В лето 6746 года от сотворения мира (СИ) - Нефёдов Борис

— В бою всадник двигается на цель с большой скоростью. Если речь идет о встречной атаке, то ее надо увеличить вдвое. В результате, удар наносится копьем с огромной силой. На такой скорости у всадника нет возможности выдернуть свое оружие. Иначе копье, вонзившееся во врага (землю, дерево, без разницы) становится очень опасным для самого всадника. Это рычаг, который остается на месте в то время, как всадник продолжает движение. Здесь легко вывернуть или сломать руку, а можно и шею. По идее, для безопасности, копье должно ломаться в момент удара. Думаю, что со временем мы к этому и придем. А пока…Кроме того, Ярославич, нужно учитывать, что в реальном бою копье все равно было бы бесполезно в дальнейшей свалке.

— А это что у тебя за тупые колья вбиты, да не прямо, а в наклон?

— Понимаешь, Ярославич. Когда на пеших ратников надвигается вал скачущих на них всадников, земля дрожит от топота копыт, копья грозно сверкают, кони хрипят и рвут поводья, громовой боевой клич рвет уши. Тут кто в штаны не наложил — уже хорошо, потому как, ни одно пешее войско сдержать такой вал, а, значит, и устоять против него просто не сможет. Одно спасение — у пеших ратников должна быть защита. При все моем уважении к стрельцам, такой защитой не может быть меткая стрельба, которая нанесет коннице жестокий урон, но не остановит ее. Такой зашитой (в поле) может быть только стена копий перед дисциплинированным и сплоченным строем пеших воинов. Ополчение тут не годится. И здесь важно понимать, что конь — это живое существо, которому тоже дорога жизнь. На копья лошади просто не пойдут, даже если они возбуждены боем. Там вон видишь, между этими кольями проходы есть. Тут я учу (уже не всадников, а коней) не бояться такой преграды. Полностью разучиться бояться они не смогут, но и шарахаться, внося сумятицу и сбрасывая седоков, не будут.

— А если на конницу послать конницу?

— Хорошая мысль, только где эту конницу взять? Кроме того, я не знаю, каким образом это происходит, но еще до столкновения конных масс люди (а, похоже, и кони) каким-то образом уже чувствуют, кто из противников проиграет, а кто победит. Поэтому конная сшибка на войне вещь редкая. В большинстве случаев одна из сторон, не выдерживая, еще до столкновения разворачивается или уходит в сторону. Если же сшибка произошла, но всадники сильно не увязли, то и такой бой не будет долгим. Одна из сторон «показывает плечи» и начинается самое страшное — преследование и рубка убегающих.

— Ладно, пойдем, посмотрим каков за лошадьми твоими уход.

Двинулись по направлению к коновязи. Я князя понимал, уход за лошадьми крайне важен. Недаром он сам с утра первым делом на конюшню бежит. Дурных примеров в этой части в истории много наберется. Достаточно вспомнить, как в 1859 году французы во время итальянской компании выдвинули к театру военных действий 10000 кавалеристов. Это было в мае, а уже в конце июня лошадей осталось только 300, в основном из-за недостатка корма и плохого, небрежного ухода. Правда, это когда еще будет.

Но, полагаю, что в интересе князя к состоянию моих лошадей не все было так просто. Думаю, что здесь дело было вот в чем. С наступлением тепла главной проблемой стали, вы не поверите, кровососущие насекомые, имеющие общее название «гнус». Болота же вокруг. Под этим общим названием объединяются и мельчащие насекомые — мокрецы и мошки, и более крупные — комары, и самые крупные кровососы — слепни и оводы. Последние особенно омерзительны. Они, в отличие от тех же слепней, не пьют кровь, а откладывают яйца под кожу теплокровных животных, из которых выходят личинки, питающиеся кровью и тканями живого млекопитающего.

Я, конечно, знал о таком геморрое, но его масштабы в период средневековья вообще и в Новгороде, в частности, честно скажу, даже представить себе не мог. Места вокруг влажные, болотистые и этого добра повылазило так много, что просто диву даешься. Выйти на улицу было подобно самой садисткой пытке. Идешь, а вокруг тебя целое облако этих тварей гудит в предвкушении «чего бы покушать». Готов новгородцам в ножки поклониться уже за то, что «мой» лагерь они поставили на сухом, возвышенном и хорошо продуваемом участке. Не это, так, наверное, все мое воинство с мая по конец июня по казармам и просидело бы.

Однако было бы неверным утверждать, что расположение нашего селища полностью избавляло нас от этой проблемы. Кровососов все равно было много и с ними нужно было как-то бороться. В помещениях я еще рапторы устанавливал (на аккумуляторах), а на улице они помочь уже не могли. Поэтому днем, в местах хозяйственных работ и тренировок, людям все-таки приходилось жечь дымокуры с можжевельником и полынью, мазаться дегтем (но тут надо без фанатизма), смешанным с маслом, отваром корней пырея, полыни и применять другие «народные средства».

Но надо было подумать и о лошадях. От гнуса они становятся нервными — кровососы лезут им в глаза, уши, ноздри, тучами кружа над бедными животными. Лошади трясут гривами, отмахиваются хвостами, поджимают ноги, но гнус атакует их все с новой и новой силой. Животные начинают плохо питаться, худеют, сильно нервничают. Днем конюхи не могут удержать табун на выпасе: спасаясь от насекомых, животные забираются в воду, в заросли леса, кустарник или бегут под навесы. Но, если навесы плохо затенены, нет покоя и под ними. К вечеру, когда спадает жара, слепни, и мошки перестают беспокоить животных, но в это время на них тысячами нападают назойливые комары и мокрецы. Какой нормальный хозяин будет спокойно наблюдать за этими муками своих первых помощников? Тем более, что гнус причиняет большой вред еще и тем, что является переносчиком различных заболеваний человека и животных.

Правда, я немного готовился к такой проблеме и еще в Москве по совету одного моего знакомого закупил, скажем так, соответствующий препарат и пипетки для его нанесения на животных. Да-да, именно пипетки. А то я знаю, креозол на бедных животных чуть ли не садовым опрыскивателем наносят. Кстати, тоже неплохое средство, но запах от него… Но не будем о грустном.

Так вот, купленный мною репеллент представлял собой маслянистую прозрачную жидкость, которая, после нанесения на кожу, практически не всасывается, а распределяется по поверхности тела животного, что и обеспечивает ее длительное действие. Именно этой жидкостью я, с соблюдением всех мер предосторожности, и прокапал каждую свою лошадь от холки до крестца. Со стороны казалось, что я просто проглаживаю животное, тем более что какого-либо сильного или неприятного запаха после моих процедур не появлялось. Не скажу, что после этого к моим лошадкам ни одна муха не подлетела, но результат был очень неплохой. Он был настолько заметный, что в итоге до меня стали доходить слухи о том, что стоило мне погладить лошадь и на нее больше кровососы не садятся. Я только похихикивал.

Согласно инструкции, этот препарат не следует применять к животным, массой менее 300 килограммов, а также наносить его на влажную и поврежденную кожу. Отсюда я сделал вывод о том, что его не предполагалось применять для защиты человека. Но ведь наносить репеллент можно и не на кожу. Каюсь, но я прокапал, одежду своих людей со спины, и это тоже дало неплохой результат. Может, я что и нарушил, но люди не жаловались.

Лошади постепенно привыкли к соответствующей процедуре. Более того, каким-то образом понимая, что это она избавляет их от гнуса, они сами стали настойчиво напрашиваться на нее. Но со стороны причины такого их поведения понять было трудно, и это выглядело, как подтверждение неких смутных подозрений.

Вот думаю, что и до князя эти разговоры дошли и что он сам решил их проверить. Ведь состояние и самочувствие у животных, не подвергавшихся агрессии со стороны гнуса заметно иное, чем у тех, кого кровососущие насекомые на протяжении длительного времени активно беспокоили.

Осматривал князь лошадей долго, но было видно, что их состоянием он доволен. А потом неожиданно спросил меня вовсе не о гнусе:

— А почему это у некоторых твоих лошадей верхушки ушей срезаны? А вон у той, так их вообще, считай, не осталось — и не дожидаясь ответа захохотал вместе со всем своим окружением.