До опушки допрыгали по тропинке, протоптанной за три дня занятий, и, скрывшись с глаз прапора, ушли под невидимость. Я активировал ХИС, задал темп, длину и направление перемещений, ушел на юг и, описав плавную дугу, вывел группу на волков с подветренной стороны.
Да, в какой-то момент звери услышали хруст наста, перестали долбиться в воздушные стены и развернулись к нам, но в первые мгновения никого не увидели. А потом стало слишком поздно — моя старшенькая «пнула» оплеухой самую сильную самку седьмого ранга, подхватила в полете подпоркой и со всего размаху воткнула в снег метрах в десяти от Максаковой, Света в том же стиле «осчастливила» Лаптеву, а «сладкая парочка» опрокинула всех трех «шестерок» и одну «семерку». Потом Витя изобразил берсерка, атаковав чем-то понравившуюся волчицу метров с трех и, тем самым, задал цель для своей невесты. А она, не переставая перемещаться рывками, сначала зафиксировала цель, а затем вложилась в нее ледяными иглами. Причем не абы как, а в почти идеальной противофазе с Воронецким.
Согласованные атаки двух Рынд продавили марево Воина с семи точных попаданий, а восьмая игла, пробив череп, отправила зверя в края вечной охоты. За пару секунд до этого один из самцов-«шестерок» решил атаковать самого мелкого из видимых врагов — Полину.
А зря — Света, смертельно обидевшись на проявленное неуважение, прервала его прыжок убийственной оплеухой, и серый хищник, изобразив тройное сальто, впоролся в самую дохлую самку и просадил ей чуть ли не треть объема защиты. Так вот, в эту волчицу Виктор с Таней и вложились. Причем не задуряясь контролем. И убили. То ли с пятого, то ли с шестого попадания иглы!
Да, потом Ростопчину два раза подряд поймали цепкими корнями, но без толку — сброс контроля она отрабатывала добросовестнее некуда, так что самцы, прыгавшие к «зафиксированной» цели, промахивались. А «сладкая парочка» продолжала буйствовать — запинала последнюю «свободную» самку седьмого ранга и переключилась на «шестерок». И пусть марева этих зверюг продавливались втрое дольше, но ребята работали, как часы, и практически не ошибались. Поэтому первого самца положили минуты за четыре с половиной, а потом услышали мой приказ и изменили тактику: Воронецкий зарубился с вожаком, а Ростопчина — с волчарой чуть помельче.
Разницу всего в один ранг почувствовали оба — звери восполняли защиту практически мгновенно и атаковали, атаковали, атаковали. А ребята, поверив в себя, спокойно, как на тренировке, экспериментировали с боевыми связками и… не испугались выполнить мой «безумный» приказ — позволили волкам вцепиться в предплечья, выставленные навстречу, и не сразу, но додумались, как заставить беснующихся животных расцепить «захват». В общем, резервы им высушили увереннее некуда, нанесли по добивающему удару и прискакали посмотреть на схватки Максаковой и Лаптевой.
А они отжигали ничуть не хуже старших. Лиза, сражавшаяся с равным противником, но старательно изображавшая «девятку», нарабатывала навык использования пресса и подпорки: выпускала свою волчицу из контроля, одновременно с уходом в рывок переворачивала вверх тормашками в верхней точке прыжка, втыкала в снег в какой-нибудь особо непотребной позе, дополнительно фиксировала наледью, всаживала в марево по воздушному лезвию и каменной игле, отбрасывала оплеухой и снова позволяла вырваться. Ну, а Полина, рубившаяся со зверем на два ранга сильнее себя и не обладавшая столь внушительным арсеналом навыков, экономила Силу, «сидела» на ее фоновом восполнении и не рисковала от слова «вообще». Поэтому держала самку прессом, обновляла его по необходимости, смещалась в сторону только в те моменты, когда срывался контроль, и шарашила воздушным лезвием по откату.
Впрочем, больше всего удивила не этим, а спокойствием, с которым отказалась убивать обреченного зверя — порубившись с ним минут двенадцать, решила не привлекать лишнего внимания к себе и своим возможностям, вот и «призналась», что вот-вот высушит резерв. А через пару секунд «благодарно приняла» помощь наставницы, «устало» села в снег и, оклемавшись от горячки боя, принялась болеть за подругу.
В общем, мелких актрис я похвалил за разные заслуги, но по делу. Потом сказал «пару ласковых» старшим «бойцам» и натравил подопечных на трупы, решив, что Максаковой и Лаптевой не помешает «подарочный фонд».
Как только эта четверка вытащила разделочные ножи и начала вырезать Искры, ко мне подошла Вика и уважительно прошептала, что тренируем мы жестковато, но эффективно. А потом так же тихо добавила:
— Не уверена, что решилась бы подставиться под волчьи укусы. А Виктор с Татьяной выполнили приказ, не задумываясь. И не запаниковали. Хотя иные рывки озверевших зверей выбивали из равновесия. Ну, а спокойствие девочек удивляет до сих пор: сражаясь с Одаренными хищниками на два ранга выше себя, они держались так, как будто возились с игрушечными робопсами. И это — в четырнадцать лет! А во что вы превратите эту парочку к восемнадцати?
— В еще более злобных монстриков… — довольно хихикнула Света, вбила филина, «внезапно» спикировавшего к месту боя, в ствол ближайшего дерева аккуратной оплеухой и деловито натравила на птичку-суицидницу злобную мелочь…
…Витю накрыло прорывом, «совмещенным» со второй трансформацией энергетики, метрах в пятидесяти от калитки. До нее он, конечно же, допрыгал. А потом дернул меня за рукав и, вымученно улыбнувшись, сообщил, что вот-вот отъедет. Ростопчина смертельно побледнела, но справилась с накатившей паникой и не стала лезть нам под руки. Так что я положил отключившегося парня на снег, а Оля со Светой провели диагностику и уверенно заявили, что дергаться не с чего — Искра перестраивается чуть быстрее, чем полагается, но в рамках допустимого. Они же успокоили и Ковалевского, впустившего нас во двор и решившего, что Воронецкий тяжело ранен, а чуть позже пообещали приглядеть за пациентом и… послали нас в баню. Причем как прямом, так и в переносном смысле этого выражения.
Таня отказалась. И, чтобы не путаться у моих оторв под ногами, осталась «дежурить» в коридоре. На всякий случай. А Виктория сочла необходимым ее поддержать. Я был уверен, что к ним присоседится и мелочь. Сразу после того, как скинет рюкзаки и снимет верхнюю одежду. И не угадал: да, через какое-то время «силуэты» Лизы и Поли вернулись к «силуэтам» страдалиц, сели на пол и немного пожестикулировали, но не успел я лечь на верхнюю полку парилки и расслабиться, как девочки сорвались с места, серией рывков допрыгали до лестницы, спустились на первый этаж и прискакали в баню!
В раздевалку забегать и не подумали — очень быстро разделись в комнате отдыха, примчались ко мне, ворвались в помещение и оккупировали боковые полки, облюбованные в прошлый раз. А потом Максакова поделилась своими выводами:
— Вы дружите с Виктором Михайловичем достаточно давно, значит, эта трансформация не первая. Боярин на грани прорыва в Богатыри положил бы такую стаю в одно лицо и за пару-тройку минут, следовательно, и не третья. Ну, а вторая прорывает Рынд в Гридни. По меркам «городских» Одаренных, Гридень в двадцать два года — это гений поколения, а в вашей команде, Игнат Данилович, таких гениев — трое из троих. И мы с Полей станем такими же. Вот увидите…
Я заявил, что нисколько в этом не сомневаюсь, и Лиза, удовлетворенно кивнув, плавно съехала на тему поинтереснее:
— Игнат Данилович, я заметила несколько мелких изменений в поведении Егора Искрицкого и, кажется, поняла, для чего Людмила Евгеньевна посылала его на заимку спецотдела: за время пребывания там он заинтересовался Полей. А влюбленность в меня, появившаяся в «Приюте усталого гурмана», пропала. Кстати, в теории брак второго в очереди наследования рода Искрицких и Поли чрезвычайно выгоден, ибо превратит этот род в дружественный вашему. Но на практике Полина не примет ухаживаний будущего наследника, так как его в ваш род никто не отпустит, а она в другой не уйдет…
