Вы нам только шепните
Мы на помощь придем.
Кирилл дошел. Он привалился к косяку и остановился перевести дыхание. Открывшаяся перед ним картина вызывала желание сплюнуть. Михаил Анатольевич постарался на славу: белый костюм, бокал с коньяком в правой руке, в левой же дымилась сигара, напоминающая сосиску с рекламы «Папа может». Ноги куратора заброшены на столик, где чернела клавиатура и моргала красным глазком компьютерная мышь. Девять, нет, двенадцать мониторов показывали зеленую территорию. На половине из них Кирилл увидел знакомые домики. Даже черные фигуры лежали на тех же местах.
Михаил Анатольевич неторопливо зажал сигару губами и нажал пальцем кнопку на смартфоне. Песня из кинофильма смолкла. Сигара заняла прежнее место, а из губ вырвался синеватый дымок.
— Добрый день, разлюбезный друг Кирилл, — радостно оскалился Михаил Анатольевич. — Рад, что вы смогли выбраться ко мне на бокал коньяка. Или предпочитаете что-нибудь другое? Виски, бренди?
— Где Марина? — прохрипел Кирилл.
— Ясно, алкоголь вы не будете. Это и правильно, от приема этой дряни ещё никому не становилось лучше. Тогда могу предложить сок, кока-колу, спрайт?
— Где Марина?
— Ну какой же вы занудливый? А посидеть, пообщаться со старым другом? Мы ведь так давно с вами не виделись…
— Где?
— Да здесь она, здесь. Всё с ней в порядке. Надо было просто доставить её к нам и никаких бы хлопот не возникло. Зачем вы с ней яшкались? Чтобы освободить от Погружений? Так надо было мне позвонить, и мы всё решили бы мирным путем. Зачем нам Всевышний дал языки? Не для того ли, чтобы могли договориться? И не пришлось бы палить почем зря, драться и вообще тревожить жизнь мирных граждан.
— Вы сами… пытались… нас убить, — голос Кирилла был подобен наждачной бумаге, он царапал горло и стесывал вкусовые сосочки.
— Я? — притворно удивился Михаил Анатольевич. — Да помилуйте, любезный. Я никого не пытался убить. Наоборот, я был против всяческого насилия и старался помочь вам в трудных ситуациях.
— И… и как же? — Кирилл заставил непослушные губы растянуться в презрительной улыбке.
— Я отвлекал разговорами стритрейсеров… Неужели вы думаете, что смогли бы одолеть их на трассе? Ну, батенька, это глупости. И до последнего не давал Мяснику шанса сыграть с вами нечестно. Он бы оставил вас с муравьями ещё в первой комнате, если бы не я. А каратисты-кунфуисты? Они были специально отобраны из самых слабых игроков. Также и с толкиенистами — вы же не смогли бы одолеть целую толпу игроков, будь у вас даже гаубица. Да что там говорить — пейнтболисты и те были начинающими шутерщиками, которым не хватило ума победить одного-единственного серафима. Всё это было с моей подачи. Совет директоров Вселенной был за то, чтобы против вас сразу выставить всех серафимов, даже предлагали прислать из других стран… Но я был против! Я всё ещё не оставляю надежды вернуть вас на путь истинный.
— Прямо ангел, — хмыкнул Кирилл.
— Не ангел, — нахмурился Михаил Анатольевич. — И у меня вышла промашка с теми двумя подонками, которые затащили Мариночку в подвал… И с тем грузином, и с буфетчицей. Да и с оборотнями вышло что-то странное. Я и не предполагал, что они в самом деле существуют… К сожалению, им удалось скрыться, но найти такие машины для убийства не составит труда в мире, где восемьдесят пять процентов населения уже хотя бы раз, но заходили во Вселенную. Это всего лишь вопрос времени.
Колени Кирилла предательски согнулись и только косяк удержал его от падения. Кирилл схватился обожжённой ладонью за деревянный выступ и выпрямился.
— Да вы присядьте, я же вижу, что вам пришлось нелегко, — Михаил Анатольевич показал сигарой на стул.
Кирилл скорее рухнул на него, чем сел. Комната запрыгала перед глазами, и прошло не менее половины минуты, прежде чем Кирилл справился с собой.
— Вам нужна медицинская помощь, дорогой Экзекутор, — участливым голосом произнес Михаил Анатольевич. — Позвольте вас подлечить, милостивый сударь…
— А что потом? Потом укол, от которого… не просыпаются?
— Зачем вы так? Мы же не просто так вас растили, учили, холили и лелеяли. Дорогой Экзекутор, да вы даже не представляете себе, сколько всего в вас вложено… Вы один стоите больше, чем всё это село вместе с его людьми. Ваши знания и умения ещё не раз нам пригодятся…
— Я вам не верю, — устало сказал Кирилл.
Речь Михаила Анатольевича была такой размеренной, умиротворяющей. Она походила на колыбельную, заставляющую смыкать глаза и спать. Спать. Спать…
— А мне и не надо верить. Достаточно того, что вы поверите себе. Вы же избраны для работы на Вселенную не просто так. Вы отобраны из миллионов претендентов. Да что там говорить – вы настолько важны для нас, что я лично подверг вас вербовке…
— Зачем вам всё это? — спросил Кирилл, изо всех сил пытаясь удержать голову поднятой. Глаза так и норовили закрыться, приходилось подергивать ногой, вызывая боль, чтобы не уснуть.
— Что именно? — переспросил Михаил Анатольевич.
— Зачем вам Вселенная?
— Да как же вы не понимаете, дорогой мой? Вселенная – новый виток в развитии человечества. Человечество всегда делилось на классы, последними классами были богатые люди, люди со средним уровнем достатка и бедные. Мы же ввели новую классификацию, согласно которой социальный статус человека будет отображаться в Игре. Со временем мы сможем модернизировать чипы так, что они будут выводить информацию о человека при взгляде на него. Не останется никаких тайн, все преступления будут раскрыты. Люди не смогут скрывать информацию о себе и те, кто общается между собой, будут видеть, как собеседник к ним относится. Это ли не мечта? Это ли не будущее?
Голос Михаила Анатольевича убаюкивал, навевал видения. Кириллу приходилось чаще дергать ногой, чтобы не уснуть, чтобы не дать себя сбить с толка.
— Красиво рисуете, но есть же войны, есть разведчики, есть шпионы. Они тоже будут видны?
— Все войны развязываются сильными мира сего для того, чтобы не трудиться самим, чтобы набрать рабов или захватить чужие ресурсы. Если ресурсы планеты окажутся поделены между всеми поровну, то через год снова окажется, что у одних их больше, а у других меньше, так уж устроено человечество. Но мы нашли способ устранить это устройство. Да, пока что мы ввели Золотых, Серебряных, Бронзовых, но это лишь временная мера. Когда те пятнадцать процентов увидят, чего они лишают себя и войдут во Вселенную, то мы отменим все классы. Все будут трудиться на благо развития человечества. Не будет лоботрясов – мы сможем внушить им ужас, и они будут убегать от преследующего их кошмара. Беговая дорожка, на которой они будут мчаться, станет производителем электричества. Не будет богатых – в виртуальности не нужны будут золотые накопления, а только время, проведенное в игре, и свершения на благо развития. Не будет бедных – все смогут работать с самой высокой производительностью именно в той сфере, к которой у них лежит душа. С внедрением в реальность Вселенной «L.i.L» уже происходят глобальные перемены.
— Какие же? — Кирилл снова дернул ногой.
— Вы знаете, что в этом году охотничьих билетов куплено на девяносто пять процентов меньше, чем в прошлом? — с жаром отозвался Михаил Анатольевич. — Люди предпочитают удовлетворять свои охотничьи инстинкты в игре, а не в реальности. Гораздо интереснее бегать по саванне и охотиться на львов, чем сидеть сутки напролет в засаде и ждать перелета тощих уток. А воспитание? Дети учатся, играя! Ведь если надо пройти уровень в игре, то невольно выучишь исторических деятелей и их свершения. Да что там – если сам окажешься посреди Сталинградской битвы, покомандуешь дивизиями и познаешь как горечь поражения, так и радость победы, то невольно всё это запомнишь. У нас даже есть статистика, показывающая, что дети, побывавшие во Вселенной, стали гораздо умнее и смышленее тех, кто отказался туда заходить.
Голова Кирилла упала на грудь, и он вздрогнул. С трудом сфокусировал взгляд на Михаиле Анатольевиче.
