Инженер и дела (СИ) - Патман Анатолий

Отстал от меня полковник, не стал продолжать. Смотался из первого отдела. Вот сволочи! А ещё, называется, стоят на страже завоеваний революции! Хотя, это КГБ и слил Советский Союз!

— И что там у тебя, Слава, опять случилось? Что-то в последнее время неспокойно у тебя. Всё разные происшествия случаются.

— Да, вот, Платон Сергеевич, три сотрудника КГБ в пятницу явились на репетицию нашего ВИА меня арестовать. А один из них, старший лейтенант Збарский, дня за четыре до этого поручил своему внештатнику в нашем ВИА Олегу Видову подложить мне в шкаф разную валюту на сумму пятьсот долларов. А того, похоже, совесть заела, и деньги он оставил у себя? Или хотел просто присвоить? — И я, плюнув на подписку о неразглашении, кратко рассказал особисту о несчастной провокации. Хотя, он и так наверняка всё знал. Ему по должности положено! Просто, на всякий случай, решил притвориться, что не в курсе. Ясно, что страхуется. — Но милиции он всё выдал. Не знаю, что далее будет? А мне жена только что признание в любви сделала. Сказала, что всё-таки полюбила. И, похоже, что и на самом деле так? А тут нехорошие люди нашу семью разрушить надумали.

— Даже так? Что же, я рад за тебя, Слава. Не зря ты страдал. Да, тяжело порой бывает с женщинами. Но теперь уж не упусти её. Хоть и много их, но вряд ли такую найдёшь? А насчёт этого старшего лейтенанта я и сам наведу справки. Не беспокойся, ничего тебе не будет. А вот КГБ и милиция друг с другом слегка полаются. У них в последнее время меж с собой, к сожалению, не всё ладно.

Успокоил меня особист. Вроде, полегчало немного на душе. Но он ничего не сказал с осуждением действий «оборотней» из органов. Хотя, и сам ведь оттуда!

Но, оказалось, неприятности у меня ещё не совсем закончились. Ближе к концу рабочего дня меня, и сильно нежданно, вызвали уже на заседание парткома своего отдела. Никогда такого не было! Так я и не член КПСС, а всего лишь ВЛКСМ, и в никаких партийных и комсомольских руководящих органах не состоял. И, помимо хмурого Ивана Тимофеевич Горохова, секретаря парткома и, да, заместителя руководителя ВИА «Май», там главенствовал уже кто-то повыше, вроде, и из парткома завода. Мне он был не особо знаком. Несмотря на свою немалую известность, активистом я не являлся и в «высших сферах» завода и до немилости не вращался. Как нетоварища не совсем подходящего происхождения, меня туда бы и не допустили. Вон, и в комитете комсомола завода в апреле запросто выговор, и даже с занесением, схлопотал. Ладно бы за крещение детей? Так ведь и как бы промахи в работе ансамбля к наказанию притянули. Ведь я же руководитель ВИА! Хотя, не один я там решал. С другой стороны, мне всё равно было. И особо опасаться партийцев и сейчас не приходилось. Ничего они мне не сделают.

Конечно, разговор получился тяжёлым:

— Да, Репнин, Вы, конечно, весьма способный молодой человек, и наши ВИА «Май» и «Ласковый май» сильно прославили. Мы тут все не ожидали такого. Но, несмотря на успехи, Ваша музыка не совсем соответствует требованиям. И Ваше поведение в последнее время вызывает много нареканий. Так и Иван Тимофеевич не совсем в восторге от Вас. Зазнались Вы, Репнин! Давно не прислушиваетесь к мнению партийных руководителей, вообще игнорируете их просьбы, допускаете разные высказывания. Поэтому нами принято решение отстранить Вас от должности руководителя ВИА. Хотя, пока на время расследования этого неприятного и вопиющего случая с валютой. Не оправдали Вы нашего доверия. Исправитесь, сделаете выводы, продолжите работу. А на ближайшее время дела в ВИА «Май» примет товарищ Савицкий Евгений Моисеевич!

Да, я как-то не думал про воздействие на меня через ВИА. Не ожидал! А руководство завода, получается, всё-таки решило нанести по мне упреждающий удар? Скорее, некоторые важные партийные работники, раз появилась такая возможность, решили убрать из ВИА как бы прозападного автора и руководителя? Понятно, что просто не простили мне невольного участия в деле Паши Зацепина. Это же моими стараниями, хотя, как бы и случайными, он попался и потянул за собой многих важных лиц. Нехило они там пострадали! А ещё и драка в ресторане гостиницы «Москва» с наглыми «мажорами», и там тоже не обошлось без печальных последствий для некоторых влиятельных особ. И всё это я, хоть и невольно, из-за Инги! Это она, вертихвостка, попыталась «насолить» нелюбимому мужу. И себе же хуже сделала и своё имя слегка опорочила. Ладно, что всё уже как бы в прошлом. Надеюсь, что она далее ничего такого не допустит?

Ну, раз важные партийные «товарищи» так решили, это их дело. Держаться за ансамбль я не собираюсь. Жаль участников ВИА, но они всё же успели нехило отметиться. И, похоже, и Инге больше не петь в «Мае»? Ладно, не страшно. Конечно, в «Синей птице» не я буду всё решать, но нам там далеко лезть и не надо. Разве что время от времени что-нибудь интересное спеть, больше Инге, и ладно. И ещё что-нибудь записать, и лучше для Запада. Больше и не надо! Хотя, нам можно и в рестаране «Кавказский» немного выступить. Думаю, разрешат. А пока придётся на время успокоиться.

— Да, спасибо, товарищи, за внимание к моим делам и ваши замечания! Конечно, я осознал свои ошибки, уже сейчас исправился и потому прошу освободить меня от должности руководителя ВИА «Май» окончательно! К работе в нём я больше не вернусь! — И, чтобы снизить категоричность, добавил. — К сожалению, из-за дел в ВИА у меня стало хромать и выполнение своих прямых обязанностей. Вы вовремя мне всё подсказали, направили, и теперь я смогу больше внимание уделить работе. Большое спасибо!

И я спокойно положил на стол высокой комиссии заранее подготовленное заявление. Хотя, уже чуял, что неспроста вызов. Раз меня решили, вместо защиты, ещё больнее ударить, так и я просто не намерен иметь дел с такими «товарищами».

Вот этого партийцы явно не ожидали! Если честно, мне уже не до ВИА! У меня сейчас «медовый» месяц! Мне всё пофигу!

А потом я спокойно сдал дела в ВИА, пока Ивану Тимофеевичу, как бы своему заместителю. Немного пришлось задержаться и после работы. Хотя, особо нечего было сдавать. И инструментов в ВИА было не так много, и концертных костюмов не хватало. Ведь уже три десятка участников! Много чего надо.

Правда, участниками ансамбля мы с Ингой ещё оставались. Я решил не слишком обострять ситуацию. Всё из-за жены. Пока она вряд ли что мне скажет и засунет свои обиды поглубже, но позже её недовольство может как-то проявиться. Может, Инга и далее будет показывать мне пример верности, но может и сорваться в любой момент. Уже не раз убежался. Если честно, моё доверие к ней теперь было сильно подорвано. Нашу семью я, само собой, постараюсь сохранить, но, если что, готов и к разрыву…

А из как бы нашего, но уже чужого ВИА мне всё равно придётся уйти, просто позже. И новый руководитель жизни не даст, и сам не хочу иметь дело с откровенным комсомольским карьеристом. Пусть карабкается куда хочет, но не на моих плечах. Такие, как он, как раз и сольют Советский Союз! Хотя, он, скорее, один раз уже и слил…

— Что же, Слава, приятно было с тобой работать. Лучше было бы, конечно, чтобы ты не уходил, но, что поделать, так сложилось…

— Ничего страшного, Иван Тимофеевич. Раз даже товарищи из парткома недовольны мной, хоть я пока ничего плохого не совершил, надо уйти. И без меня ВИА справится. Зато мне и спокойнее будет, и я смогу больше внимания уделить своей работе.

Ну, да, и тут повторяюсь! Не скажу же ему прямо, что он сдал меня. Когда заводское начальство из-за «шумов» в городе, как бы вызванных моими действиями, решило поставить меня на место, он решил отстраниться. Своя шкура всё равно дороже. Ну, его дело. И, вообще, не самый худший товарищ, и неплохо мы с ним поработали с середины мая. А теперь у меня свой путь, отличный от него.

Хоть ещё как бы и участник, на репетицию ВИА я, конечно, не остался. Предупреждённая мной по телефону, не приехала и Инга. Может, ей и хотелось немного помузицировать, но требовалось как бы проявить и солидарность с мужем. Тем более, мы с ней и так были готовы к выступлению на предстоящем концерте. Думаю, что уже последнем. Раз записались, и сами не стали снимать свои номера, так и никто не изъявил такого желания. Уйдём тихо…