Наркота (СИ) - Горешнев Александр

- Лесь, открой, кваску захотелось. Эт я, Волк.

За дверью стояла полная тишина. Второй раз Волк стучать не стал. Выломал дубину из забора и вышиб дверь. Леська в страхе разжигала лампу, бормоча, что ему туда нельзя, сам Митрич приказал… Сулла спокойно сидел на своей циновке и, хлопая одним глазом, молился.

- Что ж, Сулла, пришло время по твоим долгам разойтись. Да и обуза ты теперь для нас, получается.

Волк подошел, вставил свой любимый «Магнум» в рот Суллы. Но в то же мгновение в руке молодой женщины блеснул скальпель, и она без всяких эмоций, снизу вверх, вогнала его в печень мстителя. Медленно вынула, с кривой усмешкой попыталась повторить прием. Неизвестно как оказавшийся у нее за спиной Дмитрий выстрелил ей в голову из бесшумного ПМ несколько раз: она завалилась на бок, шепча не то «Сулла», не то «Сергей».

Митрич спросил бандита, давно ль он втянул ее в это дело, и, получив ответ «две недели», прострелил ему обе ноги, быстро побежал на позиции.

*

Разгрузочные площадки перевозчиков были хорошо изучены, пристреляны; боевые позиции разведаны и подготовлены. Караван расстреляли и потопили в течение пяти минут.

Не успели перекурить и подбросить еще дров в костер, услышали знакомый глухой рокот «Меркурия». Катер замедлил ход, забулькал на холостых, остановился метрах в ста. Вспыхнул прожектор, уперся в одинокий костер на берегу. Что-то спросили на таджикском. Сергей не понял, но ответил:

- Давай сюда.

В тот же момент грохнула автоматическая пушка, катер взревел, стал разворачиваться. Несколько автоматчиков, закрытые низким бортом, принялись поливать беспощадным и бессмысленным огнем берег. Гранатометы сработали одновременно из укрытия метров на пятьдесят выше по берегу. Застучали автоматы. Грохнул второй залп, и кренящийся катер занялся огнем. Три человека бросились в воду, но она не спасла, - слишком ярко было вокруг. Наконец, мотор заглох, судно перестало кружиться и медленно тронулось по течению, кренясь все больше и больше.

- А теперь быстро за мной, - прошипел Митрич.

Когда вошли в избу, Сулла был еще жив, но уже без сознания от потери крови. Спасать его смысла не было – он сказал правду.

Волка и Лушу вынесли на чистую траву, прикрыли простынями. «Сначала не доглядел, а потом просто не успел», - горько, уже в который раз, ругнул себя Митрич.

Похоронили их вместе, в одной могиле на берегу той же реки. «Уходим через два дня. А там на поминки заезжать будем».

*

Высоко-высоко в небе плыл мертвенно-бледный АВАКС. Люди на его борту могли и не знать, что такое опиум, могли не догадываться, что именно сейчас под ними богатейшие в мире поля опиатов. Но они точно знали, что ведут свою «Большую игру», и они точно знали, что в этих местах спокойно, и нет здесь никаких войн.

*

В ту же ночь Сергей связался с генералом.

- Иван Савельич, Сулла выжил. Он рассказал много интересного. Сдал работодателей: они приходят по реке в каждую полнолунную ночь, привозят товар, забирают деньги. Такую экспедицию сегодня мы встретили с местными ребятами, давнишними сослуживцами. Сторожевик и плоты с курьерами уничтожены. Но, главное, Сулла выдал, что отлаженная, мощная сеть конечных производителей под прикрытием американцев работает в районе селений Ичка, Сармантай, Пархар, Сарык, а это все недалеко отсюда, по нашему берегу Пянджа.

- Вот так. Да это же все вокруг Торабаба. Ай да Грегор, ай да Майкл. Ты хоть понимаешь, что мы своими действиями до сих пор расчищали дорогу для конкурентов? Твои предложения?

- У нас потери. Мне тоже немного перепало. Отлежусь, – схожу к Сохатому в гости. Можно взять у наших торчков «Казанку», наркоты для расчета у меня много. Прогуляюсь. Он же где-то там обретается. Там у него лежбище. О результатах доложу.

- Вот что, герой. Там не нора какая, там должен быть добротный укрепрайон. Цитадель. И у меня есть план. Так будь добр, не мешай, не лезь, куда не просят. И проследи, как часто теперь будут проходить караваны по реке. Там, глядишь, еще кто объявится. В-общем, твое дело – смотри и выжидай. Когда придет время, я дам знать.

*

Прошло три месяца. Рогожин в условленное время выходил на связь с базой. Ничего нового, ничего особо подозрительного. Даже плоты больше не появлялись.

Когда еще в августе он зашел на почту, его едва признала тетка Дарья. И подивилась: кроме тяжелого пакета, Сергей отправил несколько денежных переводов по разным адресам на сумму, от которой она сначала онемела, потом со словами, что кого-то гробанули в соседнем районе, проводила до дверей и закрыла отделение на переучет. Переучитывалась она и не открывала дверь почты до тех пор, пока не приехали инкассаторы.

Слух, все одно, пошел. И Серегу поначалу с опаской обходили стороной даже те, кому каторга светила уже много лет. Однако, Сергей не забывал в срок приходить за официальным денежным довольствием, весьма приличным, - и вскоре стал приятелем для всех. Появились новые друзья и невесты. Старые «переломались», стали забегать на огонек, все еще потерянные, с потускневшим взглядом. В поселке кое-как возрождалась жизнь. Впервые за много лет устроили дискотеку в клубе, но что порадовало Серегу больше, подрались из-за девок.

Заработала пилорама. В старом птичнике завели цыплят. Даже пенсионеры (непонятно откуда) раздобыли небольшие деньги: кто затевал ремонт, кто привозил из райцентра телочку, овечек. Сельпошный продавец начал получать прибыль. Чуть было не закрыли единственный в округе магазин, а тут вдруг, кроме хлеба и соленых огурцов в банках, народу захотелось колбасы и сыра, ну и традиционный товар №1 существенно поднял выручку.

*

Рогожин часто навещал могилы на берегу. Заказал настоящие кресты из камня, стол, пару скамей. Его уговаривали на оградку, но он сразу отказался – не любил всякие заборы. Березку посадил.

Однажды, ближе к вечеру, он пришел на свой погост, протер стол и скамьи, поправил холмики, откупорил бутылку водки. Налил в стакан, и так сидел, вглядываясь в предзакатное небо над обрывом. Сзади послышались шаги.

- Ольга? – он оглянулся. Опять одна. Ольга присела напротив и, не глядя в его удивленные глаза, не смущаясь, сказала:

- Налей мне тоже.

Сергей помедлил, нарезал помидор, открыл паштет и протянул ей налитый стакан. Она выпила, сморщилась, но закусывать не стала. Он тоже выпил, молча.

Сергей хорошо знал ее мужа. Он был успешный змеелов, собирал яд и сдавал его где-то в городе. Получал деньги, антидот, обновлял свои приспособления и спешил обратно, чтобы на другой день уйти за перевал, в пустыню, где мог пропадать неделю. Копил на что-то, но время многих выбило из седла. На пункте приема закончились кожаные краги, потом мешки и противоядие. Именно тогда во множестве появились «коробейники», предлагавшие любопытный товар – лекарство от всех болезней, даже от алкоголизма. Учили, как приготовить дозу. И цену не задирали высоко. Алексей сам был свидетелем того, как те, кто падал духом, обретали веру, как захворавшие быстро вставали на ноги, как пьющие переставали бегать в магазин. Теперь в пустыню он брал не антидот или бутылку водки, - щепотку зелья, шприц и зажигалку. На тот самый случай.

Перед свадьбой за Ольгой пытался ухаживать и Сергей. Но дела его шли худо. Сначала он сжег последний зараженный улей, подался к рыбакам, - артель распалась. Не конкурент Лехе, выходило. Но за два дня до свадьбы Ольга сама к нему пришла. Наутро весь поселок об этом уже знал. На свадьбу пригласили, но все пошло как-то не так – Рогожин много выпил, полез с кем-то разбираться… С тех пор они с Олей за версту друг друга обходили.

В последний раз Алексею не повезло: змея попалась не крупная, но очень ловкая. Ударила-таки в запястье. Два часа он с напарником, по очереди, высасывали зараженную кровь. Но к вечеру поднялась температура, начался озноб, судороги. Пришлось делать укол, прибегнуть к неопробованному средству, но что-то, видно, сделали не так. Разбил инсульт. Два дня напарник нес его полуживое тело. Ольга уже ничего от него не услышала. Дыхание остановилось на пороге дома.