Линия Периферии (СИ) - "Klot Veil"

Но всё же… не было ли это всё одним большим самообманом? Да, он видел цель, он знал, что способен её достичь, и навсегда очистить память погибшего друга. Но он — не Джейкоб, у него уже давно не было такой целеустремлённости, граничащей с фанатизмом, которой тот его не раз заражал. Сэндшторм остался сам по себе, и пугающее ощущение пустоты, приходящее с каждым осознанием этого, вновь напоминало о себе. Джеффри столкнулся с ситуацией на много голов выше его опыта и возможностей, и он чувствовал, что может сорваться в любую минуту.

После аварии в зале коммуникаций, пилота всё не покидало навязчивое ощущение продолжительной слежки. И, сравнительно недавно, он начал находить тому косвенные подтверждения: менявшийся угол обзора по умолчанию отключённых камер слежения, к которым никто в бункере не мог получить доступ, следы разворошенной пыли вокруг запечатанных дверей, и прочие атрибуты настоящего дома призраков. По бункеру рыскало нечто нематериальное, и множество отчётов о незначительных скачках напряжения в отсеках, к которым отсутствовал прямой доступ, уже переставали удивлять. Неужели хозяин бункера, или тот, кто за ним присматривал, мог находиться здесь? Мог ли это быть Венансио, на самом деле, оставшийся в живых? От таких предположений у Джеффри в голове взвился целый ураган: что, если Венансио был тем, кто каким-то образом выдал местонахождение корабля американцев, в попытке отвести от себя любопытные взгляды? Мог ли он соркестрировать изоляцию бункера и близкое крушение, дабы удержать заложников для каких-то собственных целей? Был ли это на самом деле Венансио? Способен ли тот вообще был на нечто подобное, не являясь мультимиллиардером? Однако, не смотря на весь негативный окрас — в душе Джеффри пробивались искры потаённой тёмной надежды: если Венансио действительно был жив, у него появлялась возможность по-настоящему отомстить. Вопросом было лишь то, был ли в этом действительно кто-то замешан, и не являлись ли все приметы активности подземной автоматики лишь плодом его воображения, взбудораженного стрессом последних дней. Необходимо было выяснить, не замечал ли этих примет кто-нибудь ещё. Но, мог ли он довериться кому-то? Если выжившие прознают о его принадлежности к спецслужбам, ещё, чего доброго, заклеймят виновником катастрофы. В замкнутом пространстве и коллективе, пусть и с потенциально неограниченными припасами — это было равносильно самоубийству.

С другой стороны, он практически ничего не знал об этих людях, до сего момента даже и не помышляв о сближении с ними. Мог ли он так просто раскидываться обвинениями?

Слишком много поспешных мыслей. И мало дела. Ему необходимо сконцентрироваться.

Джеффри не сдержался, присвистнув, когда его осенила догадка, настолько очевидная, что тот раздосадовался, не додумавшись до неё с самого начала. Достав смартфон, он обошёл весь периметр, сделав снимки всех замеченных им камер. Батарея устройства была достаточно ёмкой, чтобы он успел подтвердить все свои догадки и опасения. В идеале, их должны были освободить даже раньше, чем смартфон истощит свой остаточный заряд.

Закончив обход, пилот столкнулся с обшарпанными, но всё так же отдающими стерильностью дверьми медпункта: авиатехник Дворжак, проявив несвойственную себе инициативу, вызвался привести заброшенное помещение в порядок, и теперь медпункт и правда напоминал медпункт, а не случайный киоск в центре Чернобыля. Палаты уже успели опустеть: за те три дня, что выжившие проторчали в подземелье, и финансист, имя которого Джеффри всё никак не мог запомнить, и канадка Лия оправились достаточно, чтобы передвигаться самостоятельно, но всё ещё были вынуждены регулярно наведываться сюда, так что пилоту было весьма нетрудно догадаться об истоках внезапно проснувшегося общественного энтузиазма Павла. В некоторой степени неожиданно, но роль медика на себя взяла Клэр, всё так же ни разу не назвавшая своей фамилии — её натренированная фигура и мастерские шоу на местном стрельбище в оружейной открыто намекали на то, что она работала в несвойственном прекрасному полу наёмническом ремесле, а то и спецслужбах. Могла ли она оказаться засланным «казачком»? Вряд ли, слишком уж очевидным было её прямое сотрудничество с Виктором, явно несвязанным с чем-то исключительно легальным. Пилот даже не мог с точностью определить национальность черноволосой, колеблясь между славянскими и западноевропейскими корнями, а спросить об этом лично подходящего момента не находилось. Да и что европейские, что американские военные вовсе не брезговали наймом достойных иностранных специалистов.

Интересно, повлияют ли эти взаимодействия на холодную атмосферу, установившуюся в их необычном коллективе? Впрочем, не похоже, чтобы Клэр изначально это волновало. Да и почему он сам вдруг задумывается об этом?

Утонув в собственных раздумьях, Джеффри не заметил, как столкнулся с Лией, покидавшей медпункт.

— Ох, прошу прощения, — отскочившая девушка привела застывшее вокруг Джеффри время в движение. Нельзя было не признать, её развивающиеся каштановые волосы вкупе с зелёными глазами, выраженными благородными чертами и стройной фигурой создавали весьма привлекательный эффект. Дочь богатой семьи? Вполне возможно. Как минимум, определённо обеспеченный экземпляр. Джеффри не задавался особыми вопросами по поводу внезапной перемены настроения с виду апатичного авиатехника.

— Нет-нет, ничего, — пилот вежливо поднял ладонь, однако, секунду назад поглощённый раздумьями, со стороны он явно выглядел так, словно всё ещё свыкался с окружающим миром, — это я здесь должен извиниться.

— Всё в порядке? — осведомилась девушка. Когда она поняла, что ничем не травмировала Джеффри, на её лице проступило некоторое облегчение. Её весьма галантное и выдержанное поведение, сохранявшееся даже в достаточно напряжённой обстановке, не могло не произвести должного впечатления. Пожалуй, здесь она была единственной, кто не позволял панике и задним мыслям сказываться на себе. Клэр, на которой вообще вряд ли что-либо сказывалось внешне — пожалуй, единственное исключение из списка. Всё же, со всеми своими характеристиками выделялась Лия достаточно заметно. И что, чёрт возьми, она вообще забыла в этой истории?

— А? — Джеффри не заметил, как снова проваливается в мир размышлений. — А, да, нет, ничего. Я по техническому вопросу.

Только в эту секунду до него дошло, что он загораживает проход, тут же освободив с несколько неуместной резкостью. Девушка, бросив несколько недоумённый взгляд, поняла, что пилот сам оказался в замешательстве, и просто продолжила путь.

Ему определённо пора было взять себя в руки, не то он рисковал снова столкнуться с кем-то и нарваться на серьёзное недопонимание. Ему стоило задать Лии вопрос о камерах, но момент уже был упущен.

Итак, что дальше? Как, чёрт возьми, ему добраться до предполагаемых ядерных зарядов, если половина бункера оказалась сокрыта за мастер-паролем? Всё же, сперва ему следовало убедиться в собственной безопасности. Взглянув на часы смартфона, Джеффри определил наступление полуночи, и рефлекторно зевнул. Что ж, завтра он проверит камеры, каждую из них, и сумеет ответить на гложущие его вопросы. Был у него пароль, аль не был — с опытом вскрытия двери зала коммуникаций, проблемы с доступом к гипотетическому складу оставались только лишь на бумаге.

С этой мыслью он направился в комнату отдыха: окромя весьма обширных общежитий, в жилой части бункера присутствовало с десяток отдельных номеров, очевидно, в далёком прошлом представлявших собой люкс-класс, выделенный для офицерского и прочего командного состава. Конечно, они не были подготовлены, и представляли собой одинаково заброшенные, покрывшиеся слоем пыли каюты, но у всех присутствующих хотя бы были отдельные комнаты, и жаловаться никто особо не спешил. Приняв душ, который так же для каждого из номеров был отдельным, Джеффри завёл будильник на смартфоне и устало повалился на ветхую кровать.

Довольный тем, как легко он переносит сложившиеся трудности, пилот позволил улетучиться всякой лишней мысли.