Понять процесс куда проще, если есть, что и с чем сравнить. Уж это-то понимал всякий разумный человек. И будь Геслер чуть менее жестоким в отношении людей, то его, возможно, уже попытались бы обелить. Вот только высказанный три года назад план в этом отношении не изменился: миру и правда нужна была не отдалённая, а имеющая место здесь и сейчас общая угроза.
И Лжебог являлся таковой, что всецело понимали считанные единицы людей во всём мире.
Тяжко вздохнув, Император мазнул взглядом по пиктограммам свежих, только прибывших отчётов, с которыми ему было необходимо ознакомиться.
«Покой мне только снится» — максимально цензурная и безобидная вариация мыслей, которые пронеслись в голове могущественнейшего телепата, прежде чем рука легла на манипулятор. Работы меньше не становилось, а надежды Императора на раскрытие Владимира как полностью самостоятельной личности были весьма зыбкими.
И всё же, он искренне надеялся на то, что возмужавший юноша примет верное решение. А он, телепат, ото взгляда которого невозможно ничего скрыть, подстрахует сына и обеспечит тому достойную будущего Императора площадку для раскрытия спящих талантов.
Алексей Второй намеревался выжать из единственного варианта максимум, и не собирался останавливаться ни перед чем на этом неоднозначном пути.
Глава 6
Подлинная Аномалия
Как можно одному, пусть и обладающему подавляющей силой сверхсуществу добиться подобающего уровня контроля над происходящим на целой планете?
Нужна информация, и при том — максимально полная.
В моём случае методы её добычи разделялись ровно на три категории: ноосфера, шпионаж и собственные наблюдения. В случае с ноосферой всё было не так однозначно, и относилось, по большей части, к фиксации тех или иных событий, «отразившихся» в мыслях достаточно большого числа людей в одном месте или в одно время. Подсмотреть что-то, о чём знают считанные единицы людей на большом расстоянии было крайне сложно, и требовало, буквально, «смотреть» в то место, воспринимая информацию из ноосферы.
Из этого недостатка проистекал второй пункт: шпионаж.
Любое общество так или иначе, но зиждилось на достаточно строгой иерархии, подразумевающий определённый контроль со стороны тех, кто находился на вершине этой пирамиды. И в силу того, что нынешнее человечество не могло обеспечить все «верха» сплошь одними только псионами, которые хоть и были по «чистым» ТТХ лучше обычных людей, но умениями и опытом зачастую им проигрывали, у меня имелась чудесная возможность незаметно читать память высокопоставленных неодарённых.
Последствия, как правило, были никакими, но в особо сложных случаях какой-нибудь премьер-министр или глава НИИ, обладающие крепкой волей и дисциплинированным разумом, мог обзавестись головной болью до конца дня. Обильная практика и способность действовать с огромной, на фоне прочих псионов-телепатов, форой по времени, позволяли и не такое, так что за день я мог поверхностно обработать до пары сотен интересующих меня человек. И этого хватало, так как «осмотры» проводились регулярно, и в глубину памяти лезть не приходилось.
Что же до собственных наблюдений, то они сводились к обобщению известной информации, её проверке, порой, лично, и построении прогнозов. Кто, что, как, куда, когда — я не один десяток раз предвосхищал появление новых террористических организаций, переворотов, экологических катастроф… даже довелось дважды опосредованно поспособствовать стабилизации политической ситуации в странах третьего мира, где шла затянувшаяся борьба ещё до того, как я родился.
Всё это в совокупности и позволяло мне в каком-то смысле контролировать развитие и «самочувствие» человечества, распределившегося по столь маленькому и одновременно огромному шарику — Земле. Очень недоставало способности моментально переноситься из точки в точку, но, как уже известно, пространство оказалось слишком капризным, чтобы так легко поставить его себе на службу.
Вот и сейчас вместо того, чтобы заниматься экспериментами, я заканчивал свой «круг почёта» на востоке Европы. Проверка основной части правительства одной небольшой страны подошла к концу, и меня ждал пусть короткий, но всё же необходимый отдых.
Обратно я летел неспешно, прислушиваясь к ноосфере и фиксируя в голове местоположение разломов, о которых особенно активно мыслили люди. В дальнейшем получившаяся «карта» должна была наложиться на собранный за счёт всемирной паутины и ряда шпионских закладок «технологический аналог» от Кси, с последующим анализом. Отсутствующие там и присутствующие тут разломы на самом деле могли сказать о многом, и в частности дополнить имеющиеся модели системы образования разломов.
А участие Кси тут было необходимо просто потому, что я, например, не мог позволить себе полностью осмыслить все части ноосферы, «описывающей» сотни разломов по всей планете. Это колоссальный пласт информации при том, что ресурсы моего разума и так распределены «в притык».
Воспринять факт появления разлома я мог себе позволить, определить ранг — тоже, но не более того.
Всё «свободное» время уделялось самосовершенствованию. По большей части теоретическому, но по достижении каких-то результатов я просто организовывал череду экспериментов, воплощая задуманное на практике, подтверждая или опровергая сделанные ранее выводы. Анализировал результаты — и вновь углублялся в теорию. Простой, но эффективный принцип. Местами рутинный и скучный, но и наука как таковая не состояла из одних только интересных открытий…
«Вспышка» в ноосфере ударила по разуму, настроенному на восприятие тонких и далёких течений информации, словно кувалда по голове, затянутой в пластиковую каску. И первой волной пришли чужие эмоции: удивление, испуг, ужас и страх, перемешивающиеся в чудовищный коктейль и протекающие сквозь меня, оставляющие в сознании свой мерзотный след. Почти инстинктивно я открылся им и сразу же, едва осознав проблему, закрылся, но на восстановление всё равно ушло несколько объективных секунд, на протяжении которых я был далеко не в той форме, в которой хотелось бы находиться даже во сне.
Даже с траектории пути сбился, перестав контролировать направление.
В этом было мало приятного настолько, что из чужого страха я смог изъять искры гнева, раздуть из них пожарище и вытравить всё лишнее из пострадавшего разума.
А после, когда моё состояние, наконец, стабилизировалось, из ноосферы уже безо всякого труда можно было считать воспринятый десятками тысяч человек образ: вспышка яркого света в форме колоссальных размеров восьмёрки, и поток земли с камнями вперемешку, хлынувший из необычным способом образовавшегося разлома.
И происходило всё это точнёхонько там, где я схлопнул разлом-«катастрофу». Совпадение? Не думаю. Скорее всего, избранный мной метод оказался с непредсказанным дефектом, который проявился некоторое время спустя. Правда, раньше пространство реагировало на мои действия здесь и сейчас вне зависимости от того, что я делал, но, видимо, в этот раз из области моего внимания ускользнуло нечто намного более важное. И я не понимал, что.
Всё равно, как если бы у химика создаваемая им таблетка от рака в один прекрасный момент отрастила ножки и убежала, а он ни сразу, ни после не смог бы понять, ПОЧЕМУ…
Выйдя из атмосферы, я на полном ходу преодолел расстояние до Индии за считанные минуты, появившись, впрочем, безо всяких спецэффектов и так, чтобы меня невозможно было заметить. Было непросто, так как подобных масштабов инцидент уже стянул к себе многочисленные вертолёты и наблюдателей с земли, а о спутниках можно было и не говорить: в последние годы они, казалось, размножались делением, так как все мировые гегемоны сочли необходимым обеспечить предельно возможный уровень контроля над всей поверхностью планеты.
Найдя подходящее во всех смыслах место в относительной близости над эпицентром повторной катастрофы, я охватил восприятием всё окружающее пространство, принявшись за изучение случившегося.
