"Фантастика 2025-136". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Дорничев Дмитрий

Тарсены едва ли произнесли несколько слов за всё время. Они не говорили между собой, ни с торговцами, ни с нанятыми людьми. Жесты их были понятны, а плата зрима и щедра. Ворчали торговцы, однако провожали благодарными взглядами и, наверное, прикидывали в уме, насколько они обогатились, продав свой товар по явно завышенной цене.

А походя покупалось всё: обувь, головные уборы, поделки ремесленников, ножи, женские украшения…

Вскоре на плечи Ивана лёг увесистый тюк. Он таскал его не меньше трёх часов, если не больше, в течение всего того времени, пока тарсены обходили площадь и снабжали ношей других носильщиков.

Наконец, жестами, понятными и не требующими особой смекалки, чтобы их понять, купцы направились прочь от торга, и повели за собой цепочку навьюченных без меры людей по лабиринту узких улиц Парижа…

Это сейчас Париж, решительно реконструируемый в течение девятнадцатого и двадцатого столетий, имеет широкие проспекты, прямые улицы, просторные площади. Но Иван тащился с тяжёлой ношей тогда, когда здесь был ещё век семнадцатый, конец Средневековья…

Давно Толкачёв не носил на себе такого груза, чтобы не снимать его с плеч полдня. Обильный пот катился по его лицу. Рядом под тяжестью кряхтели его новые товарищи по работе. Ничто так не сближает людей, как совместный труд, к тому же не на себя, а на кого-то. А когда Иван удержал одного из них от падения на скользкой дороге, то ото всех получил в ответ благодарные взгляды.

Казалось, шли вечность, прежде чем их путь закончился у невзрачной двери, охраняемой, тем не менее, двумя ражими стражниками. Кроме того, на двери висел громадный замок.

В чреве большого гулкого строения было пусто и чисто. По указанию тарсенов приобретённые вещи сложили компактной кучей посередине помещения. После чего каждый носильщик получил по монете. Счастливые лица парижан и их восторженная перекличка, убедили Ивана, что тарсены проявили неимоверную щедрость. Сам он оценить полученную плату был не в силах. Давали бы рублями…

Впрочем, цены в его настоящем так быстро менялись, что Сарый каждый раз рассказывал это как о несчастье, так что и в рублях Иван тоже не мог бы оценить плату за проделанную работу.

Но не плата, а сам склад интересовали в это время Ивана. А в нём ничего, кроме старой кладки стен из скверно обработанного камня, он не рассмотрел. Ровная гладь пола, в центре кучей сложенные покупки, принесённые им и другими носильщиками. И – всё.

Правда, была одна деталь, на которою Иван обратил внимание случайно, когда надо было уже уходить. К тому времени его глаза хорошо адаптировались к сумраку, царящему в помещении. Вещи, оказывается, были сложены в круге, покрытом тонким слоем песка или чем-то другим, похожим на него.

Иван нагнулся и потрогал его рукой, вызвав внезапный гнев одного из тарсенов. Он закричал и замахал руками на Ивана. Уже, благодаря лингваму, можно было разобрать, что этого делать нельзя ни в коем случае и пора носильщику убираться вон отсюда.

Прикинувшись провинившимся и прикладывая к сердцу руки, Иван отошёл от круга. При этом он мучительно пытался выловить хотя бы одно знакомое слово из их сочетания, несколько раз повторённого тарсеном вслед за фразами, до того примерно расшифрованными лингвамом.

Брань выходца из другого мира неожиданно выявила его некоторое отличие от людей, замеченное Иваном: несуразно длинная шея, совершенно круглые глаза и прижатые к голове уши, как будто треугольные зубы, делавшие его похожим на какого-то героя мультфильма.

Наконец этот тарсен умолк, с ненавистью посмотрел на Ивана и отвернулся. Другой из них, тот, что сегодня утром выбирал их для работы, тоже сказал, но теперь обращаясь уже ко всем носильщикам. Говорил он на французском, бытовавшим в семнадцатом веке, так что Иван понял его не без труда:

– Завтра… не приходить… Всё.

Мало того, он сделал жест, нарисовав в воздухе указательным пальцем круг. Это тоже был знак, понятный для всех – закругляемся.

Носильщики также знаками выразили сожаление. Тарсены платили хорошо.

У Щенека, в его небольшой каморке, Ивана поджидал Симон. Иван рассказал ему о дневных событиях и подвёл итог:

– Думаю, не сегодня, так завтра их здесь не будет. Уйдут к себе.

– Я такого же мнения, – задумчиво качнул головой Симон.

– Этот круг… Не может ли там быть окно между мирами, – неуверенно предположил Щенек.

– Хотелось бы так думать! – подхватил Иван идею ходока. – Это упростило бы нам задачу.

– Что ты этим хотел сказать? – вскинул на него глаза Симон.

– Ну-у, – Иван ругнул себя за сказанное, так как задуманное им было под силу только ему самому, а так не хотелось этим заниматься. – Пойду, посмотрю. Они вначале должны перебросить в свой мир то, что сегодня накупили. Они, по всему, так и поступают ежедневно в конце закупок. Ведь там у них не было ничего, кроме того, что мы сегодня принесли.

– Так, так, – поощрил Симон. – Но как?

Иван хитро улыбнулся.

– Вот давайте и подумаем сообща, как, – съехидничал Иван, продолжая щериться в улыбке.

– Ты, Ваня, становишься несносным… Ладно. Тебе следует посмотреть, есть ли в окрестностях твоего поля ходьбы для тебя закрытия. И ещё. Ты не обратил внимания на возможность в этом помещении, которое они используют под свой склад, где-нибудь укрыться в реальном времени?

– Наверное, – неопределённо проговорил Иван, запоздало коря себя за то, что не подумал о такой простой вещи, когда был внутри склада тарсенов. Размышляя, он сказал: – Оно довольно большое. Без окон. Стены как будто имеют ниши… Надо смотреть.

– Так, Ваня, – одобрил Симон. – Мы поставим рядом в поле ходьбы кордон из ходоков.

– Мне надо будет пойти за ними? – спросил Иван и опять подумал: – «Ну, куда я лезу?»

Однако им уже владел азарт, заставляя сердце биться чаще и разогревая кровь.

Что ни говори, а тарсены из чужого мира.

Совершенно из чужого!

Если перли – те же люди, проживающие лишь в разных параллельных струях времени, разошедшихся всего веками раньше, то тарсены, по-видимому, откололись слишком давно. Так давно, что эволюция привела уже к отличию их облика от людей Иванова мира. У них, наверное, свои нормы жизни, цели и ценности. По иному построены сообщества разумных; быть может, даже нет стран и городов…

Так интересно на всё это посмотреть. Перливый Лондон стал тускнеть в глазах Ивана.

И другое его подвигало к тому, чтобы ринуться за тарсенами. Правда, он не хотел того признавать, но это возвращалось неоднократно в его помыслы, пока он разговаривал с Симоном и Щенеком. Тарсены – не потомки ли это людей Прибоя? Ветвь тех, освобождённых им самим из тисков Пояса Дурных Веков? За два миллиона лет они могли измениться значительно.

Но тогда получалось, что они далёкие правнуки современных людей, а современные – не от человекообразных приматов, а от них, тарсенов…

Круг замкнулся?!

Если так, то – вот это да!..

И всё это благодаря гению Пекты Великого, создающего сейчас, если рассуждать с точки зрения ходоков, временной канал для спасения соотечественников от исчезновения, загнав их по этому каналу за непреодолимый ни людям, ни природой, покусившейся на их жизнь, Пояс Закрытых Веков.

Но ведь тогда появлялась невероятная возможность пройти по этому кругу!

От начала до конца, которое будет началом!

И здесь сразу возникает вопрос: с чего, вернее, откуда начать? С перливого мира Лондона или от тарсенов? Войти в прошлое из своего или чужого мира?

Всё это промелькнуло в мыслях у Ивана за короткие мгновения, но они заставили его пережить милые его сердцу картины взбудораженного воображения совершить сверхъестественное турне во времени.

Он оцепенел, его остановившийся взгляд был направлен в сторону от Симона. Однако, занятый размышлениями, Учитель не заметил состояния ученика и разрушил нагромождение, возникающих с калейдоскопической частотой в голове Ивана, сцен и видений немыслимого путешествия, отрицая всё только что пережитое Иваном. Он сказал: