Даша уже открыла дверь, но пока стояла на пороге. А Джек стоял рядом – наверняка под словами «попробует приблизиться» Елена Викторовна имела в виду именно это – и спокойно, выжидающе смотрел. И ничего, похожего на антипатию, Даша от его близости не ощущала.
Стоит себе и стоит. И, вроде, кажется глупым его прогонять, а уж тем более кричать «Помогите!» Его и так сегодня отовсюду гонят.
То Валентина Семеновна обругала ни за что – Даша с Олегом пили чай с пирогом и вареньем, а адапты в это время тяжести таскали, – то Елена Викторовна накричала. А сейчас еще и она выгонит. И рассуждай потом о справедливости человеческих отношений… Даша впервые подумала, что Кирилл, обвинявший бункерных жителей в предвзятости по отношению к адаптам, был в своей горячности не так уж неправ.
– Пожалуйста, – решилась она.
Распахнула дверь пошире и шагнула в комнату, жестом пригласив войти Джека.
В конце концов, за стеной – отсек Любови Леонидовны, за другой – Олега с Кириллом. Если вдруг что-то в поведении адапта ей не понравится, всегда можно позвать на помощь.
– Навешали тебе из-за меня? – Джек, войдя, взял Дашу за плечо и пытливо заглянул в глаза. – Влетело, что с мутантом трещишь?
– Н-нет, – вздрогнула от неожиданного прикосновения Даша, – ничего подобного.
– А чего ревела? – Светло-серые глаза заглядывали как будто в самую душу.
– Все в порядке. Никто мне… ничего не вешал. Просто расстроилась.
– «Просто» даже куры не несутся, – сообщил Джек. – А то я не вижу! Хочешь, пойду сейчас к твоей учительше и скажу, что ты меня гнала ссаными тряпками – а я упирался, как живой?
– Ой, нет! – Даша понятия не имела, что такое «ссаные тряпки», но возможный диалог Джека с «учительшей» представила вдруг очень живо. – Не надо! Все в порядке, правда. Меня не ругали.
– Угу, так я и поверил… Но ладно, дело твое. – Джек отпустил Дашино плечо. Прошел в комнату и с любопытством огляделся.
Даша про себя порадовалась, что в комнате порядок. Ну, относительный порядок. По крайней мере, не валяются на кровати и кресле разные житейские мелочи.
– Это чё? – Джек с интересом остановился возле сенсорной панели на стене.
– Освещение, – удивилась Даша, – а вот это – кондиционер. Можно здесь настраивать, можно с пульта. У вас разве не так?
Джек ухмыльнулся.
– У нас кондиционер дровами настраивается. «Печка» называется, слыхала? – Потеряв интерес к панели, открыл дверь в ванную. Заглянул. Присвистнул: – Фигасе, круто! А можно руки помыть?
– Пожалуйста.
Джек прошел в душевую. Пощелкал выключателями. Верхнее освещение, свет над зеркалом, фен – этот внезапно зашумевший и явно незнакомый агрегат с интересом повертел в руках. Подвигал дверцы душевой кабины, включил и выключил душ. Белоснежный коврик на полу осторожно перешагнул. Подошел к раковине и повернул кран.
– Ого, и вода горячая! Это у всех у вас такая благодать?
– У всех. А у вас не так?
– У нас, лапушка, две кабинки на весь этаж. – Джек, умывшись, цапнул с вешалки полотенце, принялся вытирать лицо и руки. – А на этаже – без малого сорок рыл, так что на воду горячую еще успеть надо… Зато у нас баня есть! Ты была в бане когда-нибудь?
– Нет.
– А зря. Глядишь, прогрелась бы – вон, как кутаешься.
– У меня проблемы с сосудами, – объяснила Даша, – я постоянно мерзну.
– А у нас не так говорят, – выглядывая из-за полотенца, подмигнул Джек. – Когда по жизни мерзнешь, это не проблемы. Это любовь не греет.
Даша почувствовала, что краснеет. Разговаривать с Джеком, несмотря на его странные и наверняка неприличные словечки, было легко, она как будто всю жизнь этого парня знала. Болтая с ним, успела напрочь забыть о наставлениях Елены Викторовны – а сейчас, при слове «любовь», вспомнила.
Настороженно спросила:
– И что?
Джек пожал плечами.
– Да ничего. Просто говорят так. – Он повесил полотенце на место. Вслед за Дашей вернулся в комнату. – Тебе бункерный про нас вообще не рассказывал, что ли?
Даша потупилась.
Рассказы Кирилла, очень горячо начавшись, обычно сводились к тому, что рассказчик зависал на середине фразы, догадавшись, видимо, что слушатели перестали его понимать. Уяснила Даша одно: от навыков, обретенных в общении с адаптами, избавиться непросто. У Кирилла ощутимо замусорилась речь, а сами фразы заметно укоротились.
Впрочем, изменения коснулись не только речи. Если над неуклюжестью и стеснительностью Кирилла, уходившего из Бункера, Даша по-доброму посмеивалась, то вернувшегося из похода парня она поначалу опасалась. Движения у нового Кирюши стали быстрыми и плавными. Обострились чутье, скорость реакции – к нему уже нельзя было, как раньше, подкрасться незаметно сзади, чтобы закрыть ладонями глаза.
Сейчас, разговаривая с Джеком, Даша постепенно осознавала, что слова и действия Кирилла – лишь копия с поведения адаптов. А оригинал – вот он, перед ней.
– Рассказывал… – Она неловко замолчала.
– А у тебя с бункерным, вообще, как?
Даша растерялась:
– В каком смысле?
– Блин, подохнешь с вами, – пожаловался Джек, – все вам смыслы какие-то! Ты с ним встречаешься? Или как?
– Или как. – Даша густо покраснела.
Джек удовлетворенно кивнул:
– Так бы и сказала. А то – в каком смысле…
Он, оглядев помещение, подкатил к себе крутящийся стул, оседлал его и сложил руки на спинку. Уперся в сцепленные ладони подбородком.
– Чего стоишь-то? – Прозвучало это так, как будто Джек был в комнате хозяином, а Даша зашла в гости. – Садись, в ногах правды нету.
Единственный стул был занят им самим. Даша опустилась на раскладное кресло.
К ней вернулась ушедшая было неловкость. Она ждала, что Джек еще что-нибудь скажет, но он ничего не говорил. Просто сидел и смотрел. И Даша под этим взглядом все мучительней краснела.
Зачем он все-таки пришел? Чего от нее хочет?
«Дашонок, – всплыл в голове назидательный голос Елены Викторовны. – Запомни, пожалуйста! Если чего-то не знаешь, не нужно догадываться. Просто спроси, и всё. Избежишь тем самым многих сложностей, уверяю».
Спроси… Даша собралась с духом. Ну хорошо, она спросит. Вот, прямо сейчас! И все станет ясно.
– Зачем ты ко мне пришел?
Джек в ответ рассмеялся. Смех у него был заразительный, в этом Даша успела убедиться, но сейчас она не поддалась. Напряженно повторила:
– Зачем?
Джек продолжал улыбаться. Но уже без прежней беспечности. Оттолкнулся ногами от пола и вместе со стулом подкатился к Даше, почти вплотную. Заглядывая в глаза, спросил:
– А сама как думаешь?
Даша осторожно отодвинулась.
– Я ничего не думаю. Я задала вопрос. Ответь, пожалуйста.
– Боишься, – вдруг уверенно объявил Джек. – Что приставать начну, боишься… Промыла тебе мозги коза очкастая. – Светлые глаза пристально разглядывали Дашу. – Придет страшный, злой мутант, поймает-изнасилует… Ну, вот он я! – Скорчил зверскую рожу: – Р-р-р!!! Страшно?
Даша невольно улыбнулась.
– Лапушка. – Джек взял ее за руку. – Я понимаю, что мозги тебе прополоскали – не ходи купаться. Какие мы сволочи развратные, и все такое… Но свою-то башку тоже надо включать! Ты, вроде, не дура.
Даша осторожно высвободила руку.
– Чего ты хочешь? Зачем ты здесь?
– Я скажу, – пообещал Джек. – Только сперва хочу, чтобы ты меня бояться перестала. Или я тебя обидел? Или еще какую пакость сделал?
– Нет…
– Вот. И не сделаю, поняла? Что бы тебе там ни втирали… Блин. – Он поморщился. Странно подвигал туловищем, словно поправляя что-то под майкой. – Скорлупа долбаная…
– Что с тобой? – Даша только сейчас заметила, что под футболкой, от подмышек до пояса, тело адапта странно утолщается, словно обернутое полотенцем.
– Да нормально все, – отмахнулся Джек. – Лапушка. – Он снова поймал Дашин взгляд. – Так ты мне веришь? Что плохого не сделаю?
– Н-ну… – Обижать парня не хотелось. Но и поклясться, что доверяет ему, Даша тоже не смогла бы. Перед ней, все-таки, был адапт. – Допустим, верю, – нашла обтекаемую формулировку она.
