Глава 4
26 января 2514 по ЕГК.
…Утро пятницы получилось нервным и богатым на важные события. К десяти утра мы привезли Полину в комплекс зданий Императорского суда, без малого пятьдесят минут прождали начала заседания по делу об эмансипации и уже в одиннадцать двадцать пять получили на руки комплект документов о признании девочки полностью дееспособной. В четверть первого заявились в особняк Лаптевых, «обрадовали» Антона Андреевича убийственной новостью о переезде его внучки в Дом Гимназисток и помогли подопечной собраться. В двенадцать сорок четыре я дал по шее ее отцу, имевшему наглость заявить, что теперь мы, Беркутовы-Туманные, перед ним в неоплатном долгу. А после того, как этот клинический идиот пришел в сознание, предупредил, что следующего повторения этого утверждения он не переживет. Вызывать меня на дуэль он не решился, поэтому мы покинули этот ни разу не гостеприимный особняк и покатили в Дом Гимназистов. Сводить с ума коменданта и пробивать Полине элитный жилой блок на самом престижном пятом этаже. Ну, а после того, как разобрались и с этой проблемой, заехали в школу и забрали Лизу с последнего урока.
С этого момента и до половины третьего меня рвали на части звонками, поэтому более-менее расслабиться получилось только дома. Увы, затишье получилось недолгим — без пяти три на крышу особняка приземлился «Орлан» Конвоя и высадил Виктора, Таню и Викторию Леонидовну. И пусть во время обеда серьезные вопросы не обсуждались, я все равно пребывал в напряжении, так как не только поддерживал застольную беседу, но и настраивался на очень непростой разговор.
Слава богу, после завершения трапезы Оля заявила, что им, дамам, пора начинать готовиться к приему, и увела из гостиной Свету, Иру, Таню, Ксению Станиславовну, Лизу и Полину. Уход этой толпы почему-то переключил меня в рабочий режим, и я как-то уж очень спокойно «перебазировал» Воронецких в кабинет, а там поймал взгляд Виктора и жестом предложил начинать.
Он коротко кивнул, повернулся к «дальней родственнице» и озадачил ее крайне неприятным вступлением:
— В середине прошлой недели меня вызвала к себе бабушка и попросила выслушать вашего отца. Пересказывать весь его монолог я не вижу смысла, но некоторые тезисы озвучу. Итак, вы, вроде как, уже догадались, что дворец — это большой гадюшник, в котором в одиночку не выжить, послали в известном направлении какое-то количество лиц, пытавшихся вас подмять, отказались греть постель герою-любовнику Роману Лукичу и использовали «аргумент», превративший его в заклятого врага, успели оценить, скажем так, своеобразие дружбы с родственницами и настолько разочаровались в прелестях дворцовой жизни, что попросили батюшку вернуть вас в ОБОН. В то же самое время с первого и до последнего дня пребывания на тренировочной заимке спецотдела вы радовались жизни — получали удовольствие от занятий с подопечными, тренировались сами и… наслаждались пребыванием вне вертикали власти…
— Все верно… — грустно усмехнулась Виктория Леонидовна, изрядно «облагороженная» стилистами и визажистами.
— Интриги я не люблю с раннего детства, а во дворце, как оказалось, интригуют все. А еще я люто ненавижу мужчин, не понимающих слово «нет», и болтливых женщин. Поэтому на заимке действительно радовалась жизни. Ведь там мы с раннего утра до поздней ночи занимались интересным делом и прекрасно обходились без настоятельных советов все знающих и все умеющих дворян, ежеминутных построений с пересчетом личного состава и последующим докладом старшим офицерам, разносов, строевого шага, хозработ, спортивных праздников и всей той дребедени, с помощью которой в армии обычно забивают все время между нормальными тренировками.
Великий Князь выслушал этот монолог, как песню и довольно кивнул:
— Что ж, значит, вы оцените всю прелесть нашего предложения.
Его единокровная сестра вопросительно выгнула бровь и молча повела рукой, предлагая продолжать. Вот он и продолжил:
— Информация не для распространения: мы с Игнатом Даниловичем вот-вот создадим чертовски интересную службу…
Тут я поморщился, и Виктор «исправился»: заявил, что службу создает он, но… реализуя мою идею. И командовать этой службой будет тоже он. Но только потому, что я наотрез отказался этим заниматься, а заставлять друга что-то делать через силу нельзя. А после того, как я страдальчески закатил глаза к потолку, весело ухмыльнулся и снова посерьезнел:
— Личный состав службы будет патрулировать Пятно на полужестких или жестких дирижаблях с дизельными двигателями, находить и уничтожать высокоранговое зверье, зачищать уже захваченные им тренировочные заимки, доставлять рейдовые группы других спецслужб в границе между «шестеркой» и «пятеркой», спасать добытчиков, попавших в сложные ситуации, и так далее. Кстати, принципиальное решение о создании службы уже принято, структура — в стадии разработки, а концерн «Сокол» уже завершил разработку эскизного и технического проектов, к следующему вторнику-среде закончит разработку конструкторской документации на изготовление опытного образца и сразу же приступит к его изготовлению.
Тут он прервал повествование и спросил у «родственницы», интересна ли ей сама идея.
— Идея сумасшедшая… — заявила женщина, поняла, что столь короткий ответ нас не удовлетворил, и добавила: — Для начала в Империи еще нет ничего подобного, значит, вы займете абсолютно свободную нишу и отожмете часть пирога только у гражданских добытчиков. Далее, уничтожать высокоранговое зверье силами Гридней скажем так, будет проблематично, следовательно, вы наверняка не станете придерживать развитие Дара подчиненных. Кроме того, патрулирование — это полет вдоль границы какой-нибудь области, а не метания от «нулевки» к «пятерке» и обратно, значит, личный состав службы будет развивать Дар в каждом патруле. Ну, а структура, в которой занято только место руководителя — розовая мечта любого военнослужащего. Но я — всего-навсего штабс-капитан в отставке и незаконнорожденный отпрыск одного из рядовых членов одной из побочных ветвей Императорского рода, значит, гарантированно буду задвинута на…
— Не будете… — уверенно заявил Воронецкий и объяснил, почему: — Во-первых, командовать этой службой буду я. Да, с помощью профессионалов, но мне дали слово, что советники НЕ СМОГУТ влиять на мои решения. А, во-вторых, я предлагаю вам место… не в создающейся структуре, а в моей команде. В той самой, на которую я смогу опираться всегда и везде.
— Хм…
— Это еще не все: воевать моя команда будет в том числе и во дворце. Да, с незримой поддержкой Императора, Императрицы и Цесаревича, но с любым, кто посмеет перейти нам дорогу. Поэтому под моей рукой не будет не только «городских» Одаренных или Гридней, но и Бояр: я уже получил разрешение использовать для развития членов моей команды тренировочную заимку, находящуюся в «шестерке», и пятнадцать процентов высокоранговых Искр, выкупаемых спецотделом у добытчиков, а Игнат Данилович пообещал помочь с методиками наработки правильных рефлексов. Кстати, второй ранг возьму и я. Причем максимум к концу осени. Ибо предпочитаю быть, а не казаться. Во всех смыслах этого выражения.
Воронецкая задумчиво потерла переносицу и спросила, какое место в этой команде занимаю я.
— Никакое… — честно ответил Виктор и убил единокровную сестру наповал: — Мы с ним друзья. В самом правильном смысле этого понятия. К слову, не будь я членом главной ветви Императорского рода, заслужил бы место в его команде и наслаждался жизнью вместе с Беркутовыми-Туманными. А так — учусь. Всему, чем они со мной делятся. И счастлив…
Выслушав эти откровения, Виктория Леонидовна задумчиво посмотрела на меня, на несколько мгновений ушла в свои мысли и криво усмехнулась:
— Ни один из наших родственников ни за что на свете не признался бы в подобном «безумии», а вы считаете это нормальным. Кроме того, дружите с Беркутовыми-Туманными, которых я видела в деле. И, судя по присутствию при этом разговоре Игната Даниловича, действительно достойны уважения. А для меня три этих аргумента весят в разы больше, чем все остальные, вместе взятые. Поэтому я принимаю ваше предложение…
