Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Василий Горъ
Перемирие
Глава 1
Виктор Волков
Одновременный залп из восьми деструкторов по энерговодам и топливным магистралям двигателей лишил крейсер Циклопов источников энергии. Взрывы трех МОВов [1] рядом с его силовыми полями обнулили ее запасы в накопителях. А потом к его корпусу устремились десятки «кастрюль» вышибных зарядов: парни Лутца готовили себе альтернативные «двери».
– Эх, почему я не милишник [2]? – В ОКМ [3] раздался расстроенный голос Горобец. – Ща бы закрылась превентом [4], заюзала бы все ульты [5] и устроила там полный армагендец.
– А то, что ты устроила на макс-рендже [6], конечно, не армагендец, – фыркнула Вильямс буквально через долю секунды. В отличие от меня мгновенно сообразив, о чем говорит Линда, и продемонстрировав очень неплохой уровень владения игровым сленгом. – Ни стыда, ни совести.
– Да че там было-то? – возмущенно взвыла Линда. – Каких-то паршивых двадцать два борта, из которых девять штук уронили Вик с Иркой!
– Девять – Вик, семь – ты с Игорем. А на остальные восемь пар оставили всего шесть кораблей. Ну, не гады? – возмутился Шварц. – Летали бы тогда вчетвером.
– Аллес, тебе никто не говорил, что ты – противный? – обиженно поинтересовалась ведомая Семенова. – Нет чтобы повосторгаться и поаплодировать! Ворчишь, как старый дед.
– А что мне остается делать? – Гельмут, сев на любимого конька, принялся собачиться со своим любимым спарринг-партнером по болтовне. – Из-за вас четверых я начинаю подумывать об уходе в отставку: вчера вечером я обнаружил, что в моем «Беркуте» начали ржаветь элеваторы крюйт-камер, а сегодня понял, что мой истребитель рыскает на виражах из-за чудовищного слоя пыли, который за последние две недели скопился на моих «Москитах».
– Хватит трепаться, болтуны! – заметив, что метка «Стража» Германа прошла броню и начала движение по первой палубе виртуальной модели крейсера, рявкнул я. И в ОКМ мгновенно наступила мертвая тишина.
Зеленая россыпь меток скафандров бойцов ДШВ [7], окутавшаяся мерцающим облаком ботов [8], двигалась рывками. Задержка перед очередной переборкой, короткий рывок в пробитое отверстие, зачистка прилегающих к абордажной дыре помещений и бросок к следующей контрольной точке.
В программе визуализации, написанной Пашкой Забродиным, этот процесс смотрелся совершенно фантастически: зеленые пятнышки, двигающиеся по параллельным коридорам, сталкивались с алыми метками Циклопов и за какие-то доли секунды заставляли их менять цвет на розовый с черной каемкой или желтый. А захваченный сектор корабля начинал светиться серо-зеленым.
«Розовых с рюшечками», как их обзывала Линда, было сравнительно немного: выполняя полученный приказ, бойцы Лутца уничтожали только тех, кого никак не удавалось «спеленать» и отправить в стазис. «Диверсы», дорвавшиеся до первого серьезного дела, старались продемонстрировать свои возможности максимально хорошо и работали, как на тренировке. В темпе, раза в полтора превышающем расчетный. И это – несмотря на то, что все эти месяцы они отрабатывали в «Альтернативе» не захват команды взятого на абордаж корабля, а вариант с полной его зачисткой.
«Восемнадцать… Двадцать… Двадцать три… – мысленно считал я, стараясь не думать о том, что должен был сейчас находиться внутри этого крейсера. – Двадцать четыре… Двадцать семь… Тридцать…»
– С ума сойти. – Голос Иришки, раздавшийся в ПКМ [9], отвлек меня от созерцания изображения с первого уровня программы визуализации. – Прошло всего четыре минуты, а они уже зачистили первую палубу. В системе Пронина все было по-другому. Помнишь?
– Угу. – Я переключился на второй и вывел на один из экранов шлема картинку с камеры Германа Лутца. – Забудешь ее, как же. Пробежка в скафандре с отключенным блоком управления [10] – это нечто. До сих пор иногда снится.
– Мне тоже, – призналась Орлова и, заметив, что скорость продвижения абордажников замедлилась, встревоженно замолчала.
– Переборка, – усмехнулся я, увеличивая масштаб изображения и глядя, как с наспинного кронштейна кого-то из ребят срывается и уносится вперед дройд с вышибным зарядом. – Навесили «кастрюлю». Сейчас рванет, и они пойдут дальше.
– Знаешь, а я чертовски рада, что ты туда не полез, – неожиданно призналась Иришка. – Когда Харитонов запретил тебе участие в абордаже, я поймала себя на мысли, что готова его расцеловать.
– Убил бы на месте, – стараясь, чтобы в моем голосе звучала ревность, а не сожаление, выговорил я. – Нашла к кому клеиться.
– Все равно слышу, – усмехнулась моя любимая женщина. – Твое дурацкое чувство долга надо держать в узде. Ты – пилот, а не абордажник. И вообще, не фиг страдать: Герман и его ребята давно заслужили право работать самостоятельно.
– Да, но я же… – начал я, но, сообразив, что волнуюсь не один, решил не продолжать.
– А я? – грустно усмехнулась Иришка. – Я, по-твоему, не волнуюсь? Каждый раз, когда ты лезешь в самое пекло, я…
– Висишь у меня на хвосте и работаешь щитами. Кстати…
– О! Подошли к рубке! – видимо, нервничая не меньше меня, Орлова наконец подключилась к телеметрии, идущей со скафандров бойцов ДШВ. И увидела, как в переборке, отделяющей коридор шестого яруса и командный пункт крейсера, одна за другой возникают абордажные дыры. – Слушай, Вик! А зачем Харитонову столько пленных Циклопов?
– Понятия не имею, – не отрывая взгляда от мельтешащих перед камерой силуэтов, ответил я. – Перед вылетом мне было не до вопросов.
– Большой Демон! Я – Ключ-три! Канал один-семнадцать-тридцать два! С возвращением! – Услышав голос офицера связи орбитальной крепости, я поздоровался, переключился на указанную частоту и вывел изображение в одно из вспомогательных окон тактического шлема.
– Привет, Вик! – чем-то страшно довольный Харитонов решил обойтись без официоза. – Ну, как слетали?
– Ваше задание выполнено, сэр! – отрапортовал я. – Во время рейда в системы Этли и Койвела уничтожено порядка сорока кораблей противника. Взяты на абордаж крейсер, два эсминца и один истребитель.
– Бог с ним, с железом. Сколько пленных, Волков?! – перебил меня генерал.
– Восемьдесят три, сэр.
Харитонов с трудом удержал отваливающуюся челюсть и переспросил:
– Сколько-сколько?
Пришлось повторить. Ошалело почесав затылок, генерал посмотрел куда-то за пределы экрана и поинтересовался:
– Такого количества вам хватит?
Ответа его собеседника я не услышал, но, судя по выражению лица Харитонова, тот, кто присутствовал в помещении, тоже оказался впечатлен.
– Молодцы! – повернувшись ко мне, генерал прикоснулся пальцем к сенсорной панели, и на моем тактическом экране появилась мигающая пиктограмма. – Отправляй ребят отдыхать, а сам лети на Лагос-один. Вот по этим координатам. Пленных Циклопов – сюда же.
– Есть, сэр, – кивнул я и, дождавшись, пока начальство отключится от канала, вышел в ОКМ и принялся раздавать ценные указания.
За время нашего отсутствия в системе работы по обустройству военной базы на Искорке [11] практически завершились. И теперь исследовательская лаборатория Гринфилдского университета, расположенная «рядом» со светилом, оказалась защищена не хуже, чем любой из спецобъектов, располагающихся на Лагосе-два. Системы ПВО [12] и ПКО [13], последние модификации АСЗО [14] и КСЗОО [15], СКМОО [16] и ГСП [17] – за какие-то две недели небольшой бункер, под которым некогда располагалась так называемая «Галерка», командировка в который в университете считалась аналогом ссылки, превратился в один из самых охраняемых объектов в системе. Правда, для того чтобы это понять, надо было иметь на борту аналог армейского универсального сканера «Око». И при этом опуститься до высоты в десять километров – только с такого расстояния на тактическом экране моего «Стража» появились первые данные о системе защиты базы.
