- Подождите! – перебил он меня. – Давайте переговорим с вами не здесь, у меня. Мелкий снег и холодный ветер не самое лучшее место, что бы разговаривать о таких серьёзных вещах.
В сопровождении Кривошеева я оказался у Водопьянова дома, в воинской части, где мы продолжили разговор уже втроём.
Действительно, есаул Кривошеев в короткое время сумел доказать майору Водопьянову, что лучший вариант для него – это переход в ряды казачества. России больше нет, но Иркутская область - это тоже её часть. И по-прежнему выполняя свой долг, Водопьянов будет служить Отечеству, только в другой форме и в ином качестве.
Коньяк, который мы привезли с собой, тоже неожиданно стал нашим союзником.
- Какую же должность вы можете мне предложить, Атаман? – спросил Водопьянов. Он был не сильно пьян, но под хмельком.
- Старая власть России совсем не ценила вас, майор, - ответил я. – Ветерана двух войн, человека прослужившего более двадцати лет. Напрасно. Но я хочу, и я могу исправить эту несправедливость. Вас устроит звание полковника и начальника штаба комитета обороны Иркутской Казачьей Республики?
- Как? – вымолвил он и замолк, поражённый высотой предложенной ему должности.
- Выше идёт Атаман Походный, - напомнил я. – Это моя должность. Я не могу сделать вас равным по званию себе.
Неожиданно в комнату вошла жена Водопьянова. Она посмотрела на меня, потом на своего мужа и сказала:
- Валентин, соглашайся! Господин Рабер абсолютно прав! Ты все равно был в черном списке. Десять лет я ежедневно ждала твоего ареста. Теперь жизнь совсем другая. Что ты теряешь?
И я сразу понял, что она подслушивала за дверью.
- Выбор у меня небольшой, должен согласиться. А другие мои офицеры и солдаты? Они куда пойдут?
- Они тоже перейдут в казаки и будут служить в армии так же, как и прежде. Но мы со своей стороны готовы обеспечивать их продовольствием и вещами первой необходимости. Они же тоже будут казаками!
- Но у меня в части служат восемнадцать калмыков!
Видимо в его неправильном представлении, казаком мог называться лишь русский.
- Казаки – интернациональное объединение! – парировал я. – Какая разница?
И Водопьянов сдался под напором коньячных паров, наших приведённых аргументов и требований своей жены.
Водопьянову я поставил условие, что он в ближайшее время переедет в Карымск и будет жить там. Он согласился.
Так, без единого выстрела я стал обладателем воинского подразделения. Из этой воинской части лишь двое контрактников не захотели присягать мне на верность. Они уехали, но их никто не задерживал.
От Водопьянова я узнал о существовании ещё двух подобных воинских частей.
Колесо событий вращалось в бешеном темпе.
***
До конца нового года все мы активно занимались вербовкой в казаки местных жителей.
Мы устанавливали всё новые и новые связи в области, строили планы дальнейшей жизни людей, определяли объемы нужных работ, подсчитывали технику, людей и доставшиеся нам в наследство природные и материальные ресурсы. Не все, конечно, люди верили нам. Но таких было меньшинство. Основная масса людей, которых мы встречали, теперь искала у нас защиты и надеялась на нашу помощь. Скорее всего, наше казачье движение сильно импонировало простым людям, мечтавшим о свободе и независимости от правящих классов. Именно казачье движение в Иркутской области не дало возможности разгуляться отдельным бандитским формированиям, которые попытались в начале времени безвластия взять управление в свои руки.
Иркутская область окончательно стала Казачьей республикой.
Мы вели нескончаемые разговоры, мы мечтали, мы радовались жизни. Мы жили.
За несколько дней до нового года Лилиана стала моей законной женой.
- Днем люби работу, а ночью – жену! – это было одно из многих пожеланий, кроме традиционных обычных.
Уже вечером, взяв гитару в руки, я негромко исполнил лично для Лилианы песню из неизвестного ей репертуара Михаила Шуфутинского "Сингарелла". Я в ней заменил только имя, но, по-моему, получилось совсем неплохо.
Лилиана, Лилиана,
Как глаза твои сверкают,
От чего стучит так сердце,
От чего оно так тает.
Лилиана, Лилиана.
...
...
Лилиана, Лилиана,
Под гитару в брызгах винных,
Я твоё целую тело
Страсть ползет дорогой длинной.
Лилиана, Лилиана.
Этой песней мной всё уже сказано. Кто не понял – увольте меня рассказывать интимные подробности своей первой брачной ночи…
Только один главный вопрос постоянно не давал мне покоя. Самуил Штерн говорил мне про Апокалипсис. Но я не наблюдал ничего подобного. Я не видел, что наступает Конец света, о котором он мне рассказывал. Тем более Штерн покинул это время раньше. О чём он вообще говорил? Я не понимал. Но очень хотел знать, что он имел ввиду.
Признаюсь, мне очень хотелось посмотреть что представляет собой Армагеддон.
Что же, поживём – увидим!
Глава 29. Начало конца.
12 февраля 2134 года. 13 часов 18 минут по местному времени.
Иркутская область, Казацкое поселение Карымск.
***
Беда всегда приходит незаметно, её не ждёшь, но она приходит. Мы ждали войны с Красноярской республикой, но её вооруженные формирования нас не тревожили. Наоборот, судя по слухам, которые приходили оттуда, никто воевать с нами и не помышлял.
- Доктор, от чего умер этот человек? – спросил я.
Мне было интересно и немного тревожно. У нас умер один из казаков. Молодой, полный сил и здоровья человек. Умер внезапно. Люди видели, как он вдруг застыл и рухнул на землю. Когда его попытались привести в чувство, оказалось, что он мёртв.
Никто не понял, что произошло.
- Необходимо сделать вскрытие, - ответил доктор. – Я хотя и хирург, не патологоанатом, но мне нужно обязательно убедиться, что не инфекционная болезнь явилась этому причиной…
