Тагил каменного века (СИ) - Корнеев Андрей

Нужно понимать сейчас одежда, еще указывает на статус человека. Летом многие обходятся меховыми труселями. Женщины относительно недавно стали прикрывать грудь. Ну я так думаю, ибо судя по картинкам в учебниках щеголяли с голой и никого это не парило. Потому легкая, продуваемая всеми ветрами одежда, да еще и с вышивкой, пока нет разноцветных нитей, но научимся делать, скажем натуральный сок ягод хорошо окрашивает, проблема отстирать даже в стиральной машине и современным порошком. Опять лишнее вспомнил и головные боли. Но факт в том, что в золе отстирать нитку от натурального красителя сока почти не реально. Хотя если золу смешать с животным жиром, некий аналог мыла получится, вроде бы, зимой буду делать попытки, но примитивное мыло тоже не отстирает.

Итого делать долго, нудно, получится мало ткани, да и плевать. Мы сами маленькие на нас много не нужно. Сестренке вообще можно пошить некий аналог «топика» ведь делаем летнюю одежду. Она у меня очень маленькая, понятно верх прикрывать смысла вроде, как нет. Зато всем покажет ее статус, а одежда статусная вещь. Укажет, что она пусть и микроскопическая, но тоже женщина. А учитывая, что у нас племя из двух человек, то она ваще глава всех женщин племени! Как я и глава всех мужчин и охотников. Охотники рассчитайсь!

— Зайчик?

— Я!

— Расчет окончен.

Причем я даже не Заяц, а именно Зайчик т.е. детское имя, быстрый в беге пацан, не означает быстрый в беге молодой охотник. Взрослое имя я пока еще не заработал. Его у меня просто нет…

Учитывая, что основные работы были окончены, соленой воды (рассола) у нас в избытке мы стали делать вылазки по округе. Когда я повел сестренку за шерстью ближе к горам, где дикие бараны трутся о скалы, дабы счесать старую шерсть весной, мы неожиданно наткнулись на целую полянку дикого чеснока. Причем я мимо шастал не раз и не два, а вот сестренка сразу его узнала.

— Зайчик, надо возвращаться.

— Зачем сестренка?

— Видишь это место?

— Конечно и че оно тебя напугало?

— Глупенький! Это чеснок с ним мясо готовят. — Пояснила сестренка.

В итоге пришлось вернуться за лопатой и я в очередной раз убедился, что надо брать мою малышку с собой на вылазки по округе. Сняв урожай чеснока, пусть и дикого, мы все же добрались до скал, где набили сумки легкой шерстью. Там она порой собирала, только ей известные траки, говорила хорошо идут в качестве приправ к основным блюдам. Но даже чеснок, означал, что суп не будет «голым», камыш, точнее его корни, чеснок, мясо или рыбка, вот уже чето, что можно похлебать.

Стало существенно холодать и мы уже вынуждено ходили в жилетке и брюках из войлока. Я даже задумался на тему, что нужно делать второй комплект. Опять же меня интересовали «галоши», как я их сам для себя назвал. Ибо реально не помнил, какое название у деревянных башмаков. Вот только с тем же запасом березового дегтя, такое производство было относительно легким. Ибо «русское масло» отличается от остального дегтя, тем, что оно жидкое. Помогает бороться с очень многими проблемами. Потому еще при постройке хижины на плоту, все было смазано дегтем, особенно плетень, то того, как был обит войлоком. Данный запах на дух не переносят разные твари по типу клещей, вшей, даже мухи и комары от него шарахаются. Он и для человека достаточно специфический, но человек такая скотина привыкает ко всему. потому найдя достаточно большое, но не чрезмерно, ибо наши детские ножки не особо большие бревно валежника мы его обожгли, ну примерно на размер своей ноги в костре.

Затем сверху полив дегтем я начал постепенно выжигать отверстие под ногу. Сначала просто в глубь, затем правильно заливая и намазывая деготь в сторону по стопе. Такое заняло время, зато с наступлением слякоти мы щеголяли в «галошах» деревянных башмаков, а т. к. имелся войлок, засовывали в них нечто среднее между портянкой и носком, иба на саму ногу не наматывали. Однако было не холодно и даже мягко ногам. Все не по грязи шляться. Далее из меди было отлито нечто, что напоминало опасную бритву, но мне бриться было рано, да и нечего брить. Зато мы сделали друг другу нечто вроде причесок, каждый как умел. Всяко лучше, чем непонятно, что и как имевшееся у нас на голове. Фактически мы плюс-минус стали приводить себя в божеский вид. Более того, пора было подумать про оружие и в некотором смысле броню…

Если изначально я думал лишь о защите от диких зверей, то нам даже люди могли стать опасными. С нашей медью и навыками мы вполне себе подходили на роль рабов. Просто так брать в рабство в каменном веке не принято. Не имеет смысла! Порабощенный тобой человек выработает ровно столько пищи, сколько сожрет сам. То немногое, что достанется тебе, ну или относительно многое, но с учетом тебе за ним бегать и контролировать дабы не сбежал, приставлять охрану на время сна т.е. отрывать охотников племени от охоты откровенная дурость. Зато мальчик с уникальным навыком, который производит уникальные товары, стоит того, дабы к нему приставить охрану.

Вот только кто-то добывает малахит. Другие кремень и делают из него шикарные инструменты и оружие. Короче каждое племя в чем-то уникально. За деньги никто не торгует, но обмен товарами идет. Даже по словам сестренки бывают случаи, когда за невесту платят выкуп, но «Фи такими быть», она хочет настоящую романтику, похищение и любовь до похоронного костра.

Причем абсолютно неизвестно, как на нас даже родное племя среагирует. Так-то скорее всего все похоронные обряды были проведены, просто не нашлось смертников нас на похоронный костер тащить, тут такие отморозки могли и спалить заживо. Да и возле семейного вигвама накидали даров в загробный мир все же значительно в стороне не подходя близко, так бы может в семейном вигваме и спалили живьем обложив дровами. Получается мы «не правильные люди», фактически «живые мертвецы», а таких боятся и нас могут попытаться упокоить с миром. Это Ласка наивная девчонка, ждет когда по весне племя вернется, встретится с подружками, похвастать обновками, красивым ножом, лопаткой-скребком из меди, короче какая она упакованная, чему научилась и вообще королева бала. Вот только нас могут тупо на ноль помножить!

Но в целом настала семейная идиллия, хоть мы не на день не прекращали работы, но бесконечная гонка закончилась, можно сказать мы отдыхали. Просыпались, как и положено детям с самого сранья, часов не было, но судя по всему где-то 8–9 утра, вот же лежебоки, таких в детей в племенах не держат, заставляя вставать, как в армии около 6 утра. Затем я полз в сторону выхода, поднимал занавеску из войлока и открывал «люк» т. к. он круглый и обит войлоком и поднимал вторую занавеску, что прикрывала лаз в нашу хижину со стороны улицы, так проникал естественный свет и в лачуге устанавливался приятный полумрак, но уже достаточно холодно поддувало. Возвращался к печи, открывал дверку и покопавшись во внутренности нашей кормилицы и хранительнице тепла, добирался до углей. Засовывал тонкую лучинку, которых мы изготавливали с запасом и когда она разгоралась, то поджигал лучиной подготовленную с вечера сальную свечу. Затем путь назад, закрыть внешнюю занавеску из войлока, прикрыть люк, закрыть внутреннюю занавеску и вот уже разгорелась сальная свеча, немного коптит и пахнет паленой плотью, но нам комфортно.

Я закладываю небольшой запас дров, что заготовлен с вечера на утро, сначала самые тонкие и дую на угли, когда они разгораются, чуть толще, затем еще толще и так пока поленья не пойдут в ход. По нашей плавучей хижине распространяется тепло, ярко пытает огонь. Открываю плиту, и ставлю медную сковородку она быстро нагревается, туда кусочек лоя, что расплывается по сковороде весело шкворча жиром. Сама же печь спаяна вместе с коробом из меди, что является естественным холодильником, ибо в коробе всегда вода, которая разумеется почти постоянно при работающей печи кипит и дарит тепло нашей лачуге. Очень не хватает кур, хочется пожарить яичницу, но обычно с утра свежее филе рыбы идет на сковороду или куски мяса, быстро обжариваю, добавляю дров, ибо те прогорают и ставлю медный чайник, чая у нас нет, но внутри всегда какие-то пахучие травки или веточки. Пить такой взвар приятно, хоть и не хватает сахара, да и сладкого в целом. В приятном полумраке сальной свечи мы кушаем. Далее идем в гальюн, причем у нас эМ и Жо, такие небольшие загородочки из плетня почти на носу плота-острова, естественно снаружи самого дома. Гадим в дырки, но течением, пусть и не бурным, а достаточно ленивым результаты жизнедеятельности относит от нашего плавучего дома.