«Искренность тотальная», — сказала мне Анна. — «Он даже очень жалеет о том, что получилось именно так».
— Хм-м-м… — задумчиво погладил я подбородок. — Хм-м-м…
Интересно получается. Выверты Судьбы, не иначе.
Даже так пытается меня достать, стервозная сука этакая.
— Ладно, — хлопнул я себя по коленям. — Следующий вопрос. Что же с тобой делать-то теперь?
— Отпустить? — спросил Стрельников.
— Ты же понимаешь, что это не вариант? — усмехнулся я. — Нет, отпускать тебя я не буду. Ты получил услуги самого высокооплачиваемого врача в этой стране, на тебя затрачен флакон «Тёмного спасения», что тоже, вообще-то недёшево. Будешь отрабатывать.
— Что я умею такого? — развёл Стрельников руками.
— Я рад, что ты это спросил, — заулыбался я. — Знаешь, у меня есть мечта… Нет, не мечта. У меня есть план. План этот призван решить одну задачу: трансформация феодального общества в общество капиталистическое, чтобы как в наши славные и безопасные времена: чтобы бизнесы-шмизнесы, чтобы нефть и газ, чтобы покупали-продавали и так далее. Чтобы у людей были мысли о том, какой флагман выкатит Нокия, что там опять Моск начудит и так далее.
— И как я тебе в этом помогу? — всё ещё не догнал Стрельников.
— Ты же почти эталонный бизнесмен! — заявил я. — Тёмное прошлое, насыщенное криминалом, точно идентифицированная предпринимательская жилка, а главное — умение и желание мутить бабки. Я дам тебе стартовый капитал, откроешь дело, но отчитываться будешь отдельному немёртвому, который будет следить за операционной деятельностью. Генерируй идеи, начинай стартапы — у тебя все преимущества перед остальными. Я сделаю тебя аллигатором, а ты будешь следовать моим указаниям и не скатишься в низменную грызню с остальными.
— Аллигатором? — спросил Стрельников.
— Олигархом, — вздохнул я.
— Тебе от этого какая выгода? — уточнил Сергей.
— Тебя что, пока меня не было, трахали в уши? — недоуменно спросил я. — Мой план — создать развитое капиталистическое общество, чтобы избавить эту страну от пережитков феодализма, раз и навсегда. Самый лучший способ сделать этот путь неотвратимым — создать ручных аллигаторов. Моих собственных аллигаторов, которые будут меня во всём слушаться и гавкать по команде. Вот ты и станешь одним из них.
— То есть ты считаешь, что все эти исторические этапы, которые проходило человечество, можно как-то миновать? — поинтересовался он.
— Естественно! — ответил я. — Я долго думал об этом. Вся суть — в экономических отношениях общества. Есть промышленные производства, топящие их владельцев в бабле, феодалам наступает неотвратимая пизда. Они не смогут конкурировать с настоящими олигархами, которые любое их сопротивление подавят баблом. А нет феодализма — что приходит ему на смену, как мы хорошо знаем?
— Капитализм, — пришёл Сергей к выводу. — Но естественные исторические этапы — это не то, что можно просто так отбросить.
— Короче, твоё дело — создавать рабочие места и зарабатывать бабло, — поморщился я. — А дальше уже я сам как-нибудь. Окажусь неправ — будешь гордиться собой. Окажусь прав — ну, язык в жопу засунешь и продолжишь делать, что делаешь.
— Выбора у меня, получается, нет? — спросил Стрельников.
— Выбор есть всегда, — покачал я головой. — В твоём случае их даже три. Первый — ты умираешь насовсем. Второй — ты восстаёшь покорным немёртвым. Третий — ты принимаешь предложение, от которого невозможно отказаться и живёшь дальше. Что выбираешь?
— Третье, — ответил Сергей.
— Вот и договорились, — улыбнулся я. — Предлагаю начать осваивать производство примитивных двигателей. Никто из моих ручных аллигаторов не берётся за такую непонятную тему, но ты же не такой как они, поэтому думаю, что потянешь. Нам требуется полностью отечественное производство первых двигателей, первых автомобилей и так далее. Ещё предлагаю подумать о бронзовой дороге — бронзы у нас хоть жопой жуй, поэтому бронзовая дорога из Фив в Душанбе вполне реальна.
— Я не уверен, что… — начал Стрельников.
— Ты уже подписался под этим, — усмехнулся я. — Сейчас подпишешь небольшой пактик лично со мной и пойдёшь в бухгалтерию — там тебя возьмут в штат и выделят необходимые средства. Полмиллиона душендоров, для начала, а там посмотрим.
— Это много? — спросил бывший бандит и будущий олигарх.
— Один душендор равен в стоимости золотому солиду, — ответил я. — Я даю тебе целое состояние, поэтому будь добр не подвести меня. Дворецкий Баркли поможет тебе правильно распоряжаться средствами. Мои аллигаторы всегда будут на поводке.
— Иного и не жду, — кивнул Стрельников. — Когда приступать?
— Баркли! — позвал я.
В палату вошёл дворецкий, которого я назвал Ричардом Баркли — мне показалось, что это прямо имя для настоящего дворецкого. Происхождением он из орденцев, бывший рыцарь-лейтенант, что предполагало наличие какого-то интеллекта. Ну и решающим фактором стало то, что Баркли обладал навыками «Торговля» и «Логистика» — то, что нужно для «дворецкого» при будущем промышленнике.
— Теперь ты официально прикреплён к Сергею Стрельникову, как дворецкий, — сообщил я Баркли. — Будешь помогать ему вести дела и решать проблемы. Свою ответственность ты знаешь, поэтому я рассчитываю на то, что ты меня не подведёшь.
Дворецкий лишь сдержанно поклонился.
Смерть вынуждает их подчиняться, но личное отношение ко мне они сохраняют. И это не изменить никак. Если изначально есть какие-то претензии, надуманные или реальные — они будут до конца.
— А теперь мне пора на стройку, — сказал я. — Поправляйся, Стрельников, а завтра можешь приступать к работе. Баркли знает, как начинать.
— Хорошо, — ответил будущий олигарх.
Чисто технически, мои аллигаторы — это никакие не олигархи. Олигархия — это автократия, при которой власть находится в руках ограниченной группы лиц. Мои аллигаторы будут иметь власть только над своими предприятиями, а путь в большую политику для них будет надёжно перекрыт. О каком «архосе» идёт речь, если они не могут влиять на политическую жизнь государства? Ни о каком. Так что это аллигаторы, а не олигархи, хе-хе…
Покидаю больничное крыло моего дворца и иду на стройку, затеянную на месте сгоревших трущоб.
Последствия осады видны повсюду, в виде руин, пепелищ и снарядных воронок, но их постепенно замещают последствия массового строительства, в виде строительного мусора, цементной пыли и скоплений стройматериалов. Скоро этот город оживёт и станет красивее, чем был раньше.
В воздухе пахло не только цементом, но и асфальтом — пока всё сравнительно тихо, перекраиваю городские дороги. Дороги эти будут широкими, с прицелом на интенсивный внутригородской трафик, с тротуарами, на которых изначально предусмотрены велодорожки и остановки общественного транспорта.
На стройке уже вовсю заливали жидкий бетон в формы. Это первый этап нашей масштабной стройки — поставить фундаменты будущих зданий разом, чтобы уже потом возводить на этой основе надстройки. Естественно, это потребовало оперативной работы по планированию и проектировке строений, но для этого у меня куча немёртвых специалистов различного профиля, а также есть один вечно неживой профессиональный архитектор с высшим образованием — Александра Ивановна Кузьмина. Попала она к нам вместе с выкупленными в Сузах рабами, после чего стала неживой.
До последней недели её навыки были не особо востребованы, поэтому она трудилась на полях, но как только мне потребовался план реконструкции, с детализацией до последнего здания, я сразу вспомнил о ней.
Подхожу к бетономешалке, возле которой трётся Лужко с профессиональной камерой.
— Дайте мне лопату, — потребовал я. — И каску. И раствором чуть заляпайте комбинезон. Лужко, строительную пыль — живо!
Когда всё было готово, а камера включена, я начал перекидывать бетонную смесь через опалубку, что было бессмысленно, так как бетон поступает в форму через специальный рукав. Но кадр требовал, поэтому специально для меня налили бетона в тележку — кто разбирается вообще?
