказа? Новая разработка?
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Похожие книги на "Последнее звено", Каплан Виталий Маркович
Каплан Виталий Маркович читать все книги автора по порядку
Каплан Виталий Маркович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.