"Фантастика 2025-124". Компиляция. Книги 1-22" (СИ) - Кожевников Павел Андреевич

— Арина. А-ри-на.

— А-ри-на, — с большим трудом повторяет он, его «р» грассирующее и мягкое, на французский манер, а «н» несколько гнусавое.

Когда у него получается выговорить четче, протягиваю руку к нему. Он слишком далеко, чтобы я коснулась, но он и так понимает, и представляется:

— Гарт.

Повторяю за ним, слышу и сама, что мое произношение куда более твердое и рычащее, чем надо. Но он кивает.

Вот и познакомились.

Глава 25

Конечно же, просто все не оказалось. Это было бы фантастикой, а я уже осознала, что в моей истории все как по волшебству не будет, хотя магия тут и есть.

Учить новый язык, совершенно не родственный твоему, да еще и не имея с учителем общего языка — такое себе занятие. А если еще учесть, что я не могла записать выученные слова, а должна была запоминать все исключительно на слух… да, и еще местные рыбаки — это ведь не учителя родного языка как иностранного, они просто говорили мне сперва слова, потом фразы, а по каким правилам те строятся — черт его знает. Я просто зубрила как есть, повторяла как попугай и надеялась на эффект погружения в среду.

Где-то день третий после моего появления на острове люди решили взбрыкнуть. Чего-то такого я ожидала, так что обдумывала все заранее. На самом деле, все прошло даже лучше, чем я рассчитывала.

Эти дни я каждый раз приходя приносила им улов — хорошо, что для меня это не была проблема. Думала и о том, чтобы передать с корабля личные вещи или еще что, но пока решила не торопиться. И оказалось, что тактика моя была верна.

Я выдала капитану в этот раз с десяток небольших, но вкусных рыбешек. Он посидел со мной немного на берегу, что-то проговорила, а потом встал и ушел. Вот так просто. Посыл я поняла примерно так, что «ну хорошо посидели, пообщались, у меня дела». Я улыбалась. Подождала немного, поняла, что возвращаться ко мне никто не собирается и, что поделать, уплыла.

Под водой я, конечно, рвала и метала. Это ж надо быть таким козлом! Верно говорят, помоги человеку раз — он будет благодарен, помоги несколько раз — и он будет считать, что ты ему должен.

На следующий день к острову я не приплыла. Следила за ними, скрывшись за волнами и камнями. Да еще сделала так, чтобы мой опресняющий ручеек стал мельчать, будто ему прикрутили вентиль. Эдакий намек, что магия это не вечная, а работает только с моего благословения. Сперва меня ждали, потом заволновались. Когда заметили мой финт с водой — и вовсе переполошились, на ночь наполнили водой все возможные емкости из-под кокосов. Да и с едой у них опять было негусто — даже с моей помощью они уже обобрали дно от съедобных ракушек.

Короче, когда на следующий день я явилась к острову, мне были рады, как родной. Правда жратвы я не принесла — не заслужили. Появилась, поулыбалась капитану. Он, кажется, уловил, сел передо мной и принялся выполнять свои учительские обязанности, указывая на первые попавшиеся вокруг вещи и называя. Я повторяла, выучивала.

Только к обеду решила завершить урок и вытащила из-под воды одну рыбину, но громадную, чтобы они точно наелись. Кинула капитану. Он рассыпался в благодарностсях, а я кивнула и скрылась под водой, мне тоже надо было пообедать.

Кажется, урок пошел людям впрок, капитан больше не пытался увиливать от своих учительских обязанностей, но через пару дней привлек себе помощника — притащил Юнгу. Я его в целом понимаю, дела надо делать, они пытались что-то более основательное из пальм строить, руки рабочие на вес золота, а уж управление и вовсе, а тут я. А, поняв, что просто так от меня не отделаться, решили переложить обязанность со мной общаться на менее ценный кадр.

Я была не против и, выдав капитану очередной улов, переключилась на общение с Юнгой. Звали его Марус, у него были светлые, добела выгоревшие на солнце волосы и смуглая от загара кожа. В отличие от остальных мужчин, которые в отсутствии бритв обросли короткими бородками, Марус мог похвастаться только тоненькими усиками над верхней губой, которые делали его похожим на смешного облезлого кота — уже не котенка, но еще не взрослого матерого хищника, а эдакого подростка.

Как ни странно, с Марусом дело пошло лучше, мне с ним легче было установить контакт. Возможно, дело было в том, что на нем не было амулета, а может просто более юный и живой ум, более открытый к новому, но я за несколько дней приспособилась к его ментальному восприятию, и он начал понемногу улавливать мои эмоции. Сперва это вызвало испуг и удивление, он даже сбежал, и несколько дней меня учил хмурый капитан Гарт, но потом парень успокоился и вернулся.

Со временем способность понимать меня его даже воодушевила. С помощью магии я смогла передать ему ощущения, чтобы узнать их названия, такие как «жарко», «холодно», «жажда», «голод» и прочие. Чтобы узнать названия предметов, которых не было в округе, я создавала из воды живые фигурки. Чем больше я тренировалась, тем лучше это у меня выходило, я примешивала к воде песок, использовала камни или другие материалы. Я показывала Марусу все то, что видела на берегу: города, лошадей, повозки, дома, детей и взрослых, разные вещи — а он называл их, называл ассоциации. В этом способе было сложно с цветами, так как я не могла изменить цвет воды, но я выучила простые цвета вещей, которые меня окружали.

Однажды я заговорила про корабль, точнее, показала его фигурку. Марус исправно рассказал про то, как называются на местном языке паруса, канаты, другие части судна, я сама припомнила глаголы: «сломать», «утонуть». Парень явно погрустнел, но плохого мне по этому поводу не говорил. А затем я нарисовала картинку корабля изнутри, начала спрашивать названия таких вещей, как гамак, ящик. Конечно же парень весь подобрался, правда, просить не посмел.

— Ящик… нужен? — спросила я невинно, с трудом строя простейшее предложение на их языке.

— Очень! — не выдержал Марус, значение я поняла больше по эмоциям, но он себя сам исправил: — да. Да, нужен.

Я лишь кивнула и продолжила наш урок: изобразила сперва совсем маленькую лодку-шлюпку, потом корабль намного больше того, что утонул, расспрашивала о них. Марусу сложно было сосредоточиться на уроке после моей подначки, но он старался.

На обед я, как всегда, уплыла на несколько часов, а после вернулась с подарком — я притащила целых два ящика из тех, кто нашла в корабле. Один из них выбрала тот, что был с книгами — полагаю, он принадлежал капитану или первому помощнику, остальные — случайно.

Конечно, мой подарок произвел огромное впечатление на людей. Они вдруг сообразили, что, если я буду говорить, со мной же будет можно и договориться! И я делала успехи в своем обучении.

Правда, когда через несколько дней к нам с Марусом подошел капитан и принялся объяснять, стараясь подобрать более простые слова, что они хотели бы вернуться на берег, я притворилась, что намеков не поняла от слова совсем. Корабль — да понимаю. Корабль плыть — да, конечно, все корабли плавают, пока не утонут. Что? Куда? Берег? Мы на берегу, да.

По сути своей, мне даже притворятся было не слишком надо. Я понимала смысл его намеков скорее логически и по эмоциям, набора слов, которые я знала, было еще недостаточно, чтобы разъясниться. Что такое материк, каково название их стран, как вообще произносится слово «страна» — все это было еще настолько сложными абстракциями, что без общего языка до их изучения придется доходить еще долго. Но после длительного сидения на дне в одиночестве меня это совсем не смущало.

А вот люди были совсем не рады ожиданию. Другие корабли потерпевших крушение не находили — и я даже не была в этом виновата. Не знаю, почему эти острова не пользовались особой популярностью, но я никакие корабли течениями отсюда не отваживала и считала, что совесть моя чиста.

Постепенно перетащила мужикам не только личные вещи из ящиков, но также парусину и сеть для ловли рыбы. Не уверена, что она им сильно помогала, но какую-то мелочевку они навылавливали, собрали новый плот — с инструментами и веревками он был уже куда больше и прочнее. Но я не боялась, что они уплывут. Зачем? Их и тут неплохо кормят… я кормлю. Правда, я могла предложить только морепродукты, но отсутствие овощей пока компенсировалось кокосовыми орехами. Правда, я сильно опасалась цинги и иногда подумывала притащить своим несчастным каких-нибудь овощей, но всякий раз себя останавливала мыслью, что не смогу объяснить, откуда что у меня взялось. Я, конечно, существо непредсказуемое, но, чем больше я учила язык, тем больше мне приходилось объяснять Марусу свои поступки. Конечно, иногда я просто изображала непонимание, но долго так идти не могло.