— Есть. И смета на строительство серийного завода тоже готова.
— Завтра чтобы все было у меня на столе. Девушки, от лица партии и правительства выношу вам благодарность, — Берия прошел вдоль выстроившихся в ряд девушек и каждой крепко пожал руку. — Я так понимаю, что в ближайшее время продолжения не ожидается? Тогда расходимся по домам.
Когда все садились в самолет, Николай Николаевич подошел к Тане и тихо спросил:
— Как врач, а я-то тут зачем был нужен?
— По двум причинам. Первая — Лаврентий Павлович попросил, а вторая — там действительно топливо не самое простое, и вы сможете подобрать специалистов-химиков, которые организуют его производство. А это, кроме всего прочего, укрепит ваши позиции в советской химической науке и упростит финансирование уже ваших исследований.
— А… а тебе-то это зачем?
— Вы же мой научный руководитель, и сможете меня большему научить.
— Тебя учить — только портить.
— Я так не думаю. Я еще очень многого не знаю, да и то, что знаю, мало кому объяснить могу. А это — неправильно…
— Ну что, Лаврентий Павлович, — заметил Ванников, когда они погрузились в поезд, отправляющийся в Москву, — у нас теперь есть носитель для изделия. Принимаем на вооружение?
— У нас пока нет ракеты, и даже нет изготовителя этой ракеты. Но это мы быстро исправим и на вооружение ее поставим. Меня один вопрос интересует, хотя ответа я, наверное, никогда не получу: Королев уже два года возится, у него чуть меньше половины пусков окончились неудачей, причем почти на каждой при подготовке к старту приходится разные детали менять потому что они портятся пока ракету на полигон везут. А эта девочка, имея всего одну ракету, причем пролежавшую три года в каком-то сарае, не постеснялась устроить показательный пуск, да еще девиц своих мордой по столу повозила за то, что ракета слегка от цели отклонилась… Как это у нее получается?
— Главное, что получается, Лаврентий Павлович. А направление Королева, мне кажется, можно уже закрывать. Там, мне кажется, только деньги на ветер пускают…
Девушки молчали до тех пор, пока не вернулись в комнату общежития.
— Ну и что это было? — очень сердито поинтересовалась Антонина, когда дверь за ними закрылась и все расселись вокруг стола.
— Это была экскурсия, — весело ответила Таня. — Вас на нее позвали, чтобы вы своими глазами увидели, что же получается в результате вашей работы. И, честно говоря, чтобы вы постарались улучшить достигнутые результаты. Но пока об этом говорить рано, сначала обработаем на стенде данные с регистраторов: есть мнение, что это или датчики координат неточно информацию обрабатывали, или — что более вероятно — рукожопые вояки координаты станций передачи информации о местоположении определили криво. Потому что если координаты станции введены на полста метров вбок от истинных, то на пятистах километрах отклонение от точки прицеливание уже метров на триста уползет.
— Я не об этом спрашиваю. Почему мы вдруг внезапно узнали, что ты сама самолеты пилотируешь? И почему товарищи Ванников и Берия тебя на месте не расстреляли за развязное твое поведение?
— На второй вопрос ответить вообще просто: товарищи видели перед собой маленькую и, очевидно, глупую девочку — а глупых девочек за то что они дуры, вроде у нас по закону не расстреливают. На первый… я вообще-то в аэроклуб ходила, научилась По-2 водить, меньше года назад научилась. А потом дядька знакомый предложил и «эмку» освоить, он как раз её испытывал. Там, оказывается, в техзадании на самолет было записано, что управление должно быть настолько простым, чтобы оно было доступно даже туповатым девочкам — а тут как раз я подвернулась. Оно на самом деле простое, вы бы за пятнадцать минут его освоили.
— А откуда тебя товарищ Берия знает? И почему он тебя феей называл? Это же твой позывной в авиации?
— Честно? Наверное, Лаврентию Павловичу стало интересно познакомиться с маленькой девочкой, творящей разные чудеса, а тут я на самолете. А феей меня еще в аэроклубе называли: маленькая и с крылышками. Ну а в этом рейсе… штатный пилот действительно замуж сегодня вышла, ну не портить же ей такой день. А самолет… вы же сами видели: это даже не серийная машина, еще опытная… на аэродроме привыкли уже, что на ней и я летаю… часто.
— Ну, допустим, — склонив голову набок, с сильным сомнение в голосе произнесла Люба. — Но ты-то почему там оказалась? Тебя-то кто и почему туда позвал?
— Ну, вы девочки уже большие, подписок с вас взяли ворох, а завтра еще столько же возьмут, так что расскажу. Я придумала очень непростое топливо для этой ракеты, а все остальное — это всего лишь обрамление этого топлива. Поэтому меня же весь проект курировать и поставили: решили, что я просто лучше всех знаю, что вокруг топлива нужно соорудить чтобы получилась ракета. Поэтому я тоже полетела посмотреть, насколько правильно все вышло. Вы, надеюсь, внимание обратили: вам ордена дадут, подарки ценные — а мне никто ничего не предлагал, причем даже и речи об этом не было. Потому что вы — работу работали, а я — ходила мимо и просто смотрела, кто больше на этой работе потеет.
— То есть ты сделала боевую ракету⁈
— Ну почему умные женщины, встретив красивых дядек с большими погонами, сразу превращаются в дур бестолковых? Я — придумала топливо, это работа у меня такая, химик я, если вы забыли. Ракету построили в Коврове на механическом заводе. Систему управления для нее ребята из Бауманки три года делали, систему наведения — в нашем студенческом обществе, и вы, кстати, все это в единое целое связали. Еще сколько народу над ракетой трудились и где — я даже не представляю. А вот Лаврентий Павлович наверное знает, поэтому вам — ордена и подарки ценные.
— Но тебе за такое тоже, наверное, орден положен.
— Вот именно: положен. Где-нибудь рядом. Ты на меня посмотри: мне этот орден вешать некуда.
— Кстати, а тебе, похоже, уже скоро будет куда орден повесить, — заметила Марина.. Ты вроде потихоньку уже становишься на женщину похожей. И даже, кажется, в росте прибавила.
— Ну да, я же обещала, что к окончанию университета стану большой и толстой. С питанием сейчас сильно полегчало, можно и расти начинать…
На заседании, созванном в рамках подготовки к ноябрьским праздникам, Лаврентий Павлович сообщил:
— По предложению товарища Ванникова серийное производство ракеты Серовой налаживается на заводе в Воткинске, в качестве временного решения. А новый завод начал строиться в Тюмени.
— Вы считаете, что в Воткинске с задачей не справятся?
— Есть предложение ракету выпускать в трех вариантах, и систему наведения для противокорабельных ракет береговой охраны артель «Радист» обещает обеспечить уже к началу марта.
— Опять артель? А как насчет военной тайны?
— Мы с точки зрения сохранения военной тайны здесь сомнений не испытываем, в артели из примерно сотни работающих только двое мужчин имеют менее трех боевых наград. И у них вопросов по поводу организации в артели секретного отдела НКГБ вообще не появилось. То есть появился один, руководитель спросил, какую зарплату им следует платить нашим сотрудникам.
— Это хорошо, а какие еще варианты?
— Тактические ракеты, с возможностью установки специальной боевой части. С ними пока требуется серьезная подготовка, не можем же мы их ставить на доработанные в гаражах трофейные германские грузовики. Перед товарищем Лихачевым задача уже поставлена, он пообещал за год ее решить. А третий вариант — корабельная установка с возможностью пуска как противокорабельного варианта, так и тактического. Тут требуются уже доработки самих кораблей, поскольку газы ракетного двигателя довольно ядовитые и очень горячие, но технические задания уже составлены и переданы профильным КБ.
— А что вы думаете о предложении товарища Ванникова? Насчет КБ-88?
— Лично я ничего не думаю, Иосиф Виссарионович. Но одна известная особа говорит, что нынешняя конструкция ракеты имеет не очень большой потенциал развития, а то, что предлагает товарищ Королев, в перспективе может обеспечить доставку изделий по всему земному шару. Пока принято решение работу КБ-88 не останавливать, тем более что товарищ Королев все же успел продемонстрировать определенные положительные результаты. Сейчас специалисты готовят предложения по установке на его изделия систем наведения, используемых на ракете Серовой…
