– Ты забыла наше железное правило, – возразил магистр, – однажды найденное удачное решение не повторяют! Но оставим это. Ты же не работала по Мечу.
Нет так нет. Мне не терпелось узнать про Копьё Судьбы, с которым привелось больше всего работать.
– К великому сожалению, немцы владели единственным и настоящим.
– Как?!
– Его спасти не успели. Оно всё время находилось на виду. Кончилось тем, что немцы непоправимо испортили Копьё. Они ведь не однажды пытались его «перенастроить». Всякий раз – сшибка собственной силы Копья и силы, с помощью которой немцы попытались его подчинить. К тому моменту, когда тебя подключили к исследованиям, Копьё было уже выжжено и, фактически, перестало существовать как артефакт.
До чего жаль, что я не знакома с этим человеком в жизни! Может, стоило бы рассказать ему то, что выяснила у него же во взаимном трансе?
– Даже не думай! – предупредил собеседник. – А то как бы я не упёк тебя в психбольницу.
А почему бы мне не узнать у него про Женьку? Как я сразу не сообразила?
– Скажите, Женя жива? Что с ней?
– Жива, у неё всё хорошо.
Вот я вас и поймала, товарищ магистр! Вы прекрасно знакомы не только со мной, но и с Женькой. И я догадываюсь, каким образом.
– Евгения включена в интересный проект – на острие прогресса. Работает вашими методами. Между прочим, и Ольга Семёновна там. Этак через годик услышишь удивительное сообщение. Оно буквально мир перевернёт. Хорошее, не бойся… Последняя, по-настоящему хорошая новость в этом столетии… Тогда вспомни наш разговор и порадуйся за Женю.
– Я уже рада, что хоть кто-то счастлив!
– Ну-ну, не всё так трагично, как представляет Лидия. Личного счастья и локальных успехов никто не отменял даже для неё.
Мысли теснились в голове, перебивая друг друга. Выяснить, что происходит с Лидой, и попросить для неё помощи. Узнать о судьбе Маргариты Андреевны. А Игорь? Как я могла забыть об Игоре?! Где он? Как он? Катя давным-давно пропала из виду, и Сима тоже. Наверняка кто только из них имел возможность, тот искал меня, но я сменила домашний адрес и работу. Как найти человека в миллионном городе, если не знаешь фамилии? А мы знали друг друга только по вымышленным именам. Фамилии-псевдонимы у нас тоже были, но – для документов, а не для обращения друг к другу. Лида права: разбросала нас жизнь, разъединила, разорвала по живому… Если Магистр вхож в пространство между мирами, может быть, он встречается там с Николаем Ивановичем. Вот бы помог мне повидать его ещё разок!
Пока я мешкала, мечась от одного вопроса к другому, мой собеседник поднял руку и положил бесплотную ладонь на мою макушку. Я почтительно замерла, пока золотистая энергия разбегалась тысячами ручейков внутри головы.
– Дела неважно. Поражение и на тонком плане глубокое. Память сразу не вернётся. Жаль, что Лиду… поторопили, – резюмировал магистр. – Но другого шанса могло не представиться. Если бы не Лидия, я не достучался бы до тебя даже в твоём сегодняшнем забытьи. Твоя задача на ближайшие годы – вспоминать. Без памяти не вернёшь сознание в полном объёме.
– А способности?
Магистр не отвечал.
Он снял руку с моей головы.
– Зарисуй символ, чтобы первое время был перед глазами! – потребовал собеседник и добавил: – Как можно точнее!
– Но как? Я и рукой не шевельну!
Душа моя свободно стояла посреди комнаты перед духом Великого магистра. Она могла беседовать и двигаться. Могла бы взять тонкое тело карандаша и начертать им узор на тонком теле бумаги. Но в физически плотном мире этот узор не проявится.
– Надо приложить усилие, – настаивал магистр.
– Тогда я проснусь.
– Так проснись!
Возражать было бесполезно: он ясно дал понять, что разговор окончен. Я сосредоточилась на рисунке и заставила себя вернуться в физическое тело. Знакомое ощущение трения, неприятной щекотки по всему организму – и я очнулась.
Простой рисунок стоял перед глазами. Я бросилась за карандашом и бумагой. За это время мысленный образ поблёк. Всё же я успела нарисовать простую картинку. Только вот не уверена, верно ли расположила кружок. Может, надо было с другой стороны? Я перевернула бумагу и нарисовала второй вариант. Сравнила. Всё-таки первый нравился мне больше, и я отметила его галочкой, но решила оставить, на всякий случай, оба: какой-нибудь да сработает, если опять забудусь.
Собственно говоря, я уже начала теряться и путаться в мыслях. Осталась только уверенность, что прожила куда более сложную и насыщенную жизнь, чем считала до сих пор. А раз уж так, то эту забытую мою жизнь надо обязательно припомнить…
Как вышло, что я так много забыла? Не знаю, как со мной, но вот как с Геной было: тяжёлая контузия – и человек остался вроде тот же, но порой забывается и творит такое…
Зачем ворошить прошлое? Но я ведь, наверное, училась, приобретала знания. Если вспомню, то стану значительно умнее и смогу поступить в университет. Мне не поздно: мне ещё далеко до тридцати пяти! Вспомню родных и друзей и, может быть, смогу их отыскать. С чего я всё это взяла? Мне Лида посоветовала – моя добрая, заботливая, незаменимая старшая подруга, которая теперь живёт в далёкой, чужой стране. Лида – мастер медитации – дала мне вот эту картинку, чтобы я могла сосредотачивать на ней своё внимание – тогда вспоминание пойдёт бодрей.
Я сложила листок, бережно пристроила его в сумочке так, чтобы не выронить и наверняка заметить. Справившись с главной задачей, я присела к столу в приёмной, на котором лежала раскрытая папка с секретными документами. Попыталась сообразить, что же делать теперь мне с этой папкой, но не смогла. От напряжения и растерянности меня отчаянно потянуло в сон – просто невозможно сопротивляться! Я уронила руки на папку, голову – на руки.
Проснулась я часа за два до начала рабочего дня. Заработалась допоздна, не рискнула по ночному времени идти домой, уснула на рабочем месте – с кем не бывало? Я удивилась: зачем вообще достала вчера эти бумаги? Они мне вовсе не нужны. Что-то спутала от усталости. Я убрала папку на место, умылась ледяной водой и крепко потёрла лицо, привела себя в порядок и даже успела выпить крепкого, горячего чаю с галетами. Любимый кофе был, увы, недоступен: он ждёт дома, и я обязательно попью его вечером, раз уж утром не сложилось.
– Как вчера поработалось? Закончили обзор? – поинтересовался Фёдор Анатольевич как ни в чём не бывало.
Мне положено быть на службе раньше начальника, и он не знал, что я провела ночь на рабочем месте.
Я слегка позёвывала, но чувствовала себя в целом бодро.
Днём заглянул товарищ Ясеновый. Вот кто имел измочаленный вид! Его правильные, сильные черты заострились и потеряли чёткость; он осунулся и сутулился, вопреки привычной военной выправке. На меня глянули в упор воспалённые до красноты глаза.
– Здравствуйте, Тая!
Как правило, он шутливо говорил «милая Тая». Но не в этот раз.
Ясеновый улыбнулся мне немного вымученно, а потом сделал то, чего никогда не делал прежде, даже шутя: взял обе моих ладони в свои и, галантно склонившись, поцеловал сначала одну, потом – другую. После этого он зашёл в кабинет моего начальника и, что называется, «засвидетельствовав почтение», удалился.
Итак, после долгого перерыва вернувшись в строй, хотя и с «чёрного хода», я сразу провалила серьёзную операцию, что, впрочем, пошло на пользу всем добрым людям. На этом моя карьера в органах разведки была окончательно загублена, о чём я и не догадывалась.
Когда я пришла домой спустя полтора суток, проведённых на работе, в голове сонно мутилось. Я привычным движением открыла сумочку, чтобы достать ключи, и нащупала рядом с ними аккуратно сложенный лист бумаги. Развернув, с удивлением увидела на нём небольшой рисунок карандашом, простой и бессмысленный. Зачем я положила этот листок в сумку, разбираться не хотелось. Я стала его заторможенно складывать, чтобы пихнуть обратно. Что за наваждение?! И с обратной стороны тот же непонятный рисунок! Непонятный. Но едва взглянула на него, мой внутренний мир озарился пониманием и преобразился!
