Вернуть дворянство 6 (СИ) - Крам Дмитрий

Чанджа взяла телефон и набрала номер.

«Приемная его величества» — откликнулся женский голос на том конце.

Скажу честно, я приготовился убить Чанджу. Она ставила под угрозу всё. Более того, наплевала на обет, то есть фактически выписала себя из управления рода и острова, никто с ней больше никаких дел иметь не будет.

— Представьтесь, — сказали на том конце провода.

Чанджа отпила из стакана на столе. Я был готов размазаться в рывке и убить старушку, но тут она неожиданно покачнулась. Оперлась на стол. С трудом положила трубку и уселась в кресло. Глаза её закатились, и Чанджа уснула.

«Что происходит?»

Тут её подбросило в кресле, и она схватилась за сердце, а потом снова откинулась на спинку, безвольно растекшись.

Только сейчас я уловил движение боковым зрением, но, когда бросил взгляд на балкон, увидел лишь, как черная тень исчезает.

Я подошел к хозяйке кабинета. И прощупал пульс. Его не было.

Чаджа Мин мертва.

— Госпожа, — поклонился вошедший молодой парень. — К сожалению, вынужден сообщить, что Чанджа Мин предала остров. Она собиралась звонить императору. Счет действия черной вуали гойле был на секунды, поэтому я усыпил её, а затем убил.

Минхе прерывисто выдохнула, а потом кивнула.

— Следов не оставил?

— Нет, госпожа. Экспертиза покажет сердечный приступ. Я просто подтолкнул организм.

«Хорошо, когда опасный лекарь на твоей стороне», — подумала Минхе.

Слуга рода вышел, и глава Чон позволила чувствам взять вверх, оплакивая подругу юности, что возвела гордыню выше сестринства и родства духа.

Глава 6

Я проследил за убийцей до самого дома главы острова, и всё подслушал. Произошедшее заставило на многое посмотреть по-другому. Теперь не было сомнений, что островитянки не предадут. Шансы на успех у проекта повысились.

Но убийства Чанджи повлечет последствия. Ушла на совещание, а потом умерла. Вопросы будут и у её клана, и у остальных членов совета. Они-то сообразят, что старуха нас предала, но вот какая будет реакция не совсем ясно. И как это подать её клану и надо ли это делать вообще. Общественность вряд ли что-то поймет, а вот прочие рода острова могут и заподозрить неладное.

Надо оперативно подхватить угольки сомнений, дабы в клане Мин никто не закинул их мне в капюшон. Там наверняка сейчас развернется какая-то борьба за власть, и я даже предположить не могу в чью сторону качнутся весы.

В этот день я не спал. Всё думал и просчитывал. Утром поехал к Чон. Минхе тоже не спала. Выглядела она плохо. Синяки под красными глазами, потухший взгляд. Она попыталась привести себя в порядок, но не успела.

Я уселся напротив нее за чайный столик во дворе и протянул руку. Женщина одарила меня непонимающим взглядом, но потом все же доверилась и вложила свою ладонь. Целительный гойле прошел по её телу, приводя главу острова в порядок.

— Вы должны быть сильной, госпожа Чон. Не стоит кому-то видеть вас такой разбитой.

Она кивнула, осмысляя произошедшее.

— Чанджа… — начала была говорить она, но запнулась.

— Умерла от сердечного приступа, — качнул я головой. — Знаю. Через пару минут, наверное, и до моего дома доберется вестник с этой новостью.

Минхе подобралась.

— Мне известно, что произошло, — сказал я. Почему-то захотелось разделить ношу Чон. — Я хотел сам её убрать в тот день, но не успел. Так что не вините себя, это бы все равно произошло. Каждый сам сделал свой выбор.

Минхе кивнула, поджав губы и уткнув взгляд в чашку.

— Вы стали сентиментальны. Уверен, года три назад, это бы не вызвало такой реакции.

— Возраст, — пожала плечами матриарх Чон.

Мы пили чай, постепенно к нам присоединялись прочие главы совета, пока все не собрались. Я мог начать говорить, но, если бы я сейчас по-джентельменски снял ношу с Минхе, это бы могло сильно ударить по ней, и в следующий раз она бы уже не была такой сильной. А мне нужна сильная глава острова.

— Думаю, всем ясно, что произошло, — сказала Минхе. — Как ни прискорбно, но Чанджа Мин нас предала, она хотела сообщить императору. Сейчас вопрос лишь в том, как не вызвать волнения, если у её родни появятся неудобные вопросы.

— Не стоит забывать, что есть шанс, что они не возникнут, — напомнил я. — Все же нервы, возраст, лишний вес. Правду можем сказать лишь следующей главе Мин. Если она будет способна её хранить.

Собрание завершилось быстро. Все потекло своим чередом. Прошли похороны. В роде Мин развернулась борьба между младшей сестрой Чанджи и старшей дочерью покойной. Клан пока исключили из совета, как утративший доверие, официальный предлог был, чтобы они не отвлекались на дела острова, пока не разберутся с делами рода.

Выиграла выборы все же Есыль мать Гён Мина, с которым у меня отличные отношения. На первом же собрании после этого я смог всех удивить, подняв вопрос о восстановлении клана Мин, как члена совета. Долго спорил и бился, пока их все же не вернули обратно. И Есыль знала благодаря кому это произошло.

Параллельно я готовил Такеши к грядущим событиям. Требовалось, чтобы он мог победить противника четвертого-пятого ранга, почти не используя дар, то есть дошел до моего уровня, когда я только лишился титула, а это ряд очень специфичных и изнурительных тренировок.

К тому же я грузил его в развитии новых техник. Единение со стихией было недооценено, как показал мой навык ускорения.

— Ты сможешь так же, — сказал я, входя в скольжение и пролетев десять метров за секунду.

— Вряд ли, — с сомнением протянул он.

— Ты не понял, это не предположение, Такеши. Это приказ. Ты сможешь так же!

— Смогу! — вытянулся он в струнку.

— А вот как ты этого добьёшься уже не мои проблемы. Можешь использовать взрыв ветра и ветряную беговую дорожку одновременно, но я бы рекомендовал пойти по пути молнии. Стань молнией.

И он пытался. Сутками на пролёт, в перерывах между тренировками и душевыжимательными спаррингами.

Японский император дал добро на вторую акцию поимки мятежных духом. Курировал её Сакурай Керо, естественно. С одной стороны, хорошо, он слишком порочен, на этом можно играть. С другой, плохо, отцу засранец будет врать нещадно. Моих заслуг никто не заметит, да и плевать в общем-то.

Начали разыгрывать издалека. Как гласили новостные сводки:

«Посольству Кореи в Пекине заявлен протест в связи с проведение тренировочных стрельб с участием корабля 'Бычок» береговой охраны острова Чеджу.

Тренировочные стрельбы прошли в непосредственной близости от рубежей Японии, без заблаговременного оповещения. Подобные безответственные действия создают риски для гражданского судоходства'.

Охренели все, в первую очередь корейский правитель. Где Чеджу и где Япония. До неё пилить и пилить береговой охранке.

Ответ пресс-службы острова был красноречив: «Судно Бычок попало в шторм, после окончания которого обнаружило себя у берегов Японии. Но поскольку был подписан приказ о проведения тренировочных стрельб в этот день, капитан не посмел его нарушить и провел, как и предписано офицеру».

И попробуй поборись с армейской исполнительностью, бессмысленной и беспощадной. И вот уже адмиралы в своих кабинетах сидят, чешут лысину, жмут плечами и говорят: «Ну а херали? Приказ дан, приказ выполнен, но есть нюанс. Нормальный офицер на „Бычке“, нам бы таких».

Я, Джи-А, и Безымяныш поплыли в Японию. Начали с самого юга. Нет не с Окинавы. Я сказал, с самого. Остров Окинотори, который аж в Филиппинском море, в двух тысячах километров от Японии, но тем не менее именно здесь она начиналась, как бы странно это ни было.

Постепенно прыгая по островкам, добрались до Миадзаки. Нет, не который всемирно известный в другой реальности режиссер, а который портовый город. Так и ездили, заезжая во все крупные города, посещая светские мероприятия. Это делалось чтобы в последствии новости вызывали больший эмоциональный оклик у аудитории. Одно дело читать про какого-то там Такеши Асакура-Обата, что чудит где-то на севере, и другое про приятного парня, что танцевал с твоей дочерью, впервые заставив девичьи щеки вспыхнуть румянцем.