— Моя идея проста как коробок спичек, — невозмутимо начал Шеро. — Я как директор и владелец хэдж-фонда «Глобал капитал инвестмент» представляю мнение своих акционеров. Они долго ждали и сейчас хотят получить максимальную прибыль. Мы посчитали…
Шеро взял, лежащий перед ним листок бумаги, пробежался по нему глазами и продолжил:
— Чистая прибыль компании «Майкрософт» за этот год составит около двухсот — двухсот двадцати миллионов долларов. Указанная вами цифра в миллиард выручки не учитывает все поглощения и разработки «Майкрософт». На самом деле к концу года, она будет несколько выше. Это так, для сведения. Я хотел сказать о другом. Предлагаю, минимум, восемьдесят процентов прибыли направить на выплату дивидендов по акциям. Повторюсь, мои акционеры хотят увидеть на своих руках реальные деньги, а не те копейки, которые вы им платите.
— У нас работает около пяти тысяч сотрудников, — нервно выкрикнул Пол Аллен. — Мистер Шеро, вы предлагаете оставить их без ежегодных премий и бонусов? Нам надо финансировать новые разработки, привлекать серьезных специалистов для создания программного обеспечения, открывать новые офисы, продвигать свои продукты в Европе и Азии. Вы полагаете, что тех крох, которые вы планируете оставить, будет достаточно⁈
— Мистер, Аллен, какое вам до этого дело? — спокойно возразил Шеро. — В восемьдесят третьем вы уже продали часть своих акций. Это доказывает, что вы уже не связываете свою жизнь с «Майрософтом», хотя оставшийся пакет, позволяет вам занимать место в Совете директоров. Продажа акций была вашим решением. Я представляю себя и своих клиентов, отдавших мне пакеты акций в доверительное управление, их решение я озвучил. Они устали получать центы из ваших миллиардов и проводить годы в ожидании действительно серьезных дивидендов. Сейчас мы хотим выплат настоящих реальных денег.
В зале поднялся шум, директора загомонили, каждый пытался высказаться, не слушая соседей.
— Тихо, — негромкий голос Гейтса заставил членов Совета замолчать.
— И как вы планируете заставить нас выплатить такие суммы? — Президент «Майкрософт» насмешливо глянул на наглого француза. — Большинство директоров будет против такого распределения прибыли.
— Очень просто, — усмехнулся Шеро. — У меня блокирующий пакет. Я просто наложу право вето на все ваши решения, и мы никуда не сдвинемся, пока не договоримся о выплате достойных дивидендов для моих клиентов.
— У вас нет блокирующего пакета, — улыбка Гейтса была похожа на злобный оскал акулы, готовившейся закусить наглой мелкой рыбешкой. — Двадцать два процента — это мало. Необходимо хотя бы двадцать пять и больше.
— На сегодняшний день у меня двадцать восемь процентов, — холодно усмехнулся француз. — Этого более чем достаточно. Четыре процента в доверительное управление передала мисс Мадлен Рокволд и ещё два с мелочью другие клиенты. Вот ознакомьтесь, пожалуйста.
Шеро взял очередной лист бумаги из россыпи лежащей перед ним на столе, и протянул сидящему рядом толстячку.
— Передайте, господину Президенту, для ознакомления, пожалуйста.
Глава 30
— Это шантаж, — нервно выкрикнул Пол Аллен.
— Нет, — невозмутимо возразил Франсуа. — Это выполнение своих обязательств перед клиентами фонда. В договорах все сказано, мы должны управлять активами так, чтобы увеличить прибыль инвесторов и акционеров. Хэдж-фонд, и я, как его директор и владелец, действуем в полностью законном поле, в соответствии с правами и возможностями, которые дает механизм акционирования.
Аллен тяжело вдохнул, и не нашелся, что ответить.
Гейтс поджал губы и молча изучал переданные бумаги.
— Да, всё верно, — с усилием проскрипел он. — У вас блокирующий пакет. Формально, вы можете это сделать.
Немного помолчал, и тихо, выделяя каждое слово, процедил:
— Вы же понимаете, формальная возможность иногда не означает, что это реально. У вас ничего не получится. Мы этого так не оставим.
— Это угроза? — спокойно осведомился Шеро.
— Констатация факта, — криво усмехнулся президент «Майрософт». — Мы найдем возможности противостоять вашему шантажу.
— Ещё раз, — надавил голосом Франсуа. — Это не шантаж, а отстаивание прав своих клиентов.
— Мы вас услышали, — сухо ответил Гейтс. — Оставляем за собой право действовать по собственному усмотрению. Вы донесли до нас свое предложение, нам нужно его обсудить, а вас мы больше не задерживаем.
— Всего доброго, — Франсуа неторопливо встал, собрал бумаги, уложил листы в папку, и двинулся к выходу. Взгляды директоров злобно сверлили спину, но Шеро даже не обернулся.
С гордо расправленными плечами и каменным выражением лица он вышел в коридор, не забыв закрыть за собой дверь.
* * *
Два дня спустя. Нью-Йорк. Трамп-плаза. Офис хэдж-фонда «Глобал капитал инвестмент». Кабинет директора
— Шеф, — ожило переговорное устройство. — К вам на прием просится мистер Эдвард Стоун, адвокат юридической компании «Маккензи Бейкер». Он представляет интересы фирм «Эппл», «Оракл» и «Майкрософт». Говорит, встреча с ним в ваших интересах.
— Бэтти, он в приемной? — уточнил француз.
— Нет, я попросила его подождать выставила в коридор и закрыла дверь. Действовала, согласно вашим инструкциям.
— Отлично, проведи наших гостей-юристов, через актовый зал в тайную комнату, смежную с моим кабинетом. Ту, что всегда закрыта, — распорядился Шеро. — Так, чтобы Стоун ничего не заподозрил.
— Сейчас сделаю, шеф, — откликнулась секретарша.
Через пару минут в динамиках снова зазвучал голос Бетти.
— Сделала. Гости уже там. Запускать адвоката?
— Минутку, — Франсуа открыл верхний ящик стола. Достал профессиональный диктофон, щелкнул кнопкой, включая запись, поместил его в специальную полость-тайник под ободом горшка, где раскинуло ветви и листья карликовое дерево, подсоединил шнур и микрофон, грамотно спрятав его в толще листьев и стеблей. Затем бросил документы в ящик и закрыл. И только потом нажал кнопку переговорного устройства и распорядился:
— Пусть Стоун заходит.
Через десять секунд дверь открылась. В кабинет проскользнул высокий худой мужчина в строгом черном костюме. В правой руке он держал кожаный портфель.
— Ничего у вас так, просторно, — протянул он, с интересом обозревая помещение. Особенно его впечатлил аквариум почти на всю стену. В стеклянной поверхности, наполненной голубой океанской водой, на фоне, кораллов, ракушек, водорослей и подводных гротов, плавали стайки диковинных разноцветных рыбок. В действительности за аквариумом и рыбками была ещё одна комната. Сейчас в ней сидели два респектабельных джентльмена, наблюдающие за всем происходящим в кабинете и отчетливо слышащие каждое произнесенное слово.
— Вы зашли обстановку посмотреть или по делу? — холодно осведомился Шеро.
— Конечно, по делу, — улыбнулся Стоун, шагнул вперед, остановился напротив большого стола француза, показал глазами на ряд стульев, выстроившихся вдоль огромного стола для совещаний, за которым сидел президент фонда и спросил:
— Позвольте присесть?
Франсуа кивнул и ладонью указал на стул, рядом с собой.
Эдвард медленно опустился на сиденье.
— Чем обязан? — Шеро изучал глазами адвоката.
— «Оракл», «Майрософт», «Эппл» заключили контракт с «Маккензи Бейкер». Они поручили нашей юридической компании представлять их совокупные интересы. Мои боссы считают, корпоративные войны и суды, являются крайними мерами. Разумные люди всегда могут договориться к взаимной выгоде. Мы приняли решение предварительно переговорить с вами и попытаться решить вопрос миром, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Ваши условия категорически неприемлемы.
— К сожалению, я вынужден на них настоять, — сухо ответил Шеро. — Вы ещё что-то хотите добавить?
— Да, — кивнул адвокат. — Мы хотели решить по-хорошему, но придется действовать по-плохому — сами напросились. Боюсь, вы не отдаете отчета, что делаете и кому ставите условия. Вы всего лишь один из выскочек, пена на гребне волны, которая, когда она спадет, медленно растечется по песку и исчезнет. Корпорации с многомиллионными и миллиардными оборотами, могут легко растереть вас и ваш фонд по асфальту, как надоедливого мелкого таракана. Вас могут банально уничтожить, как финансово, так и физически. Все возможности для этого есть. Можно даже законодательство подправить, в свою пользу, хоть это займет время.
