Клякса бифуркации (СИ) - Зеленин Сергей

Выхожу на крыльцо управления НКВД и, подняв руку:

- Всё нормально, товарищи: никакого ареста - всего лишь лекция об условиях…

Меня не дослушав, народ грянул:

- УРА!!!

Толпа комсомольцев, членов партии и беспартийных, стащили меня с крыльца и, буквально на себе донесла меня до «Форда» - с которого я как Ленин с броневика, толкнул коротенькую речь…

О чём речь, спросите?

Да всё о том же – о строительстве Детской железной дороги, о чём же ещё. На штурм Нижегородского белокаменного Кремля и бывшего Дворца губернатора в нём, я не звал…

Не время ещё!

После моей речи народ потихоньку начал рассасываться «по пещерам», а я с тремя немцами-телохранителями поехал…

Правильно: к Ксаверу.

***

На уже давненько знакомом подворье встретили меня более чем сердечно - сразу же за стол, даже моих немцев не побрезговали усадить рядом и накормить «от пуза». Затем, поднялись в кабинет, где я вручил подарки: оправившемуся от ран Саулу - по случаю купленную эксклюзивно сработанную немецкую трёхсекционную стальную кирасу «скрытого ношении», Упырю – наваху, испанский нож-складень. Основному партнёру по «монетизации» знаний из будущего, я подарил купленную в Париже закопчённую старообрядческую икону – от вида которой, он чуть кипятком не описцался:

- Вот это уважил, так уважил…

Поставил её в «красный угол», подвинув уже имеющиеся и с полчаса молился - то и дело двуперстно осеняя.

Сразу скажу, что икона обошлось мне совсем недорого: видимо русские иконы - ещё не в особом тренде «за бугром». Или же, что скорее всего: в связи с известными событиями в стране-производителе - предложение превысило спрос и произошло элементарное затоваривание рынка предметами культа.

Вволю помолившись, я аж кемарнуть успел, Ксавер выжидающе уставился на меня:

- А новой «инфы» пока нет?

Включаю ему «стоп-сигнал»:

- А не до хрена ли зараз подарков зараз будет, Партнёр?

К сожалению, в связи с моей бурной деятельностью этим летом, у казалось бы неисчерпаемого «колодца» с «послезнанием» - показалось песчаное «дно», на котором жалобно квакали печальные личные «жабы» - превратившиеся в обычных лягушек.

- Не лайся перед святыми ликами, - вновь повернувшись к иконам, перекрестил лоб, - а если серьёзно?

Озабочено-озадаченно, отвечаю:

- К сожалению, с «инфой» конкретная напряжёнка – видишь, что в мире и в московских верхах творится? Единственное, что могу посоветовать словами великого Кормчего: запасай зерно, копай окопы.

- Какие «окопы»? Война будет?

- С хлебом этой зимой будет плохо, говорю. Очень плохо!

Отмахивается:

- Да, это я без тебя знаю – когда с ним «хорошо» было… Спрашиваю: война будет?

- Насчёт же войны, - подражая ему, крещусь на иконы, – уверен, что всё обойдётся демонстрацией величины писюков центровых пацанов на этом «Шарике».

- Ох, что за язык у тебя, Серафим… Когда-нибудь, коль сам не отсохнет – велю Упырю его у тебя вырезать. Писать же умеешь?

- Азбуку Морзе знаю – буду стучать тебе по лбу «точкой-тире», Ксавер.

Ржём всем квартетом…

Почему я так уверен что большой войны не будет, после того – как такого натворил?

Большие войны просто так не возникают!

К примеру, в 1918 году, чекистами в Москве был раскрыт «Заговор послов» - иначе, известного под названием «Заговор Локкарта». При ликвидации последнего, чекистами был произведён налёт на британское посольство и убит один из его сотрудников, не считая арестованных.

Объявило Соединённое королевство войну Советской России?

Нет!

Весной 1920 года корабли Волжско-Каспийской флотилии под командованием Федора Раскольникова, подошли к берегам Ирана у порта Энзели, открыли по берегу огонь, а затем высадили десант, захвативший плацдарм на берегу.

Находившимся в городе британским войскам было приказано убираться на хер, что они и незамедлительно проделали.

И опять же: никакой войны Советской России, объявлено не было. «Владычица морей» утёрлась и, сделала вид, что так оно и надо.

Ксавер, ёрзая от нетерпения:

- Ещё, есть что-нибудь?

Слегка небрежно и не особо торопясь:

- Да есть тут в заначке кое-что. Но не знаю – сумеешь ли ты срубить с этого бабло или наоборот.

У того задёргалось веко:

- Да, говори уже, не люби мне мозги…?

Кстати: хит этого сезона - очередной шедевр от поэта Юры Шатунова, на музыку Веры Ивановны Головановой, где есть такой припев:

«А ты сердце моё не разбивай на куски

А ты люби меня, а не люби мне мозги…».

Неплохие, кстати денежки, «капают» мне за мою литературную… Нет, не за мою: все эти ещё ненаписанные тесты и мелодии - я бессовестно ворую, у чаще всего - даже ещё не родившихся авторов.

Но денежки то, всё равно – «капают»!

Вот, народ потихоньку и перенимает мои иновремённые словечки и выражения.

- Скажи, Ксавер: а какие отношения у тебя с криминалом? Не с «деловыми» – вроде тебя, а вот именно с криминалом – бандиты там, домушники и прочие налётчики.

Возможно, я ошибаюсь из-за недостатка информации, но сдаётся мне – мой «напарник», служит вяжущим звеном между «деловыми» и «блатными».

Вытаращив на меня глаза:

- А тебе на что?

- Да, есть информация по их части.

Помолчав, спрашивает:

- Ну и какая же?

- Ты Погребинского знаешь?

- Лично нет. А, что?

- А такие личности, как Шелухин по кличке «Гуливан», «Колька-мясо» и «Карахан», тебе известны?

Ксавер, видно - вовсе не обязанный знать каждую уголовную шелупонь, переводит вопросительный взгляд на Упыря. Тот, максимально осторожно:

- Слышал про таких блатных… А, что?

- Так, вот: эти трое - знают Матвея Самойловича Погребинского «лично», ибо работают на него.

Упырь, хищно прищуривается:

- Отвечаешь за свои слова?

Креща лоб на святой лик:

- Готов на любом толковище под ними подписаться.

Отводит глаза в сторону и, долго молчит. Наконец:

- Ну смотри, Серафим – если соврал…

- Тю… А, мне что «смотреть», то?! У меня, никаких с ними дел нет! Это вы смотрите, чтоб они вас под цугундер не подвели.

Ксавер, багровея шеей, обращается к своим:

- А вы что скажите?

Саул, он которого за всю историю нашего знакомства - я слышал не более десятка слов, проскрежетал ворочая желваками:

- Этим троим, я никогда не верил – гнилые они по жизни. В «общак» не вкладываются – «фарту», говорят нет. А сами – «прикинуты» как на картинке, всегда при файфовых шмарах и из кабаков - их за уши не вытащишь.

Упырь, поигрывая подарком:

- А что раньше молчал?

- А ты разве спрашивал? С виду то, всё пристойно, а на что гуляют – среди людей спрашивать не принято.

Ксавер, зло щетиня свои «великопетровские», жёсткие усики:

- Продались, сцуки! Знаешь, где они кантуются?

- Поспрошать у людей надо.

- С утра выловить всех троих и ко мне «на разговор».

Свиньи в сарае плотоядно захрюкали - как будто почуяв свеженину и, меня тут же морозным холодком по загривку - посетила давешняя «попаболь».

Упырь, щелчком выбросил лезвие из толледской стали:

- Заодно и подарок опробуем-обновим! Как там его, говоришь? «Колумбийский галстук»?

- Э, нет, - возмутился-запротестовал я, - такая казнь только для «особо важных» персон - а не для всякой пупырёвой мразоты, вроде этих кумовок. Да и не их бесславная кончина мне нужна, а наоборот – бесславная жизнь… Хотя бы до суда.

Все трое в диком ахуе:

- Объясни, почему их нельзя просто зарезать – коль признаются?

- Признаться то, они признаются – у меня есть на них письменные показания Васьки Кота…