Она думала, что уже смогла познакомиться со всеми гранями Бентлея, но встреча с испанцами изменила все. Осталось загадкой, что же могло занести их в такую даль, но на данный вопрос некому уже ответить. Как и некому объяснить, почему лорд попросил ее руки и почему она не отказалась. Но все же внутри что-то сломалось.
В день, когда объявляют о земле на горизонте, О’Райли находится на капитанском мостике рядом с Колманом. Из «гнезда» вопит самый глазастый матрос. Моргана прикладывается к трубе, дабы взглянуть на приближающиеся скалы. Некоторые из матросов бросаются к баку, чтобы своими глазами посмотреть на пункт назначения, в который и не надеялись прийти. В какой-то момент карта на стене пещеры показалась самой Моргане пустышкой и обманкой, но теперь-то она убеждена – все настоящее.
Если нашлось место, то найдется и то, что за ним скрывается. И оттого становится только страшнее. Неприятный холодок проходится по спине вдоль позвоночника, короткие волоски на шее встают дыбом. Капитан опускает подзорную трубу и обращается к Колману, крепко стискивающему штурвал.
– Приплыли. Смотри, сейчас вылетит, как пуля, – хмыкает Моргана.
И точно – Кеннет выбегает на палубу, на ходу поправляя бант на горле. За ним едва поспевает некрасивый лейтенант. Двое мужчин опираются на фальшборт, силясь разглядеть сереющий вдали причудливый остров.
– Вот он…
Глаза Кеннета горят, и он выглядит почти счастливым. Еще бы: совсем скоро самый могущественный, по легендам, артефакт окажется у него в руках, и над всем миром небо окрасится в цвета Великобритании, а на флагштоке в каждом порту будет реять флаг Ост-Индской торговой компании, ставшей морской владычицей.
– Как же неожиданно хорошо ты теперь его знаешь. А ведь клялась никогда не якшаться с англичанами, – справедливое замечание Колмана похоже на укол совести, но Моргана лишь небрежно отмахивается:
– Просто все доморощенные лорды удивительно похожи между собой.
Капитан оставляет квартирмейстера и спускается на верхнюю палубу, чтобы подойти к Кеннету.
– Передайте «Приговаривающему», чтобы швартовался к «Лезвию».
Ирландка вскидывает одну бровь. Приказ Бентлея ее совершенно не радует:
– Лорд Кеннет, не разумнее ли дойти на моем корабле? Мы не знаем, что нас там может ждать. А бриг более маневренный и… эта конструкция не выглядит надежной.
Остров издалека похож на скалу, но чем ближе они подплывают, тем яснее и четче видны очертания огромных каменных колец, уходящих наполовину в воду. Сам остров – воплощение описания Сферы в тех коротких историях, которые она слышала. Много тонких перешейков, а в центре, как ядро, должен находиться клочок земли. Конечно, Моргана может просто додумывать себе обстоятельства, но логичнее ничего просто невозможно вообразить. Страшно представлять, что эти параллели и меридианы вдруг начнут двигаться, когда они войдут туда, и рано или поздно их придавит огромной каменной стеной.
Бентлей не спускает глаз с острова, будто если он хоть на секунду отведет взгляд, тот растворится подобно летней дымке на рассвете.
– Мы пойдем на «Приговаривающем». Если это ловушка, то «Острое лезвие» нагонит нас. Мой корабль слишком медленный для подобных операций. – Кеннет выпрямляется, расправляет плечи и скрещивает руки за спиной. Лорд гордо выпячивает грудь, растягивая губы в хищной улыбке: – Мы сделали это, Моргана…
О’Райли поджимает губы. Как же оскорбительно звучит это «мы». Она проделала всю работу. На протяжении нескольких лет собирала по миру легенды и сказки, слушала пьянчуг в кабаках и верила, когда даже Колман смеялся и крутил у виска пальцем. Моргана начертила все карты, проложила маршрут и теперь, стоя на пороге собственного величия, слышит унизительное «мы».
Капитан стискивает зубы. Она всегда относилась ревностно к своим успехам, не понимая, почему все приписывают мужчинам: на скрипке виртуозно играла она, а хвалили ее учителя. А за что? За то, что он показал, как правильно держать смычок? Но каждый день старательно по нескольку часов тренироваться приходилось не ему, а ей. А фехтование? Математика?
– Как прикажете, лорд Кеннет, – она чуть склоняет голову, склоняется сама, словно в поклоне, но стискивает шпагу. – Я пойду с вами, если вы не возражаете. Но все же настаиваю, что на моем корабле отправиться на остров будет правильнее.
Кеннет не обращает внимания на нарастающее напряжение между ними, чего не скажешь о лейтенанте рядом. Он скалится, недобро косится на капитана О’Райли, но Моргана и не собирается вонзать клинок в спину Кеннета. Ей, как любой немного тщеславной и надменной особе, хочется, чтобы мужчина восторгался тем, что она, женщина, оказалась права и смогла довести практически тысячу человек до таинственного места.
И она сможет сделать то, что не завершил Понсе де Леон.
– Разумеется! Такое открытие мы должны сделать вместе, как может быть иначе?
Лорд Кеннет отпускает фальшборт и оборачивается к Моргане, его лицо сияет, он с невероятной нежностью берет капитана за руку, не скрывая счастья. Но от чего действительно вознесся лорд на седьмое небо? Бентлей стискивает ледяные пальцы Морганы, и в глубине его глаз мерцает, отражаясь, поразительная искренность.
Растерянно хлопая ресницами, О’Райли опускает взгляд на мягкую ладонь лорда. Глубоко внутри плотоядным червем шевелится сомнение. Она не может понять, правильно ли поступает. Да и что вообще в настоящий момент является правильным? Чья-то когтистая лапа сжимает сердце внутри, кончики заточенных клыков впиваются в него. Моргане в один момент словно перекрыли воздух, и она не может ровно выдохнуть. Нужно перешагнуть последнюю черту, но произошедшее с испанскими кораблями вновь и вновь вспыхивает искрой в сознании капитана пиратов.
Голос Бентлея возвращает Моргану в реальность:
– Может, вы хотите взять еще кого-нибудь с собой? Чтобы было спокойнее.
Ей хочется, чтобы на острове не оказалось Сферы, чтобы кто-нибудь забрал ее до них. Те же самые испанцы, которых они встретили. Пусть Сфера пошла на дно, пусть их путь окажется напрасным. Капитан готова забыть даже о свободе ирландского народа, о своем изуродованном лице и слепом глазе, пускай артефакт окажется выдумкой, старой байкой, а их путешествие – погоней за ветром.
– Я лишь отдам Колману несколько приказов и… и пойду с вами. Это не займет много времени.
О’Райли поднимает взгляд на Бентлея, смотрит на него с сожалением. Все так хорошо начиналось, но сейчас неизбежность конца давит на плечи могильной плитой. Ирландка не стесняется коснуться губами щеки Бентлея. Старая ирландская традиция: если не можешь поцеловать камень удачи, то поцелуй ирландца. Ведь все, кто родился на ирландской земле, получили себе частичку везения. Моргана хочет уберечь Кеннета даже своими странными традициями, даже взглядами немного вероотступницы. Грудь ее раздирает от горечи и сожаления, но она делает вид, что все в полном порядке.
Когда «Приговаривающий» подходит ближе к бригу, команда капитана О’Райли со смурными лицами спускает на воду шлюп. Моргана кивает Адису, и боцман неодобрительно качает головой, но не высказывает и слова против. Лишь шепчет капитану, перед тем как та спустится в шлюпку:
– Мы будем ждать указаний, кэп. Мы все.
Чужая преданность ей и делу закрепляет волю, поддерживает решимость. В план посвящены только боцман и Колман, они-то и будут организовывать отступление да высматривать условный знак. Если придется отступать, то много народу и не нужно. Остальные просто не обязаны знать о планах капитана, их дело – подчиняться, даже если решение изначально покажется сумасбродным. Разговор с Колманом оказывается коротким, состоящим из нескольких оборванных фраз и напутственной речи. Он даже крестит капитана, чего никогда ранее не делал.
Первым, кто встречает Бентлея и Моргану на «Приговаривающем», оказывается Спаркс:
– Сэр.
За все время Оливер Спаркс еще никогда не казался Моргане настолько удовлетворенным происходящим, даже его вечно хмурое лицо будто омыли святой водой из храма и стерли этим раздражительность. Он приглашает взойти на мостик, чтобы оказаться рядом с капитаном «Приговаривающего» и лично наблюдать за движением к цели.
