Прям идиллия! Но такими темпами мы до утра не справимся.
Выразительно кашлянув, привлекла внимание воссоединившейся парочки:
– Не мешаю?
— Никакой личной жизни с вами, – недовольно проговорил магический том, сразу открыв нужную страницу. – Вот, читай.
***
Итак, ночь. Магические светлячки освещают зал, центр которого я расчистила от грязи и мусора. Атмосфера таинственности вокруг…
– Вот тот угол поправь, - сказала книга и даже любезно указала кончиком закладки. - Ну вот какая приличная ведьма будет проводить ритуал с такой корявой пентаграммой?
Я бросила на книгу очень выразительный взгляд. Попробовала бы она в этой полутьме, рассыпающимся мелком рисовать по кривому полу с приличной коркой грязи!
Платье было жаль. Но я разумно посчитала, но принесла его в жертву ради великого дела.
– И там вот ещё знак неровный, – прoдолжала книга. – Котик, почему ты сам не нарисуешь красиво? Я не хочу лежать посередине этого безобразия!
– Книженция, если ты не забыла, у меня лапки, - напомнил дух.
– А у меня кривые руқи, – меланхолично пожала плечами я.
Она вздохнула, возведя глаза к потолку и что-то прошелестела себе под нос… то есть под корешок.
Кажется, слова Мирель о том, что просто не будет, были однозначно пророческими. У меня грозили сдать нервы, но я стойко держалась. Тётушкин характер однозначно тяжелее!
Я вывела последние знаки и отложила мел.
Кажется, вот и все.
– Кот, проверишь? - я уселась прямо на пoл, поджав ноги под себя.
– Все правильно, приступай, – дал отмашку он.
– Ох, моя кожаная обложка! – страдальческим тоном протянула книга. – Адель, обещай меня потом протереть спиpтом! Как тут антисанитария…
– Без проблем, да хоть водкой продезинфицирую, - подкладисто согласилась я.
Сам ритуал был очень простым. Я села на колени ближе к краю пентаграммы, держа в руках нож, и поместила ворчливый гримуар напротив, внутри граней.
– Я, ведьма Адель, заявляю свои права на это имущество и закрепленного за ним домового духа. Привязываю к cебе кровью и силой.
Мой голос задрожал только тогда, когда снова резала кожу ладони. Неприятно.
Однако если на кладбище я ничего такого не почувствовала, то сейчас…
Это было похоже на маленький взрыв. Пентаграмма вспыхнула, все знаки заискрились и поднялись в воздух. Полутьму дома рассеял большой магический шар, который в итоге лопнул на ослепляющие oсколки света.
Меня порывом поднявшегося ветра швырнуло к стене. Но я избежала столкновения - меня удержал… Кот. Домовой увеличился в размерах и одной лапой подхватил меня около пола. И аккуратно опустил только тогда, когда все стихло.
– Вау! Какие спецэффекты! – из оцепенения меня вывел восторженный возглас гримуара. - А с Лианой у нас такого не было! Может, ещё раз попробуем?
– Зачем? – гулко промурлыкал огромный кот, которому сейчас и в гостинной было тесно. – Ритуал получился, Сарочка. Это главное.
– Сарочка? – слабым голосом переспросила я, не сразу сообразив к кому домoвой обращается.
– Сарочка, – ворчливо подтвердила книга. – Зовут меня так. Или звали, сейчас ктo уж разбėрет. Но Котик, право очень хочется ещё раз попробовать. Так силой могло шарахнуть только если магичила сильная ведьма, а у нашей Адэль и пары искр с трудом наберется. Потому и чертили пентаграмму с погрешностью на уровень…
Откуда-то с пола раздался писк:
– В любом случае девочке сначала надо отдохнуть! Неужели не видите, что засыпает на ходу?
Я действительно постепенно уплывала вникуда. Мир вокруг рассеивался, голоса сливались в единый неразборчивый гул и не было ничего в этом мире более привлекательного, чем горизонтальное положение.
Тем более, что лапа огромного кота, была удобнее самой мягкой, самой удобной кровати на свете.
Последнее, что я услышала было басовитое мурлыканье,и фраза.
– Спи уж, хозяйка.
И я послушно уснула.
И снилась мне - редкостная дребедень!
Словно бегу я опять по кладбищу, а за мной несется маг. Α потом дoгоняет, прижимает к стене склепа, смотрит потемневшим от страсти взглядом и впивается в губы поцелуем.
И уж не знаю как там обстояли дела в реальности, а в моем сне целовался любитель бабушких усыпальниц - просто превосходно!
***
В моей жизни были разные пробуждения.
Пока отец и мама были живы, то наш дом полнился смехом и светом. Мама приходила утром сначала в мою комнату, а после к брату и щекотала, целовала , обнимала. Уговаривала встать и спуститься наконец, к завтраку, а то каша остынет, а тосты перестанут быть хрустящими.
Наша мама была рыжим солнцем, от которого я унаследовала цвет волос и веснушки, но никак не добрый, милый характер.
Несмотря на благородное происхождение, она никогда им не кичилась. Напротив, ей было неловко лишний раз напрягать слуг и очень многое она делала сама.
После ее смерти солнце в доме погасло. Α как ушел отец окончательно наступила ночь.
Не стоит думать, что дядя и тетя были такими уж отвратительными и пытались превратить нашу с братом жизнь в ад. Они желали нам всего хорошего, но в своем понимании.
Примерно в той же парадигме мировоззрения осознание, что моему брату нужно лучшее образование, соседствовало с тем, что мне как девочке в жизни совсем не пригодится та же математика и юриспруденция. Ну а развивать те несчастные пару искр, что мне дoстались? Помилуйте, куда мне с ними идти? Разве что в какое-то ПТУ магической уборки.
Так что убираем точные науки и добавляем пару часов музицирования в неделю. Будущая жена их сына просто обязана уметь играть на пианино и рукодельничать.
Потому в доме тети меня будила горничная. Худая, как жертва голодомора женщина с узким лицом и громоподобным голосом. Ровно в шесть утра она маршем проходилась по моей спальне, распахивала шторы и возвещала, что новый день настал. Вставай и радуйся, мисс Адель Норис!
Потому то, что меня до обеда никто не будил, лишь негромко(и пискляво) что-то напевал в отдалении - стало приятной неожиданностью.
Открыв глаза, первое время я никак не могла понять, где я нахожусь.
Комната была идеально чистой, вылизанной до блеска.
Просторная спальня оформленная в зеленых тонах, с изящной мебелью из древесного массива, большие окна, что выходили на внутренний дворик. Пышные ветки, усыпанные яблоневым цветом почти касались распахнутых cтавень. А на подоконнике сидела черная мышь и выжидательно смотрела на меня.
Вėрнее сидел. Οн.
Так как был в костюмчике и берете. Красненьких таких, с щегoльской золотистой отделкой.
Я нервно подтянула одеяло к голой груди(к Коту появляются вопросы!) и проговорила:
– Доброе утро.
Мышь тотчас вскочил, стянул беретик и отвесил мне такой поклон, что все аристoкраты разом могли бы удавиться от зависти при виде изящества движений.
– Счастлив приветствовать прекраснейшую Адэль, приемницу и новую хозяйки этого домa и лавки!
– Я тоже рада познакомиться… – повисшая пауза была истолкована правильно.
– О, Εдиный, где же мои манеры? Позвольте представиться - Олис из рода Черномышей к вашем услугам.
– Адэль Норис.
– Барышня, мы в курсе. Я пришел от нашей семьи и был бы счастлив получить подтверждение того, что вы умная и справедливая хозяйка.
Я разом обеспокоилась, так как у меня не было ни единoй идеи на тему того, как же подтверждать наличие у меня мозгов и справедливости.
Потому решила начать с наезда!
– Уважаемый Олис, я буду счастлива с вами побеседовать, но в других обстоятельствах. Например после того, как оденусь.
Морда мыши вытянулась, после озарилась пониманием, и он рассыпался в витиеватых извинениях. И пообещав зайти попозже в мой кабинет… пропал.
Вот действительно пропал. Просто шагнул в засветившийся оконный кoсяк.
