Жатва душ 2. Несущий свет - Ратманов Денис

Спрыгнув в кристально-чистую воду, я нырнул с головой, потер лицо, еще нырнул и принялся толкать лодку к берегу. Выволок ее, положил возле других и услышал знакомое «Уэ-э-э» и щелчки, доносившиеся из джунглей.

«Врешь, не возьмешь!» – подумал я и рванул к катеру. Зомби ночью побродили вокруг, но прорваться не смогли, так что укрытие надежное. Ну… относительно. Завтра надо будет искать что-то другое. Тот же третий отель…

Я попытался открыть дверцу в каюту, но она не поддалась. Толкнул сильнее – без толку. Заклинило, что ли?

Бездушные высыпали на берег и двинулись ко мне не спеша, словно понимали, что я никуда не денусь. Котенок на моем плече ощетинился и заорал.

Ругнувшись, я навалился на дверцу и увидел движение в темноте каюты. Там кто-то был. Кто-то пришел в мое убежище и захватил его. Сон как рукой сняло.

– Откройте! Впустите меня! – крикнул я по-русски, затарабанив в каюту кулаками, потом попросил по-английски: – Оупен зе до! Лет ми ин, мать вашу так!

Бездушные неумолимо приближались. Меня с ним разделяли метров пять. И тут дверца открылась внутрь, я ввалился в каюту катера, едва удержавшись на ногах, сразу же заперся и лишь потом обернулся.

Это были мои старые знакомые пожилые немцы, Дитрих и Керстин Киндерманн, растрепанные, исцарапанные, но живые. Я встретил их в «Эвелин», когда они стучались в номер гуру Еремея, и помог им. Вот уж не думал, что они выживут! Причем не только выживут, но и преуспеют.

Они оба стали претендентами 2-го уровня, вот только здоровья у Дитриха оставалось 65 %, и оно неуклонно снижалось, но не из-за кровотечения, а из-за «Заражения II».

Увидев меня, Керстин всплеснула руками и затараторила по-немецки, из ее речи я вычленил только слово «русский». А, еще «шнелль» или как-то так. Что-то ей было нужно очень быстро, судя по всему, лекарства для Дитриха.

На ней была грязная футболка на два размера больше, светлые штаны, все в бурых пятнах. Крош спрыгнул с моего плеча, заскочил на грудь изможденному немцу, который занял то место, где прошлой ночью спал питомец, и накрылся пледом. Морщинистое лицо было красным, седые волосы сбились в колтуны, скрепленные засохшей кровью.

Немец сперва погладил котенка, который обнюхивал его, будто проводя диагностику, потом протянул мне руку, я ее пожал. Ладонь оказалась шершавой и слишком горячей.

– Я помню тебя, – сказал Дитрих по-английски. – Ты правду сказал. Это был мой шанс. Их нужно убивать. Мы становимся сильнее. Но почему так? Есть ли в этом какой-то смысл? Это какой-то кошмар, но мы не спим.

Плохо зная язык, говорил он простыми рубленными фразами, но так было даже лучше. Я понял, что он ссылается на мой ему совет в отеле «Эвелин», где для нас все началось.

Керстин подошла к нему, положила руку на лоб и заворковала по-немецки с такой любовью, что и мне досталось немного тепла.

Я задумался над словами Дитриха. Есть ли смысл в Жатве? Как можно ответить за несколько дней, когда за многие тысячелетия мы так и не поняли истинного смысла нашего существования? А тут, судя по всему, сверхразвитая цивилизация пришла порыться в нашем человейнике – покапать плавленым горящим пластиком с намотанного на палку пакета…

– Комм, лег дих шлафэн, – сказала Керстин.

Дитрих послушно лег и сказал на английском:

– Никто не понимает, что происходит. Все радиостанции молчат. Так везде?

– К сожалению, везде, – подтвердил его опасения я, и он устало закрыл глаза. – Старого мира, уютного и почти безопасного, больше нет. Нужно учиться выживать в новых условиях, Дитрих. Зомби пытаются убить нас, эволюционируют, а мы эволюционируем, убивая зомби.

Рассказывать им про Жатву и интерфейс я не стал. Очевидно, это информация только для «своих» – чистильщиков.

– Мы дети того мира, – с горечью сказал Дитрих. – В этом нам уже нет места, даже если мы отсюда улетим. Вышли на пенсию, думали, мир посмотрим. Как бы не так! Шайзе!

– На чем улетим? – переспросил я. – Аэропорт на соседнем острове, туда несколько километров по воде. Да и пилота поди найди, вдруг они обратились все?

– Не все. Я пилот, – признался Дитрих. – Но смысл отсюда улетать, когда тут мы можем перебить всех зомби и жить спокойно? Мир слишком большой, а здесь…

Он закашлялся, а я подумал, что у них, видимо, нет детей и внуков, раз не к кому возвращаться. Я же… Я бы с удовольствием сорвался домой, в Самару, и нашел Светлану с Ваней. Или не нашел – и тогда рассуждал бы как Дитрих. В общем, я зубами впился в идею улететь отсюда и стал искать варианты. На острове полно яхт и катерков, почему бы не воспользоваться ими?

Однако Дитрих продолжил, обнуляя мои планы и преумножая надежды:

– В городке на этом острове есть небольшой аэродром.

Говорить ему было тяжело, он замолчал, чтобы отдышаться. Городок на острове был единственным, но добирались до него отсюда только одним путем – через подземный тоннель под горой. Поверху, через дикие джунгли, может, и были пути, но я о таких не знал. Макс и Сергеич, знавшие об островке все, говорили, что через джунгли дойти до города нереально.

– Что за аэродром? – напомнил я о себе замолчавшему Дитриху.

Тот пожевал губами, ухватываясь за нить беседы, и продолжил:

– Не для всех, для избранных. Там я видел вертолет и самолет с турбированным двигателем. На нем можно добраться до крупного населенного пункта. – Он потянулся к бутылке воды, сделал несколько глотков. – Крупный лайнер я один не поведу. Это попросту невозможно. К тому же непонятно, в каком состоянии система навигации. Длительные перелеты, дозаправки, все это очень сложно. Взлетные полосы могут быть перекрыты. Да что угодно может случиться.

Дитрих устало закрыл глаза, и я заметил капли пота на его лбу и болезненно пульсирующую венку на виске.

– Вам плохо? – обратился я к нему, вдруг осознав, как ценен конкретно этот человек.

Не просто ценен – уникален!

Киндерманны переглянулись. Я пригляделся к ним и уловил странное несоответствие с образами тех людей, которых видел раньше. Керстин тогда еле ходила, а сейчас вон как мечется по каюте, у нее изменилась осанка, и даже под слоем грязи видно, что кожа на лице разгладилась. А вот Дитрих выглядел неважно.

Вместо слов он поднял одеяло, показывая ногу, замотанную простыней в бурых пятнах.

– Мы проходили мимо бассейна, где плавал труп, – рассказала Керстин. – А это оказался зомби. Сильный. Особенный. Он плюнул и попал на ногу Дитриха. Мы убили этого зомби, но плевок прожег ткани до кости. – Она говорила на базовом английском, тщательно подбирая слова и помогая себе жестами.

«Тошноплюй», – подумал я, вспомнив столкновение с такой тварью. Я присмотрелся к профилю Дитриха и отметил, что его здоровье за несчастные пятнадцать минут снизилось и составляло 59 %. Похоже, тут не только «Заражение» работает, но и сама рана здоровья не улучшает…

– Если вы убьете некоторое количество тварей, и Дитрих поднимет уровень, он пойдет на поправку, – сказал я. – Но в таком состоянии это невозможно, да и я сам пока так себе помощник.

Я развел руками.

Керстин глянула на мою задубевшую от крови футболку, которую поставь – стоять будет, взгляд ее скользнул туда, где недавно наружу торчали развороченные кишки, всхлипнула, позеленела и села на диван, закрыв лицо руками.

– Как ты выжил? Это невозможно!

Пришел момент замотивировать Дитриха бороться за жизнь.

– Чем больше убьешь зомби, тем сильнее становишься. Затягиваются даже такие раны. Но не только раны. У меня был напарник в возрасте, почти как вы, так у него новые зубы выросли взамен потерянных, спина болеть перестала. Ничего такого вы не заметили?

– Мы молодеем? – округлила глаза Керстин. – Правда?

И улыбнулась от души, словно не было никакого зомби-апокалипсиса.

– А вы не заметили? – повторил я и улыбнулся в ответ.

Она пожала плечами.

– Думала, просто климат, стресс… Господи! – Она сжала виски руками и затараторила по-немецки, в ее глазах блестели слезы радости. – И правда, несмотря на все ужасы, я прекрасно себя чувствую!