В одной из комнат, примерно где-то десять на двадцать метров, вытащив из кармана камни, нагромоздил их на полу, а на стены навесил иллюзию подземелья.
Затем оттуда же осторожно достал Зорьку и начал тихонько ее будить. Зверь широко зевнув, открыл глаза и потянувшись подошел ко мне. Зорнелла уже выросла и достигала в холке не меньше полутора метров. Не хотел я ее брать с собой, рисковать, но ее мама и белобок настояли, чтобы я взял с собой их дочь для охраны своей персоны, да и Зорька ко мне очень привязалась и просилась со мной.
Ладно хоть рядом будет кто-то живой. Биоимплантант я ей тоже поставил и теперь мы с ней могли общаться мысленно.
— Зорька! Обживайся — сказал я зорнелле, выкладывая перед ней небольшую тушку мяса — А я пойду полетаю по станции и посмотрю что к чему.
Мои дроны нашли командный пункт, ну или что-то отдаленно похожее на него.
Поэтому, облачившись в скаф и сев на платформу я полетел его осмотреть. Да наверное это командный пункт, был…
Теперь он зиял огромной дырой и сквозь него проглядывала чернота космоса. На месте вероятно когда-то командного пункта было очень огромное запекшееся нечто.
Температура воздействия была настолько чудовищна, что сами стены станции удивляли не рваными ранами, а округлыми валами вскипевшего материала, да так и застывшего во времени. Что это было выстрел или огромный сгусток плазмы, теперь навряд ли узнаешь?
Диаметром дыра была не менее ста метров. Я вылетел через нее в открытый космос и посмотрел на станцию со стороны, отлетев от нее подальше.
Станция действительно была огромной и напоминала по форме детскую юлу, только концы ее были вытянуты в грушевидную форму. Своей передней стеной она смотрела на местную звезду и была вся испещрена дырками разного диаметра, наподобие голландского сыра. Знатно ей досталось.
Что в этой системе шел страшный бой, говорили обломки кораблей, которыми было забито все пространство вокруг станции и по прикидкам моего Искина их была здесь не одна тысяча.
И кто же посмел напасть на могущественных Джоре?
Вероятно на станции было что-то настолько ценное, что противники не пожалели целый флот, посылая его на убой под орудия Древних или Джоре? Вот это все мне предстояло и выяснить. Может, если повезет найду корабль или какие плюшки, отсюда надо же как-то выбираться?
…Я уже здесь целых три месяца. Мои дроны обследовали почти каждый уголок на станции, везде присутствовало запустение и пустота. Одно хорошо я мог свободно летать на своей платформе по широким коридорам станции, хоть не пешком ходить, гравитация присутствовала.
Источники энергии сколько не искал, так и не нашел. Что-то отдаленно напоминающие Искины тоже найдены не были или они настолько отличаются от искинов Джоре, что возможно я проходил совсем рядом и просто их не увидел.
Пошарился и среди обломков кораблей, вернее мои разведчики исследовали все поле битвы, ничего путного не нашел. Малой сказал, почти все разрушенные корабли работали на биотехнологии, это он заключил, изучая и сканируя останки через дронов. Лишь некоторые имели цельнометаллический корпус, разрушившиеся от времени. Единственную полезную вещь только узнал, что обломкам этим не менее десяти-двенадцати тысяч лет.
Домой, вернее в свои аппартаменты прилетел слегка уставший. На пороге меня радостно встречала Зорька. Я иногда брал ее с собой в путешествия по станции, но чаще всего она оставалась дома и скучала по мне.
Ум у нее был пятилетнего ребенка. Ну и как ребенок она всегда доставала меня своими вопросами, от которых я иногда уставал и сбегал от нее на платформе.
И сейчас я ее вопрос пропустил мимо ушей, хотя она настойчиво теребила меня за штанину и мысленно спрашивала, есть тут дети или нет?
— Зорька! Какие дети — выпучив глаза я смотрел на нее — здесь тысячи лет никого нет.
— Папа — так она меня называла, а я не возражал. Она для меня была как вторая моя дочка — ты разве не слышишь? Маленький ребенок плачет?
— Окстись, Зорька какие дети, я ничего не слышу! — и спросил с интересом, глядя на нее — и в какой же стороне ты слышишь плач?
— Там — неопределенно она махнула мордочкой — надо лететь на твоей машине.
— Малой — подключил я Искина- ты ничего не чувствуешь? Ты же эспер?
— Я всего лишь матрица эспера — проворчал тот — и к тому же пользуюсь твоими органами чувств, так что я ограничен твоими возможностями и да, я тоже ничего не ощущаю.
Пришлось отложить ужин и лететь с зорнеллой по станции. Зорька сидела рядом со мной на платформе и поворачивала голову, показывая в какую сторону лететь.
Прилетели почти на нижние уровни, когда Зорька сказала здесь. Я в скафе вышел, в огромном помещении, а она оставшись внутри платформы, направляла меня на звук, который она слышит.
Тут, сказала зорнелла, когда я подошел к одной из монолитных стенок зала. Я внимательно прислушался и действительно, через некоторые промежутки времени услышал тоненький детский плач. Он отдаленно доносился из-за сплошной стены, без единной выемки.
— И что это значит? — спросил больше себя, чем Искина.
— Что, что! Не слышишь ребенок плачет — опять проворчал Малой — теперь и я это слышу. Вот как до него добраться, вопрос?
— У тебя есть «коул», воспользуйся им и найди проход — вдруг внезапно раздался голос у меня в голове.
— Что? Какой коул и что это такое? — ошарашенно спросил я голос.
— Твоя левая рука это коул, воспользуйся ей — терпеливо стал объяснять детский голос — просканируй стену и ты найдешь вход сюда, пожалуйста помоги мне.
Я шел вдоль стены, сканируя ее левой рукой. Прошел из конца в конец довольно не маленького зала, но ничего похожего на проход не нашел. Прошелся еще раз, опять безрезультатно.
Тогда отошел почти на середину зала и закрыв глаза, включил еще слабенькое ментальное зрение. Перед глазами вспыхнули цветные всполохи и вся стена в ментале отразилась красным, только в самом крайнем левом углу, почти на уровне пола сияло отверстие черным.
Конечно, я же искал вход на высоте своего роста, вот что значит стандартное мышление и привычки все мерить под себя. Интересно, Древние это раса серпентов, если вход у них похож на нору. Но делать нечего, все это мои измышления, подошел, опустился на колени и стал сканировать отверстие со всех сторон. Проводя рукой с левой стороны норы, что-то закололо ладонь. Приложив ладонь вплотную к холоду камня, опять же мысленно представил себе, что открывается дверь.
Через некоторое время отверстие начало увеличиваться в размерах и в свете налобного прожектора скафа, оно уже зияло двухметровым провалом. Не было никакого люка или округлой двери, часть стены просто исчезла и приглашающе открылось входом.
Но я туда и не полез, вперед пустил разведдрона, а то мало ли что?
Яркий свет, исходящий из разведдрона, высветил небольшое прямоугольное помещение, примерно размером десять на тридцать метров. Самое интересное, что в помещении не было ни пылинки, все сияло первозданной чистотой, в то время, где я стоял пыль была мне по колено. Малой тут же мне и пояснил — стазис поле. На мой удивленный вопрос ответил, если есть энергия на станции, то и все стазис поля, существующие на станции должны в принципе работать. И еще Искин предположил, что таких скрытых помещений на станции должно быть очень много, надо только их тщательней искать.
Найденное помещение сияло девственной чистотой, как и вещами. Только в дальнем его углу, стоял каменный постамент и на нем лежал небольшой округлый голыш, время от времени испускающий тусклое свечение.
— Александр, заходи внутрь — раздался детский голос у меня в голове — тебе здесь ничто не угрожает.
Опа, он даже и имя мое знает, хотя у меня и стоит не слабая ментальная защита.
Ну, да в последние переходы она ослабла, но не настолько, чтобы ее так легко можно было пробить. Очень это подозрительно. Но я смело вошел вовнутрь.
— Да, Александр, я могу считывать твои поверхностные мысли — отвечая на мой невысказанный вопрос, ответил лежащий на постаменте камень — но только с поверхности головного мозга, глубоко внутрь тебе в голову влезать, мне запрещают мои этические установки, установленные хозяевами этой станции, как ты их называешь Древними.
