Пробуждение (СИ) - Охэйо Аннит

Он не представлял, правда, что с ним стало бы, провались он в эту радужную бездну ещё раз… но тут откуда-то снизу докатился мощный гул, на сей раз, совершенно реальный: под босыми ногами Йаати завибрировал пол. Мир вокруг него опять треснул, как стекло, и он увидел, как над Цитаделью поднимается шпиль бело-зеленого огня. Словно разбившись о небо, он развернулся звездообразным зонтиком, вывернулся наизнанку и начал превращаться в пылающий огненный шар, — точно такой же, какие поднимались над башнями Цитадели, но намного, намного больший. Шар рос, набухая всё больше, — и вдруг из него ударил толстый белый луч, похожий на поток жидкого солнца. Очевидно, это был главный калибр Цитадели, и результат оказался впечатляющий: луч буквально вспорол стену водянистой мглы, превращая её в сплошное море огня. И двинулся дальше, по кругу, оставляя за собой клокочущую массу пламени и ядовитого даже на вид зеленовато-коричневого дыма. Чудовищные тени шарахнулись в глубину водянистого моря… и Йаати вдруг понял, что стало очень тихо. Свет горел ровно, ничего не мерцало и не жужжало в голове, и не вышибало его нафиг из привычной реальности. Тело тоже подчинялось идеально, его больше не трясло, не обжигало, не морозило. Болел только ожог на бедре, — но болел радостно и мощно.

Йаати поморгал, стараясь окончательно вернуться в реальность, потом взглянул на Шу. Тот выпрямился и тоже повернулся к нему. Лицо у него было испуганное, — но уже не активно. Йаати понял, что опасность миновала. Пока что.

— Что это было? — спросил он. Пол под ним снова задрожал: до Цитадели докатилась ударная волна. Йаати навострил уши, но сюда, внутрь, не проникло ни звука, хотя грохот снаружи стоял, должно быть, чудовищный.

— Главный калибр, — ответил Шу. — Вчера я забыл его разблокировать, — и в итоге мы едва не сдохли. А что это было-то? Там, снаружи?

Йаати рассказал, — путаясь в словах и понимая, что рассказ его удивительно похож на лихорадочный бред. Лицо Шу, однако, стало очень хмурым. Он снова повернулся к пульту. На сей раз, над ним загорелся экран, и Йаати уже наяву увидел, что происходит снаружи: чудовищный маяк над крышей Цитадели вращался, поток гибельного белого огня резал водянистую мглу… но она не отступала, смыкаясь за лучом.

— Это поможет ненадолго, — с тревогой сказал Шу. — Сейчас излучатель работает стабильно, но через несколько минут генераторы перегреются, а тогда…

— И что нам делать? — тупо спросил Йаати. Ему не хотелось верить, что вся их история кончится так вот глупо.

Шу задумался. Потом вдруг улыбнулся. Жутковато.

— Нихх`хел`за притащил сюда дельта-бомбу, — мы с тобой её видели, в контейнере. Крэйны разработали её специально для борьбы с пульпой. Я слышал, что если она сработает, — всем настанет кирдык в радиусе ста, что ли, километров. И, самая прелесть в том, что на самом деле это не бомба, а тоже что-то типа генератора, который перезаряжается после каждого выстрела. Я не знаю, сколько времени занимает цикл, но он наверняка уже закончился.

— Э… а мы? — ошалело спросил Йаати. Нет, такой вот конец был, наверное, мечтой любого настоящего воина, и он, в общем, не имел ничего против… но сам же Шу говорил, что тут, в Цитадели, одних детей, — двадцать миллионов человек. И пять миллионов женщин. И два с половиной миллиона… м-м-м… пенсионеров. Забирать их с собой Йаати совершенно точно не хотелось.

Шу усмехнулся.

— Дельта-бомба, — это не бомба в привычном нам смысле. Она не взрывается. Или взрывается не в нашем пространстве. Я, правда, не знаю, в чем там принцип, но дельта-бомба не повреждает материальные тела.

— Особо художественный свист? — неуверенно предположил Йаати, вспомнив бессчетные дырки на призме.

Шу вновь улыбнулся.

— Смена числа Пи локально. Не, я слышал, что она только на разумных существ действует. Как наш нейроглушитель, только несравненно мощнее. У Крэйнов ещё кристалломины есть, которые вызывают в радиусе двадцати метров взрыв мозга. В переносном смысле, разумеется. Ладно, хватит болтать, — Шу отцепил «взломщика» Хи`йык от пульта и вскинул массивный корпус на плечо. — Времени у нас почти нет. Пошли.

К счастью, вчера они не стали отходить от рубки, и, едва выйдя в коридор, Йаати увидел черный куб контейнера. Дверь его так и осталась открытой, и, едва он сунулся внутрь, в лицо ему вновь ударила волна жаркого, пахнущего озоном воздуха, в уши впился стеклянный пронзительный писк. Теперь Йаати понял, что на самом деле всё же не слышит его, — он рождался прямо у него в голове, словно само пространство вокруг бомбы звенело от напряжения…

— Выталкивай, выталкивай её! — крикнул Шу, протискиваясь вглубь между силовым полем и стенкой контейнера. Йаати протиснулся вслед за ним, уперся ладонями в поле, и нажал изо всех сил. Бомба, однако, не двинулась, — она весила, наверное, не один десяток тонн. Йаати зарычал от злости и удвоил усилия, для надежности упираясь в стену ногой. Казалось, он сейчас лопнет от натуги, — но проклятая штуковина не двигалась. Вот же гадство, подумал он, чувствуя, как отчаянно дрожат все мускулы, а по телу течет пот. Последний, можно сказать, бой, — и что я делаю? Корячусь в затхлой щели, как дурак, пытаясь сдвинуть эту ду…

Он вдруг понял, что бомба всё же сдвинулась, — щель точно стала шире, — и уперся сильнее. Всё же, он был уже достаточно здоровый, и Шу тоже, — бомба поползла уже заметно, и Йаати едва не повалился на пол. Он быстро переступил и продолжил толкать, отчаянно упираясь босыми подошвами в скользкий пол, но это уже и не требовалось, — бомба плыла уже сама по себе. Качнувшись, она вывалилась из контейнера, и весьма шустро поплыла по коридору, скользя на подушке силового поля, как по льду. Стукнулась об стену, отскочила, как мячик, неспешно поплыла обратно, — к счастью, не прямо вот к ним, а куда-то в сторону…

Шу победно взглянул на него, пожал мокрое от пота плечо и тут же сел на пятки, склонившись над «взломщиком». Он ни к чему сейчас не был подключен, — но к бомбе в её силовом поле и нельзя было что-то подключить. Йаати подумал, что во «взломщике» наверняка есть какая-то радиосвязь. Впрочем, он ни фига в этом не разбирался, — а отвлекать Шу не хотелось. Вновь, в который уже раз, всё зависело только от него, в то время как сам Йаати мог только пялиться на него, как баран. Да ещё смотреть вокруг в поисках возможной опасности, — но, как назло, вокруг никого не было. На самом деле, разумеется, к лучшему, — оружия они в спешке не взяли, — но от работы Йаати никогда не увиливал, и стоять просто так ему было обидно. Очень даже…

По коридору прошла явственно различимая волна. Скорее всего, нереальная, — тело Йаати ничего не ощутило. А вот его сознание вновь словно раздвоилось. Он был тут, — и, в то же время, видел нечто очень, очень странное: теплая, уютная темнота, бесконечное сплетение туннелей из мягкого черного меха и томной зыбкой мглы, в которую до боли хотелось погрузиться, расслабиться, забыть себя…

— Что… — Шу ошалело мотнул головой и вновь склонился над пультом. Йаати же ощутил, как его с мягкой, но неодолимо нарастающей силой вытягивает из мира… нет, ему самому с невероятной силой хотелось погрузиться в эту… в это… и он тоже ошалело помотал головой, уже понимая, что это лишь новая форма атаки, не вышибающая дух из тела, а мягко выманивающая его… куда?..

Йаати страшно испугался, что сам, помимо воли, прыгнет… туда, и в тот же миг на него накатила вдруг страшная тоска: зачем ему жить, если он не сможет слиться… слиться…

— Готово! — крикнул Шу, вскакивая. — Таймер запущен, бомба сработает всего через минуту.

— А люди? — тупо спросил Йаати. Соображал он сейчас не слишком хорошо, и потому почти не испугался.

— Люди в стазисе, им ничего не будет, — Шу скривился, сжав руками голову, — верно, и его тоже накрыла эта манящая томная гадость.

— А мы? — никаких стазисных капсул вокруг видно не было, и, даже если бы они успели в них забраться, выпустить их оттуда было бы уже некому…