Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович

Логика исполнения желаний на «Пикусе» другая. Когда меня вдруг начало клонить в сон, я рассудила, что если немного посплю, то, проснувшись, стану воспринимать окружающее гораздо лучше. Зал этот, очевидно, предназначен для наблюдения и управления кораблём, а не для отдыха, и я вообще не была уверена, что здесь уместны подобные занятия. Поскольку Айка с Галшем тогда о чём-то между собой говорили, я не стала их прерывать, а встала со своего места и ушла, решив, что если захочу попасть в отдельную каюту или спальню, корабль выполнит мою просьбу и переправит меня туда. Однако вместо помещения, подходящего для отдыха, я оказалась опять в том же зале, а моё и без того пологое кресло окончательно приняло подобие ложа, даже с небольшим пледом или одеялом. При этом окружающая обстановка — панорамный экран, три других кресла и огромный жук-анак — как будто отодвинулись на дальний план, но не буквально, а лишь в моём сознании! Это меня совершенно смутило и мой сон как рукой сняло. Но я всё же легла, укрылась пледом, но про себя подумала, что спать теперь не буду. И тогда всё вернулось к прежнему состоянию: кресло опять стало больше походить на сиденье, и даже плед исчез. Чуть позже я мысленно, но уверенно и твёрдо, попросила попить, и тогда словно из воздуха передо мной появился даже не столик, а нечто похожее на прозрачную полку с отделениями, и в этих отделениях были разнообразные напитки, и не протянув ещё к ним руки, я знала, каков каждый из них на вкус — я как будто давно и часто их пробую и узнаю лишь по виду. Хорошо, хоть туалет в этом мире не обязательно посещать… Я, кажется, ещё не упоминала об этом очередном чуде эориан. Об нём написано и в некоторых документах из библиотек Симбхалы. Там сказано, что по меньшей мере в Светлых Чертогах не найти отхожих мест, потребность в них удалена неким эорианским волшебством, и это весьма кстати, поскольку люди разных миров привыкли делать это по-разному, и многим из гостей введение соответствующих правил в этикет принесло бы дополнительные неудобства… В общем, корабль-звездолёт словно ненавязчиво подсказывает мне, чтобы я просто сидела на одном месте и не пыталась куда-то отправиться что-то искать — мне всё принесут и всё для меня сделают его невидимые прислужники.

И ещё одно наблюдение — возможно, очень ценное или даже уникальное. Здесь, на борту «Пикуса», сами Айка и Галш преобразились, при том, что Салинкара Матита это никак не коснулось. Описать эту их метаморфозу ясно и достоверно я, наверное, не смогу, но всё же постараюсь, так как считаю своё наблюдение очень важным. Облик наших антиподов остался прежним, и в то же время он стал другим, под стать самому звездолёту. То есть внешняя их форма не изменилась, но я воспринимаю их совсем не так, как в Светлых Чертогах или на «Тай-Та», или как теперь вижу рядом с собой своего однокашника Салинкара. Эорианские ученики как будто бы переносилось из действительности в моё воображение и вдруг застряли где-то на полпути. Думаю, это отлично от призраков: призраки тоже воспринимаются где-то на грани между реальностью и грёзами, но, как утверждают видевшие их, они неосязаемы и едва уловимы чувствами. Эориане, как и весь их корабль, стали другой явью, очевидной, осязаемой, но непривычной мне, совершенно чужой и даже пугающей, и нас с Салинкаром теперь затягивает туда, в это иное существование. Ощущение в чём-то схоже с боязнью высоты, только проникает в моё сознание гораздо глубже. Конечно, такое переживание не добавляет мне уверенности и я вообще чуть ли не в панику впадаю. И это в то время, когда сами Айка и Галш естественны и легки в общении, от них веет спокойствием и уютом, они с таким доверием и теплотой относятся к «Пикусу» — как к любимому родному дому.

Кажется, Айка Масс понимает мою растерянность и всячески старается меня поддержать. Не оставляет своей заботой Салинкара Матита и славный Галш Талеса. Я очень надеюсь, что с их помощью мы постепенно привыкнем, что душевное тепло ангелоподобных людей потихоньку нас согреет, и эта чужеродная явь в конце концов примет нас.

Должна ещё описать свои ощущения от выброса. Медальон подобрал довольно точное слово, но я и подумать не могла, что выбрасывать-то будут меня! Возможно, такие же ощущения бывают у путешествующих на карапском корабле, но вчера я весь путь от Геи до Эоры проспала в саркофаге и не видела даже снов. Сегодня на «Пикусе» моё путешествие проходило в совершенном бдении и при обострённых чувствах, и хотя я была готова ко многому, тут я испытала такое, что, как мне кажется, чуть не рассталась со своей душой. Мне сложно будет передать словами эти ощущения, но я попробую это сделать, прибегнув к аллегории. Представьте себе, будто вы летите в ракетном аэроплане, а ещё лучше (если сможете такое представить) — вас каким-то образом поместили в фугасный снаряд, которым затем выстрелили. На огромной скорости вы пролетели по тёмному каналу ствола, всё быстрее разгоняясь. И вот канал закончился, вас выбрасывает в бесконечное тёмное пространство, и тут же вместе со снарядом разрывает на мириады частиц, а частицы эти разносит по всему Мирозданию. Взрыв снаряда сопровождает яркая белая вспышка, которая пронизывает вас, просвечивает насквозь все ваши разлетающиеся частички, на мгновение превращая во вселенское облако ослепительного белого света. Если вы представили это, значит, немного подошли к тем ощущениям, что испытала я! Тело моё при этом не чувствовало никаких перегрузок, все они пришлись на мою душу и, поверьте, это гораздо тяжелее перенести. Теперь я боюсь вновь испытать такое, а ведь придётся ещё раз, и очень скоро — на пути к Гее — мы достигнем её за два выброса, и ещё дважды — на обратном пути. Для долговязого Саликара, по всему видно, это не менее тяжкое испытание, но он, в отличие от меня, не постеснялся спросить про неприятные ощущения у Галша Талесы. Тут нужно отдать должное антиподам: они постарались смягчить наши переживания:

— Да, первые несколько раз это бывает неприятно для пассажиров, но не опасно, и вы потом привыкните, — ответил Салинкару эорианин. — К сожалению, здесь мало чем можно помочь… Хотя я могу, например, отключать на это время ваше сознание, но на такое обычно никто не соглашается.

— А вот мы от путешествий получаем одно только удовольствие, — добавила Айка Масс с лукавой улыбкой. — Можете нам завидовать…

Антиподы опять говорят про синхронизацию и дефицит насыщения. Значит, сейчас мне придётся пережить те же неприятности. Но мысль о том, что мы скоро уже прибудем в мой родной мир, где я, возможно, встречусь с родными, воодушевляет меня. Даже краткое возвращение домой стоит этих и многих других переживаний, и с этой мыслью я готова к любым испытаниям.

Возвращение на Гею

Наше путешествие в мир Геи подошло к концу и вскоре мы отправимся обратно в мир Эоры. Скорей бы!

После второго выброса (я пережила его в ещё более отвратительных чувствах!) «Пикус» недолго повисел где-то здесь же — в пустоте неподалёку от моей родной планеты, которую я тогда не узнала. Гея выглядела, и выглядит теперь, бесцветным шаром; под лучами Гелиоса шар этот сверкает белизной, а теневая его сторона зияет как чёрный провал. После захватывающих видов Эоры, что я наблюдала из Светлых Чертогов, такое зрелище показалось мне удручающим, и если бы не Селена на панорамном экране, я бы подумала, что мы прибыли не туда.

Там же, на панорамном экране, я увидела знакомый силуэт и «приблизила» его — это оказалась исследовательская станция в ближней точки либрации с Селеной.

— Теперь там никого нет, — объяснил мне Галш Талеса. — Ваши обитаемые станции все благополучно эвакуировались, никто там не остался и никто не погиб при возвращении — мы этому немного поспособствовали.

После недолгого ожидания, во время которого эориане опять говорили про что-то для меня непонятное, корабль-звездолёт начал движение, и Гея на панорамном экране стала стремительно увеличиваться. Если издали кокон похож на гладкий белый шар, то вблизи его поверхность, как я успела разглядеть, напоминает масляную плёнку на воде: освещённая сторона переливается разноцветными разводами, а на теневой вспыхивают и тут же гаснут разноцветные огни и блики. Ещё это похоже на гигантский мыльный пузырь, внутри заполненный белым дымом. Я не заметила там никаких предметов, тем более механизмов или какой-то техники. Если бы не зловещее предназначение шалгурской оболочки, я бы сказала, что она похожа на детский мячик или на сладкий десерт в рисовом тесте.