Драйвер (СИ) - Север Олег

Главной его головной болью было строительства в Херсонесе храма всех богов, за которым нужен был пригляд, чтобы все было чётко по чертежам, поэтому он ежедневно обходил стройку, сверяя каждый камень, каждую линию с чертежами.

Яков знал, что мастера, хоть и опытные, часто полагались на свою интуицию, а не на точные расчёты. Особенно его беспокоили колонны — их пропорции должны были быть идеальными, иначе весь храм потерял бы гармонию. Он то и дело поправлял каменщиков, указывая на малейшие отклонения, и те, хоть и ворчали, но подчинялись. Однажды, заметив, что одна из арок заложена не по уровню, он приказал разобрать её и начать заново. Мастера возмутились, но зодчий был непреклонен: «Храм всех богов должен быть безупречен, иначе боги отвернутся от нас». Его слова заставили артель задуматься, и работа пошла строже, но все равно тот или иной мастер, иногда желая сделать как лучше, полагался не на точные расчёты, а на свой опыт и чувства.

Кроме храма, князь заказал ему целый комплекс, в который должны были войти: адмиралтейство, пять сухих доков, система складов для хранения корабельного леса, склады, казармы, портовые сооружения и набережные. Требовалось сделать всё это удобно и эстетично. Когда Яков переспросил князя, что за зверь этот «эстет», тот рассмеялся и сказал нужно сделать, чтобы и глаз радовало и удобство для тех, кто этим пользуется было, а также о безопасности не забыть. Вот и пришлось просиживать с князем и его учениками вечерами напролёт, думая, что можно изобразить из имеющегося материала.

Дерево князь сразу отверг, его в княжестве мало, а вести с севера - дорого станет. Остановились на кирпиче и граните, хорошо, что к этому моменту в княжестве действовало уже четыре кирпичных завода. Один - под Феодосией, второй построили в Корчневе, так как хорошо развитая там добыча природного камня всё же не удовлетворяла все потребности стремительно растущего города. Например, печи для отопления клали из кирпичей, привозимых по необходимости из Феодосии. Его недоставало, да и стоимость перевозки значительно удорожала феодосийский кирпич, поэтому корченевские купцы выделили средства, а княжьи люди быстро наладили производство кирпича, устроив на эспланаде крепости два горшечных кирпичных заводика, производивших до двадцати тысяч штук кирпича в год.

Здесь же обжигали простую посуду для растущего населения. Сырьём служила глина, добываемая на северном обрывистом берегу Буруна, и песок, возившийся из Карантина. Топливом для обжига служил бурьян. Кирпич из местной глины имел жёлтый цвет и выдерживал давление, позволявшее строить здания в 4-6 этажей. В отличие от корчневского, севастопольский кирпич был красно-рыжий, в качестве топлива использовался тростник, в достатке растущий в прибрежных лиманах, на обжиг одной тысячи кирпича тратилось 4 кубических метра тростника, он был плотней своих собратьев и позволял строить здания высотой до сорока, а то и более метров.

Последний не сегодня завод был построен недалеко, в районе Перекопа. Здесь кирпич выходил серого цвета, как пояснили специалисты, это происходит из-за разных примесей в глине и песке, из которых его изготавливают. Сейчас как раз в том числе и его ученики пытаются разобраться, как получать кирпичи, того или иного цвета. Якова в первую очередь интересовал белый кирпич, который хорошо бы подошёл под его задумки. Так что сказать, что не из чего выбирать, Яков не мог, выбор был достаточно большим, и это скорей мешало, чем помогало, так как мало сдерживало фантазию.

Наконец в чертежах всё было согласовано и можно было начать строительство. Сначала рабочие приступили к рытью Адмиралтейского и Обводного каналов. Первый превращал обширную территорию правого мыса в остров, где и должно было располагаться адмиралтейство, пять сухих доков, казармы и маяк. Обводной канал же обеспечивал доступ по воде к складам с корабельным лесом.

Князь предложил систему вертикального хранения бревен в так называемых конусах — нишах, имеющих в поперечном разрезе форму усеченных треугольников. По утвержденному проекту планировалось построить по периметру острова кирпичные галереи с 63 такими конусами разной высоты, рассчитанными на разные длины бревна — это отразилось в ступенчатом построении корпусов, которые должны были стать параллельно и защитой острова. Внутренний двор с каналом и гаванью предназначался для разгрузки и загрузки барж, а также обтесывания деревьев.

Работы шли полным ходом, и каждый новый день приносил с собой множество сюрпризов. Строительные леса поднимались над поверхностью, а звуки молотков и криков рабочих стали привычной мелодией. Особое внимание уделялось строительству сухих доков. Здесь трудились мастера, обрабатывающие камень и дерево, их руки созидали величественные конструкции, которые должны были служить не одному поколению. Каждый элемент проектировался с двойным, а то и тройным коэффициентом безопасности, ведь порой шторма могли наносить немалый урон.

Проект включал в себя системы укрепления берегов и создания защитных сооружений. Корабли, приходившие в гавань, должны были находиться под надежной охраной, что обеспечивало не только устойчивость, но и спокойствие местных жителей. Работы продолжались, и каждый этап приближал к заветной цели — созданию уникального портового комплекса. И если создание адмиралтейства Яков мог приложить на плечи своего бывшего ученика, а ныне зодчего - Люта Щюку, то от заказа княгинь он отказаться не мог, да и положа руку на сердце, не хотел.

С каждым днем давление со стороны княгинь становилось все ощутимее. Яков, вздыхая, изучал рисунки, где были запечатлены их замысловатые идеи. Каждый листок представлял собой несуществующую фантазию, воплощенную на бумаге, но именно ему отводилась роль мага, способного воплотить их в реальность. Проекты вызывали в нем смешанные чувства восхищения и тревоги. Он знал, что с каждым изгибом дорожек, с каждым поворотом ландшафта его мастерство будет подвергнуто испытанию. На этот раз его ждали не просто сооружения, но целая вселенная, где природа и человек встречаются, чтобы создавать нечто великое.

Эта работа станет настоящим венцом его творчества и, возможно, сможет прославить его имя на века. Яков не мог предсказать, какой вклад каждый из них внесет в этот амбициозный проект. Он осознавал, что каждый фонтан, каждая скульптура – это отражение не только задумки княгинь, но и его видения, стремления связать в единый ансамбль отдельные элементы, как в недавней игре, которую князь подарил его маленькому сыну, именуемой мозаикой. И хотя основная тяжесть лежала на его плечах, чувствовалось, что он не одинок в этом творческом путешествии.

Князь не остался в стороне от проживаний своего зодчего, и несмотря на загруженный график, нашел время не только поговорить с ним, но и посетить места строек. По совету князя Яков на каждое направление поставил человека из своих помощников. Но опытных зодчих на всё княжество не хватало. Византийские зодчие, проработав несколько лет и хорошо заработав, возвращались в Константинополь, да и не доверишь чужаку возведение важных объектов, поэтому Яков не сильно возмущался, когда князь приставил к нему с десяток помощников, обученных грамоте и началам математике.

Князь не просто на глазок отбирал учеников, а провел какое-то «тесто...», тью, словом, отбор, и выдал самых способных, на его взгляд, юношей и даже пару девушек. Вот теперь они за ним ходят, как цыплята за наседкой, и суют свои любопытные носы куда попало. Но надо признать, польза от них есть, когда ему понадобилось узнать, сколько кирпичей понадобится для адмиралтейства, то вычислили в лёт. Якову аж завидно стало, поэтому и дал себе зарок, что, как с делами разберётся, обязательно пойдёт учится в этот самый университет. Князь обещал поспособствовать.

Что для Якова было непривычно, уж на что в новгородчине бабы чувствовали себя вольготно, но тут они имели равные права с мужчинами и даже служили в войске, не только как лекари или снабженцы, но и лучницы или разведчицы, у Якова была пару таких и таких знакомиц, вполне самостоятельных и деловых. Что говорить, если его жена Ольга оказалась не только хорошей хозяйкой и матерью, но и мудрой советчицей. Она умело сочетала заботу о доме с активной помощью ему на работе. Яков часто думал, что такое равенство, возможно, было причиной крепости нового княжества. Каждый, независимо от пола, вносил свой вклад в общее дело. Однако временами ему становилось не по себе от этого нового порядка.