Девять жизней Рода (СИ) - "Casperdog"

Я провёл рукой по груди – под пальцами ощутил бугорки до сих пор воспалённой плоти. Посмотрел туда же – так и есть, следы ранений не исчезли. Наваждение? Вряд ли. С силой сжал почти зажившую рану и увидел расплывающееся в воде красное пятно. Боль, соответственно, тоже резанула по телу - значит в данный момент я не под воздействием внушения. Краем глаза обратил внимание, что и Ольга повторяет мои действия на руке.

- Оль, только в ране не ковыряй. Принеси лучше мой фон из кабинета.

Через минуту тот был у меня в руках. Первым набрал Главу, Георгия Алексеевича. Услышал знакомый голос.

- Вечер добрый, Александр. Что-то срочное, а то у меня совещание.

- Добрый вечер, Глава. Два вопроса. Простите, но мне необходимо услышать ответы именно от Вас. Сколько времени мы провели в Вашем доме, предлагая новое направление в бизнесе и второй вопрос - когда Вы мне звонили повторно и говорили ли мы об оружии?

Старик аж крякнул в трубку.

- На первый вопрос отвечу так – с утра и гдё-то до пяти вечера. Второй вопрос мне не совсем понятен, потому как больше не звонил. Собирался завтра утром набрать Ваш номер и предложить подъехать ко мне в резиденцию для подписания необходимых бумаг.

- Спасибо за информацию, Георгий Алексеевич, Вы мне очень помогли. Всего доброго. – Я сбросил вызов. Протянул фон Ольге. – Звони брату. Прямо сейчас.

Девушка набрала номер и не стала убирать громкую связь, что бы и в этот раз разговор слышали оба.

- Александр? – послышался бодрый юношеский голос. – Не ожидал звонка от тебя.

- Это Ольга. Дима, будь добр, расскажи в двух словах, что случилось у твоего дома. Не то, что читал или слышал, а что видел собственными глазами.

- Что видел? – голос сразу из весёлого стал грустным. – Машина, которая должна была приехать за мной, задерживалась и я с Антоном, моим охранником, вышли на улицу. Перекинулись парой слов с охраной и в этот момент во дворе появились террористы. Когда началась стрельба, Антон меня втолкнул в парадную и ткнул по направлению к лестнице. Сам только не уберёгся, убили его. Он что и успел, то по рации дал сигнал о нападении и всё… умер у меня на руках.

- Что было дальше. – Ольга не стала жалеть брата.

- Дальше? Когда стрельба закончилась, и во дворе увидел знакомых людей из охраны, выскочил на улицу, стал перевязывать Милу.

- КОГО? – подобных слов моя подруга не выдержала. – Какую Милу?

- Людмила и Александр. Дежурили в тот день. Наружная двойка второй смены. А что?

- Нет, ничего. Они остались живы?

- К счастью да, но получили много ранений, особенно Александр. Он прикрывал напарницу и выжил только благодаря врачам. К ним в госпиталь отец приезжал, лично поблагодарил, даже наградил за храбрость.

- Спроси брата, он ко мне в гости приходил? – я не выдержал, прошептал, но Ольга и сама сообразила, что к чему, продублировав вопрос брату.

- Нет, потому что ты, Оля, до сих пор отказываешься познакомить родного брата со своим избранником. Знаешь, некрасиво получается, да и не этично жить у парня, не заручившись согласием отца. Я уж не говорю, что прежде стоило пройти хотя бы обряд обручения… Сестрёнка, ты ведь сама мне талдычила, что на защиту девичьей чести должны встать её ближайшие родственники. Если надо, я готов поговорить как мужчина с…

- Димыч, закончили. Я не безмозглая лицеистка, а давно уже совершеннолетний человек, живущий на собственные средства и своим умом. К тому же знаешь, какие у нас с отцом взаимоотношения. Всё, братик, заканчиваем. Спасибо тебе за помощь. Увидимся.

- Да не за что, - я почувствовал в голосе парня растерянность. – По мне, так ничего нового не сказал…

Ольга прервала разговор и уставилась на меня немигающим взглядом.

- И? Ты всё понял?

Я засмеялся, осознавая, как последнюю неделю с утра до вечера дурили наши головы. Что было на самом деле? Практика или обучение в иной реальности? Скорее второе, иначе почему у меня на груди стало меньше кругов? Или круги – точно такая же иллюзия?

- Тогда контрольный выстрел. Никас, можно тебя отвлечь? Буквально на минуту. Не обязательно появляться во плоти.

Через минуту в ванной прозвучал голос мужчины.

- Я здесь. Что-то срочное?

- Ответь, прошу, на пару вопросов. Когда мы с тобой общались в последний раз?

- Совсем недавно. В тире. Разговаривали о ближайших планах.

- И ты к месту упомянул как я менял оружие во время перестрелки?

После длительной паузы прозвучал голос несколько растерянного человека.

- Подобного разговора не было. Я не понимаю, о какой перестрелке ты говоришь? Мы общались по поводу совместной работы, и ты просил помочь с поиском тех, кто тебя похитил и недавно покушался на жизнь родственника Императора.

- Кроме нас двоих в беседе кто-нибудь участвовал? С Вашей стороны?

- Нет. Никого больше не было. Прости, Александр, а почему ты задаёшь подобные вопросы? Ты потерял память?

- Со мной вроде всё нормально. Последнее. Тебя ничего не смутило в разговоре?

Опять пауза, уже длиннее.

- Если только одно. Мы с тобой разговаривали с какими-то странными паузами, отвечая собеседнику не сразу, а размышляя чуть ли над каждым сказанным словом.

- Ты не ощущал рядом с нами никого из посторонних?

- Нет. Рядом с нами никого не было, точно, иначе я бы почувствовал.

- Спасибо, Никас, больше вопросов нет.

- Доброго вечера.

Наступила тишина. Смотрел на Олю, а она, качая головой из стороны в сторону, не отрывала взгляда от моего лица.

- Да, подруга, дела-а-а… И такая хренотень ведь далеко не первый день. Дай, пожалуйста, фон.

Набрал номер и после соединения поинтересовался, сможет ли человек заскочить ко мне и сегодня же проявить плёнку и распечатать фотографии. Услышав согласие, и когда состоится встреча, отключился.

- Подруга моя по несчастью. Ещё тебя потревожу. Минут через десять сюда придёт твой знакомый, о ком мы уже вспоминали. Отдай ему фотоаппарат и дай денег с запасом. Кошелёк в правом верхнем ящике стола в кабинете. Я, если честно, не знаю сколько может стоить проявка плёнки и печать, да и Леониду Ивановичу тоже надо заплатить за беспокойство. Сделаешь?

- Что остаётся? А ты так и будешь лежать в ванной?

- Ещё немного полежу. Да, повтори мне, очень прошу, предыдущий заказ – сигарету и коньяк. И ещё. Принеси письмо отца. Хочу прочесть его вместе с тобой, но позже, когда уже отдашь фотоаппарат. Ну не смотри на меня так. Я часто прошу сделать мне одолжение?

- Не часто, поэтому выполню просьбу.

Ольга вышла из ванной, а я закрыл глаза, прокручивая прошедшие дни и вычленяя из жизни то, что, скорее всего, оказалось вымыслом. В итоге осталось… всего ничего. Как обычно возник вопрос – а кто меня все эти дни кормил-поил? Кто убирался в квартире, потому что именно сегодня обратил внимание, что пыль отсутствовала, а паркет блестел, словно был натерт мастикой всего день назад...

Слышал, что звонил домофон, затем голос Ольги в прихожей, но пришёл в себя только тогда, когда девушка вновь уселась на бортик ванной.

- Аппарат и деньги с запасом отдала. Сказал, что принесёт фотографии часа через два, не раньше. Знаешь, а приятно видеть как Лист изменился. Поправился, выглядит неплохо. Разговаривает вежливо, уважительно.

- Забудь, что когда-то существовал Лист. С тобой разговаривал Стариков Леонид Иванович, бывший заведующий кафедрой Университета, а может и будущий. Его дело пересмотрено и через короткое время человек получит назад арестованные ранее дом и средства. Если у нас всё получится, не исключено, что вернёт и должность в Универе.

- У Вас?

- Да, Оля, именно у нас. Он слабовольный человек, поэтому и не стал за себя бороться, не почувствовал поддержки ни от кого из окружения, а сейчас, когда его усилия направили в нужное русло, его ум и талант найдут применение. А он талантлив, Оля. Человек, который знает несколько языков, историю, культуру, искусство. Как можно разбрасываться подобными кадрами? Не ставлю тебе в укор, понимаю, что ты тогда слишком рьяно выполняла свои обязанности.