Но Елизавета… Она, действительно, была одержима своей профессией.
— Кстати, — вдруг добавила она, — ваша мать подписывала свои работы как Мария Леонхарт. Без отчества.
— Это против правил, — заметил я, нахмурившись.
— Именно, — кивнула Елизавета. — Но никто никогда не осмеливался её поправить. Её авторитет был настолько велик, что даже самые строгие бюрократы и блюстители традиций закрывали на это глаза.
Я уже собирался задать ей ещё один вопрос, но в этот момент дверь в гостиную распахнулась, и в комнату зашла Настя. Её глаза загорелись, стоило ей только увидеть Елизавету.
— О, Елизавета Викторовна, какой сюрприз! — воскликнула она, чуть не споткнувшись о собственное платье.
— Простите? — Елизавета растерянно посмотрела на неё.
— Вы же помогаете нашей группе на курсах в Академии Целительства! — Настя радостно хлопнула в ладоши.
Елизавета замерла, а затем медленно моргнула, словно пытаясь понять, о чём идёт речь.
— Курсы? — переспросила она. — Ах, вы про подготовительные занятия?
— Да-да! — Настя закивала, её радость была неподдельной. — Вы же нас готовите к поступлению!
— Точно, я вспомнила вас, Анастасия Николаевна Темникова. Хм, погодите…
Я улыбнулся, наблюдая, как Елизавета сначала нахмурилась, а потом, кажется, начала что-то понимать.
— Вы сестра Максима Николаевича? — удивлённо спросила она, переводя взгляд с меня на Настю.
— А вы только сейчас это поняли? — я не смог удержаться от сарказма.
Елизавета выглядела настолько растерянной, что это было даже мило. Похоже, кто-то, кроме своего увлечения, ничего другого не замечает.
— Простите, — пробормотала она. — Я… никогда не обращаю внимания на такие детали.
— Да уж, это мы заметили, — усмехнулся я.
Настя присоединилась к нам, и на несколько минут разговор перешёл на более лёгкие темы. Я молча наблюдал, как они с Елизаветой обсуждают целительство. Было забавно видеть, как Настя, обычно такая скромная, оживлённо спорит с Елизаветой о свойствах каких-то редких трав. А тут она вполне могла быть и более осведомленной, так еще и подкрепляла свои знания с отсылками на те или иные труды — вот это меня в сестре и удивило больше всего.
— Вы знаете, — сказала Елизавета, обращаясь к Насте, — я могу принести вам несколько книг из архива. Они изучаются на втором курсе Академии, но, думаю, вам будет интересно.
— Правда? — глаза Насти засветились от восторга.
— Конечно, — кивнула Елизавета, которая, похоже, не видела в этом какой-то проблемы.
Я улыбнулся, наблюдая за тем, как они нашли общий язык. Казалось, что эти двое были на одной волне.
Когда разговор снова вернулся к моей матери, я незаметно взял салфетку и начал записывать услышанное. Эта привычка осталась у меня ещё с прошлой жизни, когда я работал юристом. Тогда любое слово могло стать ключом к успешному делу, и я привык фиксировать всё, что казалось важным. Так было проще впоследствии устраивать мозговой штурм.
— Знаете, — вдруг сказала Елизавета, — говорят, что помимо официальных трудов вашей матери есть книги, которые запрещены к распространению. Правда, причины такого запрета я не знаю.
Я приподнял бровь, оторвавшись от своих записей.
— Запрещённые книги?
— Да, — кивнула она. — Я слышала, что в них содержатся исследования, которые сочли слишком опасными для широкой публики. Но мне кажется, что это всего лишь слухи.
— А подробнее? Что говорят, где их можно найти?
Елизавета на мгновение замялась, но всё же ответила:
— Говорят, у сестры императора есть свой книжный клуб. Туда пускают только избранных молодых людей и девушек. Говорят, что там можно найти эти труды. Но я так и не нашла никого, кто бы мог подтвердить это.
— То есть, не факт, что такой существует? — сказал я, но все же написал «Книжный клуб, владеет сестра императора» и подчеркнул дважды.
— Скорее всего, — вздохнула девушка. — Но я всё равно продолжаю искать.
Я кивнул, делая ещё одну запись на салфетке. Эти слухи стоило проверить.
Когда завтрак подошёл к концу, Елизавета Викторовна встала, поправляя платье.
— Ну что ж, — сказала она. — Мне пора. Но, Максим Николаевич, обещайте, что будете хорошо питаться, иначе…
— Вы оформите донос начальству, да-да, я помню, — ответил я, перебив ее. В этот момент я был больше погружен в свои мысли, чем готов был выслушивать очередное наставление от этой настырной девушки.
— Нет, хуже, я буду уделять час времени каждое утро, чтобы приходить к вам и отчитывать.
Я широко раскрыл глаза от удивления, но в этот момент Елизавета Викторовна вместе с Настей засмеялись. Признаю, шутка хорошая, ту я потерпел поражение.
Анастасия вызвалась проводить Елизавету до выхода, и я не стал возражать. Когда они ушли, я остался один, размышляя над всем, что услышал. Вопросов становилось всё больше, и я понимал, что ответы придётся искать самому. Разложив все салфетки перед собой, я начал внимательно на них смотреть.
На каждой — короткие тезисы, вырванные фразы, подчеркнутые слова. Среди них выделялась одна: «Книжный клуб, владеет сестра императора». Я вновь обвёл её взглядом, словно пытаясь найти в этих пяти словах скрытый смысл.
Книжный клуб, в который доступ имеют лишь избранные. Избранные. Само это слово звучало как вызов. Если верить слухам, о которых сказала Елизавета, там можно найти запрещённые труды матери. И если только такая закрытая, элитарная группка имеет к ним доступ, то вопрос не просто в безопасности знаний. Это не банальное желание Империи защитить интеллектуальную собственность или держать секреты от конкурентов. Нет, тут что-то более глубокое.
Интуиция настойчиво говорила, что все не так просто. А для мага, который постигает истинные слова и, по сути, начинает тонко чувствовать мир вокруг — интуиция уже не простая фраза.
Я откинулся на спинку стула, сцепив пальцы за головой. Почему эти работы вообще изъяли? Что такого опасного могла написать моя мать, что Российская империя, которая славится своей свободой в исследованиях, решила скрыть их даже от своих целителей? Её труды, опубликованные официально, уже изменили целую отрасль. А если запрещённые работы содержат что-то, что может перевернуть не только медицину, но и саму основу магии?
Мысль была захватывающей. И пугающей.
Я выдохнул и потянулся к одной из булочек, оставшихся от завтрака. Съев её почти автоматически, я продолжал размышлять. Как мне подобраться к этим книгам? Если слухи о клубе правдивы, то доступ к нему явно ограничен. Но кто может мне помочь? Елизавета ничего не знает, она сама только слышала об этом. Может, обратиться к Андрею Алексеевичу? Он, конечно, мастер интриг, и если кто-то знает, как попасть в такой закрытый круг, то это он.
Хотя если подумать, третий принц однажды мельком упомянул о запрещённых трудах моей матери. При этом он признался, что сам их не читал. Значит, он тоже не имеет доступа в этот клуб. Любопытно. Если даже третьему принцу туда закрыт путь, то как я, человек титулом и положением ниже, смогу туда попасть?
Я протёр ладонями лицо, пытаясь собраться с мыслями. Когда открыл глаза и опустил руки, то чуть не подпрыгнул от неожиданности. Боковым зрением я увидел, что рядом со мной стоит Елена Андреевна.
— Чёрт возьми, тётушка, — выдохнул я, откинувшись назад. — Вы всегда так бесшумно ходите или это ваша новая привычка?
Она слегка улыбнулась, но в её взгляде сверкнуло что-то хитрое.
— Не сквернословь! — спокойно ответила она, склонив голову. — Ты был так поглощён своими записями, что даже не заметил, как я вошла.
Я бросил взгляд на салфетки, разложенные передо мной, и почувствовал лёгкое раздражение. Не то, чтобы я стеснялся, но всё-таки это были личные заметки.
— Это по работе в Бюро? — спросила женщина, указав взглядом на записи.
Её тон был на удивление мягким, без обычной холодности. Я по-прежнему не мог привыкнуть к тому, что она стала относиться ко мне с теплотой.
