Адлат, следя за состоянием всех систем, чувствовала, как пот стекает по лбу. Её руки уже дрожали, хотя она продолжала тщательно контролировать энергетические блоки и двигатели. В голове билась одна мысль: "Если хоть что‑то выйдет из строя – это конец". Она чувствовала внутреннюю ответственность за судьбу корабля и его экипажа. Технические параметры находились в пределах нормы, но даже она понимала, что одной лишь точности механизмов может не хватить.
В тот момент, когда туман вокруг корабля начал сгущаться до максимальной плотности, и в воздухе будто повис электрический разряд, Верочка, сидя у оружейной консоли, осознала, что, возможно, именно она должна будет нажать последнюю кнопку. Её сердце бешено колотилось, внутри неё бушевали эмоции, но руки оставались на панели, готовые в любой момент действовать. Это был самый трагичный момент для неё – осознание, что вся команда зависит от её реакции.
И вдруг, словно подтверждение всех их страхов, из глубины тумана возник мощный энергетический выброс. Словно сама субстанция ожила и потянулась к их кораблю, чтобы поглотить его в своём мрачном, необъяснимом хаосе. Космос вокруг больше не был спокойным. Всё пространство, окружавшее корабль, вибрировало и бурлило, будто вселенная сама восставала против них. Корабль выдержал удар, но тут же раздался крик Адлат:
– Пётр! Мы не выдержим второго удара!
Голос Адлат дрожал от эмоций, которые она так долго скрывала. В её глазах читался ужас, но также и решимость. Все понимали, что каждый момент тянул их всё ближе к концу, если они не успеют предпринять что‑то немедленно.
– Мы должны это остановить! – выкрикнул Медми, его голос прозвучал срывающимся. – Сейчас или никогда!
Все взгляды устремились на Петра. Он – капитан, тот, кто всегда знает, что делать. Ответственность тяжёлым грузом легла на его плечи, и в этот момент внутри него боролись два чувства: страх за команду и необходимость действовать. Каждый из них ждал его приказа, и каждая секунда отсчёта, казалось, длилась целую вечность.
Услышав эти слова, Пётр на мгновение оцепенел. Корабль на всех парах нёсся прямо в лапы раненого, но всё ещё живого и опасного врага. Не было времени на долгие раздумья, ситуация требовала немедленных действий.
– Что делать, Солас? – с отчаянием в голосе спросил Пётр, его мысли метались в поисках решения.
– Как что? Используй свой план, который ты сам предложил! Выходи в космос и заверши начатое! Дерись, Посредник, у вас нет другого выбора! – ответил Солас, не оставляя Петру выбора, которого действительно не было – или умереть от удара разведчика, или сразиться. Убежать не удастся. Разведчик не позволит.
В этот момент Амазонка заметила, что Пётр снова замер в неестественной позе, словно его тело было здесь, но сознание покинуло его. Она видела, как напряжение заполняет рубку, и поняла, что происходит что‑то необычное, но решила не отвлекать остальных своими наблюдениями.
Пётр, оставив своё физическое тело, уже находился в космосе. Он ощущал себя свободной энергией, которая могла манипулировать пространством вокруг. Перед ним распростёрлась разорванная энергетическая сущность Оза. Она выглядела ослабленной и раненой, но всё ещё представляла угрозу.
– Амазонка, экстренное торможение! – мысленно скомандовал Пётр. Амазонка, не задумываясь, немедленно активировала тормозные двигатели, предупредив остальных членов экипажа. Мощные потоки плазмы устремились прямо в существо. Однако, несмотря на их усилия, разведчик оставался активным.
Корабль резко затормозил, едва не столкнувшись с плотной энергией, сконцентрированной в центре туманного облака. Пётр понимал, что у них есть только один шанс. Он сосредоточил всю свою силу, собирая остатки энергии из окружающего космоса. Его цель ясна – уничтожить врага изнутри, пока не стало слишком поздно.
Он напряжённо следил за приближающимся разведчиком, чувствуя, как тревога подступает к самому его сердцу, словно тягучая волна, грозящая захлестнуть с головой. Остатки сущности Оза, которые выжили после их атаки, были не просто незначительной угрозой – они олицетворяли собой смертельную опасность для всей миссии и жизни каждого члена экипажа. Пётр ясно осознавал: если они не уничтожат этот остаток энергии сейчас, он превратится в инструмент полного уничтожения.
Солас, чувствовавший ту же угрозу, мгновенно активировал все свои силы, передавая Петру концентрированную энергию. Это было похоже на поток тепла и силы, который не просто поддерживал его, но и усиливал, наполняя его разум и тело новой решимостью. Внутри Петра разливалась энергия, словно огонь, освещающий его изнутри. Он не мог позволить себе терять время, ибо знал, что их противник – непредсказуем и опасен, его мощь ещё не до конца проявилась. Время размышлений закончилось, и каждый миг теперь становился вопросом жизни и смерти.
Пространство вокруг преобразилось – как будто сама Вселенная искривилась и нарушила привычное течение времени. Зептосекунды и йотасекунды, невообразимо короткие мгновения, растягивались в бесконечность, как замедленные кадры в фильме. Всё вокруг, казалось, затихло, и каждый миг становился важнее предыдущего. Это не просто время – это пространство действия, в котором любое движение могло решить исход миссии. В этом напряжённом моменте каждый член экипажа ощущал, что находится на грани, и Пётр знал, что у них нет права на ошибку.
Не теряя больше времени, рванул вперёд, словно сам стал частью всепроникающей энергии, которая охватила их звездолёт. Он метнулся прямо в потоки плазмы, выбрасываемые тормозными двигателями корабля, словно его собственное тело стало оружием. Слепящие разряды плазмы пронеслись мимо, окутывая пространство вокруг него, ослепляющие вспышки создавали ощущение, что весь космос горит. Это был момент максимальной концентрации. Его действия больше не принадлежали ему одному – он был частицей чего‑то большего, был проводником той силы, что направлялась через него.
Энергия вокруг него сгущалась, корабль скрипел под давлением мощных гравитационных волн, порождённых плазмой. Однако Пётр больше не чувствовал страха. С каждым шагом, с каждым движением он ощущал, как его разум и тело становятся единым с этой мощью. Энергия Соласа продолжала усиливать его, словно они стали одним существом, борющимся за спасение экипажа.
Звездолёт замедлялся, но разведчик всё равно приближался к ним с устрашающей скоростью. Он собрал всю свою силу и устремился к наиболее сохранившемуся кластеру энергии разведчика, который, казалось, удерживал остатки сущности Оза.
Его удар казался сокрушительным. Пётр врезался в энергетическое существо Оза, пробивая его внешнюю мембрану. Но вместо того, чтобы пройти насквозь, он застрял внутри. Разведчик, хоть и ослабленный, всё ещё имел силу, чтобы бороться. Пётр понял, что вариантов больше нет. Оставаться внутри разведчика означало риск полного уничтожения. Он должен начать разрушать его изнутри.
Сконцентрировавшись, начал крушить всё, что находилось вокруг него. Рвал и крушил тонкие настройки энергетических полей, нарушая их баланс и создавая хаос внутри существа. Разведчик издал сигнал, напоминающий крик невыносимой боли, который разнёсся по космосу. Энергия вокруг сжалась, и Пётр понял, что существовать разведчику оставались считанные мгновения.
Мгновения в микромире – очень значимые промежутки времени, за которые можно сделать очень многое, как проиграть битву, так и выиграть. Находясь на грани уничтожения, разведчик не сдавался. Он стремился к последнему усилию, пытаясь понять, кто именно нанёс ему этот сокрушительный удар, кто смог его победить. Его сущность пыталась проникнуть в сознание Петра в поисках ответа на вопрос, который важнее всего для него сейчас: что за существо смогло уничтожить его, могущественного разведчика?
Пётр почувствовал этот ментальный поиск, этот жгучий интерес разведчика, который жаждал получить ответ. В этот момент он осознал, что не просто борется за жизнь – он защищает тайну, которая не должна быть раскрыта. Тайну, которая могла дать врагу знания, способные изменить ход всей войны.
