Гарпунер (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

— Болтаемся туды-сюды, как дерьмо в прорубе! — возмущается стармех, когда мы с ним вдвоём дегустировали новый выпуск продукции из изъятого у радиста самогонного аппарата — и какого спрашивается хрена, мы перлись черт знает куда, чтобы потом возвращаться!

— Начальству виднее — флегматично отвечаю я — смотри сам. Почти месяц промысла коту под хвост, новые поля искать некогда уже, а там мы всё уже знаем и добыча будет сто процентов. План добычи «Алеут» может в этом сезоне и не выполнить, а за это всем прилетит. Так что теперь бьём кашалотов и вот увидишь, отдыхать теперь нам не дадут, так что наслаждайся моментом. Самогончик душевный получился, как слеза, на чем чистили?

— Да это как раз не проблема, у нас и древесный уголь есть и фильтры для воды списанные, а так-то да, двойная перегонка! Такой только для тебя, меня и капитана! Как ты Сашку то так раскрутил, что он сам мне всё принёс? Ты так и не рассказывал… — улыбнулся стармех, разливая по стопкам.

— А чего его крутить то было? — смеюсь я — пришёл я к нему и говорю, так мол и так, спрашивал про тебя чекист с «Коряка», про самогонный аппарат интересовался. Я говорю: «Не сдал я тебя Сашка, сказал чекисту, что ты опреснитель для воды изготовил, и уже сдал его старшему механику, а наговорили на тебя нехорошие люди! Но ты не тяни, а то узнают правду и тебе и мне плохо будет». Вот он и побежал сдаваться!

— Ах-ха-ха! А я-то думаю, чего это он такой испуганный! — ржёт как конь хозяин машины — и главное какую-то чушь несёт, что мол надо его морскою водой заправлять! Опреснитель!

— Вот. И ты говори, если кто спросит, что опреснитель это! Его и так тоже можно использовать. Тут главное, что?

— Что? — не может остановиться и смеётся поддатый механик.

— Главное умысел! Ножиком тоже, можно и хлеб резать и человека убить, да и про любой инструмент так сказать можно. А если ты для добрых дел плохую вещь используешь, то ты молодец, настоящий комсомолец и вообще, очень инициативный и изобретательный парень!

— Ну давай, за опреснитель! И за то, что мы живы остались! — мы подняли кружки и чокнулись, иногда и на китобойце можно неплохо жить.

— Будет что вспомнить! — соглашаюсь я — Придет к тебе когда ни будь внук и спросит: «Ты моряк дед? А расскажи-ка ты мне о своей корабляцкой жизни!», а тебе и придумывать не придётся!

— Корабляцкой! — почти падает под стол мой собутыльник.

Первая моя ходовая вахта, сейчас день и мы идём вдоль береговой черты, четыре часа и этот ужас закончиться. Почему ужас? Да потому что я хоть и поднаторел слегка за те три месяца, что болтаюсь по морям в управлении судном, да и в приборах немного стал понимать, но только нифига я не моряк! По крайней мере штурмана из меня так пока и не получилось. Я прочитал все пособия Жохова несколько раз, я даже почти наизусть их и конспекты, которые вел в штурманском клубе выучил, но одно дело знать теорию, а другое пользоваться на практике! Сейчас я стою на руле сам. Хочу научиться управлять китобойцем. Сейчас идти просто, светло и берег видно, а если бы в открытом море?

— Как дела Виктор? — старпом поднимается на мостик и встаёт рядом.

— Нормально старшой, правильным курсом идем товарищи, как говорил товарищ Ленин!

Глава 5

«Алеут» встретил нас как героев. Оркестр играл «Интернационал», сам капитан-директор с жаренным поросёнком на блюде и почти вся команда, встроенная на палубе, встречали своих спасителей. Мы тоже не подвели. К плавбазе «Энтузиаст» подходил тяжело, таща за собой трёх кашалотов. Уже на подходе к точке встречи мы встретили стадо из пятнадцати голов и три самых крупных особи удачно загарпунили. По моему предложению, плавбазу мы приветствовали холостым выстрелом из орудия. Салют в честь встречи и удачного избавления от опасности. Других китобойцев рядом не было, мужики не стали нас ждать, а навёрстывали упущенное время, охотясь ударными темпами.

На базу поднялись все, кроме вахтенной команды. Заплаканная Ирка, которая уже успела несколько раз похоронить своего «героя», повисла у меня на шее и никак не хотела отпускать. Для неё всё наше приключение закончилось удачно и без последствий. Японские военные, полицейские и моряки вели себя достойно, и лишнего себе не позволяли, если конечно не считать сам факт ареста флотилии и захвата судов. Так что наши женщины, кроме обычного чувства страха не испытали никаких негативных эмоций.

— Ну всё милая, всё закончилось — утешал я свою девушку, гладя её по голове и спине, моя фуфайка была уже мокрая от слёз — я жив, здоров, и все жизненно важные части тела на месте, лично сможешь убедиться, как только нас отпустит начальство.

— Я думала тебя убили! Когда в ваш китобоец попали, и он начал дымить и просить помощи, мы готовили операционную! Марина Карловна сказала, что после попадания снаряда в судно, из строя выходит до половины личного состава! Я так хотела тебя увидеть! Пусть даже и на операционном столе, но живым!

— На столе мы обязательно попробуем, если хочешь, даже на операционном — когда у девушки развита здоровая фантазия в этом деле, это очень хорошо, только вот думаю, что «Бегемот» будет против наших экспериментов.

— От всего экипажа и от себя лично, я поздравляю команду китобойца «Энтузиаст», с удачным возвращением! — закончил свою долгую и нудную речь, капитан-директор и всучил наконец-то замёрзшего до состояния куска льда поросёнка старпому — спасибо мужики!

Капитан обнял старпома, а потом полез обниматься и к нам, его примеру последовали и его заместители. Как только меня обняли три мужика, команда «Алеута» наконец-то дала волю чувствам.

— Качай их мужики! — выкрикнул кто-то из команды.

Я даже пикнуть не успел, как подхваченный десятками рук был запущен в воздух. Рядом в верх взлетали Бивнев и старпом с перепуганными и растерянными лицами. Мать моя женщина! Лишь бы не уронили! Но ловили нас аккуратно и тут же снова бросали вверх. После десятого раза я взмолился.

— Поставьте где взяли ироды! Все потроха уже отбили! Как бы вы меня вверх не кидали, я всё равно улететь не смогу, я вам гарпунёр, а не дирижабль заграждения! — ловили то меня аккуратно, но вот за что попало, а я не люблю, когда меня мужики за задницу лапают!

— Мы же любя, Витька! — кто-то хлопнул меня по плечу так, что я аж чуть на палубу не свалился. Обернувшись, я увидел своего знакомого по спасению лётчиков боцмана, который улыбался от уха до уха.

— Ага, бьёт значит любит, так что ли? — спросил я, потирая ушибленное плечо.

— Ну типа того — хохотнул боцман, но тут же был оттеснён в сторону хрупким плечом Ирки, которая наконец-то про пробилась ко мне.

— Всё! Жохов! Пройдёмте со мной! Вам нужно провести обследование и получить необходимое лечение! Нам сказали, что вы снова в холодную воду ныряли! Вы что, Жохов, без приключений не можете?! — Ирка пыталась выглядеть серьёзной и сердитой, что не очень-то у неё и получалось. Её слова никак не вязались с тем, что она вцепилась в меня как клещ, совсем даже не пытаясь соблюдать социальную дистанцию. Находящиеся рядом мужики прыснули от смеха.

— Иди Витька, не подведи там только коллектив, если что, на помощь зови, мы поможем! — сострил какой-то чудик в толпе.

— Сам справлюсь, без помощников! — буркнул я, настойчивость Ирки меня немного покоробила — а ты, если хочешь, можешь сам себе помочь, вручную!

Долго «медицинскими процедурами» нам заниматься не дали, уже через час меня разыскал вестовой и выдернул на совещание в кают-компанию начальствующего состава «Алеута», за что совершенно не справедливо (каюсь, переборщил немного) был облаян и послан. Митка же, бессменный вестовой капитана, прибывал в настолько подавленном состоянии, что даже ответить мне ничего не смог, ведь дверь в Иркину каюту открыла она сама, одетая только в простыню, которую сдёрнула с кровати, на который в чем мать родила остался лежать я. Мой давний конкурент, сегодня потерял последние иллюзии по завоеванию сердца красивой медсестрички.