Вычислитель. Тетралогия - Громов Александр Николаевич

Крупнейшая планета системы именовалась Циклопом – то ли за коричневый с желтой сердцевиной овальный вихрь, напоминавший недобрый глаз, то ли за исполинские размеры. Теневая сторона Циклопа слабо светилась неприятным темно-красным светом: планета лишь немного не дотянула по массе до коричневого карлика. Ближайший к планете крупный спутник был расплавлен приливными силами и со стороны напоминал свернувшийся в шар лавовый поток. Главная база расположилась на третьем спутнике, поменьше.

Он назывался Улиссом – то ли без всякой причины, то ли потому, что где Циклоп, там и Улисс. С той разницей относительно мифологии, что этот Улисс был совсем крохой по сравнению с планетой-гигантом и на глаз Циклопа не посягал.

Здесь чаще приходилось мерзнуть, чем париться, зато кору спутника не плавило и не трясло. Заглубив постройки базы в скальный грунт, строители отбыли, а горнодобытчики принялись за разработки ископаемых, начав, естественно, с того планетоида, который лежал под ногами. Прошло не более столетия, и его подповерхностные минеральные ресурсы были исчерпаны.

Шахты пускали щупальца все глубже и глубже. Со временем пошли в ход другие спутники Циклопа, от крупных до мельчайших, а затем и астероиды. Строились, функционировали и закрывались базы помельче. Так и в древние времена близ обширного месторождения вначале рос поселок, затем он разбрасывал по всей округе временные поселения посреди развороченной местности, а после того как добывать близ поверхности становилось нечего и разработка уходила вглубь, наступала некоторая видимость стабильности. Шахты, поселки при них, перерабатывающий комбинат, все это работало, но дальнейшее строительство замирало, а если что и росло, то лишь отвалы пустой породы – и так до полного исчерпания месторождения.

Здесь было то же самое – с поправкой на масштаб и открытый космос. На крупных астероидах велись горные работы, мелкие же дистанционно исследовались на перспективность и в случае положительного результата отлавливались и буксировались поближе к производственным мощностям по переработке сырья. Еще одно отличие заключалось в том, что близ крупнейшего горно-обогатительного комбината исправно действовали Врата гиперпространственного канала, кратчайшим путем связывающие Астероидную систему с естественным спутником Терры. В среде, лишенной атмосферы, Врата никому не мешали.

Металлы нужны всегда и всем. Разумеется, главная планета Лиги, утопающая в зелени садов и лесов, давным-давно вынесла все «грязные» производства на ничем не примечательный естественный спутник. Слой шлака покрывал древние лавовые поля; особо ядовитые отходы на всякий случай ссыпали в метеоритные кратеры и валили сверху тот же шлак. Нельзя испортить живую природу там, где ее нет. А польза великая. Эй, кому нужны висмут, ртуть, неодим, иттрий, ванадий, кобальт, рутений, ниобий, палладий? Налетай, раскошеливайся!

Во Вселенной торжествует банальность: богатство метрополии обеспечивается колониями. Даже если они так не называются. Хлябь в ранге свободной планеты была дырой. Астероидная система тоже была дырой, и даже еще более глубокой, чем Хлябь. Но из этой дыры черпали и черпали.

И в глубине этой дыры, как и в других дырах, шли медленные процессы; с точки зрения Терры – гнилостные, с точки зрения рядового шахтера или ловца астероидов – внушающие робкую надежду на лучшее будущее, а с точки зрения гипотетического стороннего наблюдателя – попросту неизбежные. Во все времена человеку хотелось жить лучше. Во все времена он злился и копил злость оттого, что кто-то живет богаче и интереснее его, прикладывая для этого куда меньше сил, да еще полагает это справедливым и естественным.

И во все времена кто-то пользовался его злостью.

Порой даже с пользой для него – случалось в истории и такое.

Обо всем этом Эрвин вкратце поведал Каину, но прежде обоим пришлось потрудиться, чтобы не допустить кровавой разборки на борту «Стремительного». Капитан судна был вне себя: часть груза осталась на Сковородке, а взамен на борт нагло вперлась какая-то банда! Последовали грозные команды, экипаж ощетинился оружием. Эрвин вышел на переговоры, держа перед собой в качестве заложника пилота челнока. Сзади топтался Каин.

– От вас только и требуется, что доставить нас в Астероидную систему, – в пятнадцатый раз повторял Эрвин капитану «Стремительного» полчаса спустя. Капитан был из породы тугодумов. – Мы, конечно, заплатим за перевоз разумную сумму.

– А контейнер с грузом? – наскакивал космический волк, шевеля кустами бровей и по-бульдожьи тряся вислыми щеками. – Я как часы! Мне платят за аккуратность в доставке грузов!

– Ты едва не лишился экипажа челнока вместе с тем поганым контейнером, – встрял, не выдержав, Каин. – Не веришь – спроси своих. За потерю людей тебе тоже платят?

– Во всяком случае, из жалованья не вычитают! И еще премиальные…

Эрвин взглядом унял Каина: тише, тише… Не видишь разве – он просто рассчитывает получить мзду. И получит. Но мы поторгуемся…

Поторговавшись, пришли к соглашению. Два золотых бруска перекочевали в капитанский сейф. Каин скрипел зубами и, заручившись молчаливым согласием Эрвина, тотчас поставил охрану у шлюза, ведущего к челноку с золотым грузом.

– Вот что, парни, – сказал он. – Поделитесь-ка на две смены. Одна будет находиться в челноке, другая на борту этой колымаги. Глядеть у меня в оба! Тут все уже знают, что мы везем. Не давать приближаться к шлюзу никому постороннему, угрожать оружием, а в случае неповиновения и применить его. В разговоры с экипажем не вступать, держаться кучно. Пищу сперва пробовать одному, по жребию или по очереди, а потом уж всем. Если эти уроды додумаются отстыковать челнок, те, кто останется на борту «Стремительного», покажут здешним, почем глоток вакуума. Ясно?

И оглянулся на Эрвина. Тот кивнул.

– По местам!

– Братство мое? – спросил Эрвин, когда они с Каином остались одни.

Каин кивнул.

– Твое. Но знаешь, не воображай себя царем и богом. Есть законы братства. Во-первых…

– Я знаю.

– Хм. Откуда?

– Я же был советником президента. Это только снизу кажется, что верховная власть ничего не знает о реальной жизни. А она не знает лишь в том случае, если не хочет знать. Сукхадарьян хотел… иногда. Хорош бы я был советник, если бы не изучил Хлябь вдоль и поперек и притом сверху донизу!

– Гхм…

– Я знаю и то, что законы братства бывают разными. Точнее, есть вожаки, плюющие на законы. Тот же Юст Полярный Волк, например, – настоящий, не тот, которого я близко знал. Таким законы не нужны. За ними идут и без законов.

– Отребье всякое…

– Разные люди, Каин, разные. Кому что надо.

– У нас не так. Советую помнить.

– Я похож на забывчивого?

Каин покряхтел, покачал головой, но продолжать не стал, сменив тему:

– Ты мне так и не сказал, какую глупость сделал Прай… Ну, если не хочешь, то и не говори…

– А тебе любопытно?

– Да.

– Просчитать, сделает он глупость или нет, я не мог, – признал Эрвин. – Пришлось пойти на эксперимент. Я знал Прая до переворота. Я знал его накануне переворота. Невозможно строить график по двум точкам, особенно если точно знаешь, что впереди излом функции. Мне надо было узнать, в какую сторону дрейфуют параметры личности Прая. Я узнал.

Наверное, это прозвучало несколько пафосно. Каин не удержался – фыркнул.

– Что же нового ты узнал?

– Самое смешное: ничего. Как был он ограниченным и злобным человеком, так и остался им, сделавшись президентом. Хотел уничтожить меня, вместо того чтобы использовать. А мог бы использовать, у него получилось бы.

– И теперь ты хочешь ему отомстить, – утвердительно сказал Каин.

– Я? – Брови Эрвина взлетели вверх от удивления.

– Ты. Скажешь, не из мести ты завалил того… ну, переговорщика?

– Опять ты об этом? Нет. Там было личное, но не месть. Просто расчет.

– Да ну?

Эрвин вздохнул:

– Трудно себе такое представить? А ты попробуй. Для начала ответь: какую выгоду я, по-твоему, получу, потратив на месть Праю деньги, силы, способности и лучшие годы жизни?.. Молчишь? Правильно делаешь. Месть сладка, но сладкое – вредно. Напротив, нам теперь придется сыграть на стороне Прая. Такой вот парадокс. Только он меня не волнует.