"Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Боталова Мария

— Иди ты! — изумилась Метельская. — Кажись, я знаю, о ком ты говоришь! Да нет, не может быть!

— Это Россия, детка, — хмыкнул я. — Прости за банальность, но у нас может быть даже то, чего быть в принципе не может.

— Вот-вот. А ты, коли не веришь, при случае этому чертушке грудь заголи да глянь, есть там татуировка или нет, — с ехидцей посоветовал ей старик. — Если нет — вру. Но уж коли найдется там нарисованный кругляш навроде шестеренки, с перекрестьем внутри да четырьмя ромбиками — так моя правда.

— Что за кругляш? — мигом перехватил инициативу я. — Это какой-то их культовый знак? Чтобы своего от чужого отличить?

— Вообще этот символ у манси луну обозначает, — охотно ответил дед. — Но на тело свое его только слуги Куль-Отыра наносят, все остальные такого под страхом смерти делать не станут. Нельзя. Темный знак, беду может в дом привести. Манси вообще очень серьезно к подобным вещам относятся, в отличие от нас. Видал я в городе несколько девах, у них все тело разрисовано, причем такое середь этой живописи встречается, что даже меня проняло. Одна теперь не то что родить не сможет, а и до тридцати годов не доживет, сгорит от хвори. Вот чем эта дурында думала, когда такие руны на себя доброй волей накладывала? Пусть не наши, пусть северян, но все же! А манси — нет. Эти помнят, что рисунок, нанесенный на кожу человека, может всю судьбу ему поменять. И посмертие тоже, что еще важнее.

— Если о каждом дураке печалиться, то жизни на себя не хватит, — отмахнулся я. — Выходит, что у каждого жреца такая татуировка есть вот здесь?

И я ткнул себя в правую сторону груди.

— Чутка пониже, — качнул головой Геннадий Мефодьевич. — А размером она вот, в пол-ладони. Даже поменьше, пожалуй что.

Уже не зря его спасали. Полезная информация. Нужная.

— Вот мы и на тракте, — с довольным видом сообщила нам Светлана, влившись в довольно плотный поток движения, который обнаружился на трассе. — Теперь все, по прямой в город.

— Ты ж говорила, что мы не туда едем? — недовольно пробубнил с заднего сиденья колдун. — Соврала, стало быть?

— Не имею такой привычки, — усмехнулась оперативница. — По крайней мере, в мелочах точно не вру. Машину нам сменить надо, Геннадий Мефодьевич. Ну и захватить кое-что.

— То же самое хотел предложить, — произнес я. — Только чутка попозже. Голем, конечно, не гений шпионажа, но хрен знает, вдруг он на твой «кашкай» «маячок» все же приладил?

— Не думаю, — поморщилась женщина. — Делать ему больше нечего. Номера — да, срисовать мог.

— Даже наверняка так и есть, — кивнул я. — Тоже тема остроактуальная. Завтра он в городе наверняка нарисуется, сразу начнет их пробивать и на тебя выйдет.

— А чего завтра? — удивилась Светлана и глянула на часы. — Я так думаю, к ночи уже в Екатеринбурге будет.

— Две запаски, может, у него с собой и есть, но я-то все четыре колеса пробил.

— И что? Связь в Дидино имеется, там вышка неподалеку стоит, интернетом и телефоном он наверняка пользоваться умеет, денег, надо думать, с собой достаточно, а мужички у нас хваткие, свой интерес сроду не упустят. Однако тройную цену с него стрясут, не меньше. Так что часиков через шесть он в городе точно нарисуется. Некуда ему больше ехать.

— А еще через полчаса он у твоих дверей, — в тон ей продолжил я, уже понимая, что моя спутница вряд ли была бы так спокойна, случись все так, как сказано.

— Не у моих, — подтвердила мои предположения Метельская. — Это разъездная тачка, я на ней передвигаюсь в случаях вроде нынешнего. У меня приятель года два назад Богу душу отдал, свалился с моста по пьяному делу, от него квартира и машина остались. Квартиру какая-то троюродная сестра к рукам прибрала и сразу продала, а про тачку она просто не знала, Леха ее по доверенности водил. Я так подумала — чего добру пропадать? Да и ситуации разные бывают, сам знаешь. Так что пусть хоть обпробивается, толку от того ноль. А вот тебя, сокол ясный, найти куда проще.

— Лихо, — оценил подход к делу я, а после помрачнел. — Ну да, об этом тоже думал. Не факт, что он свяжет Дидино со мной, но с учетом потерянного следа я для него самая очевидная ниточка. Так что да, следующим шагом станет обзвон гостиниц. Час-полтора, и вот он в «Высоцком».

— Потому что? — уточнила Светлана.

— Надо оттуда валить, — кивнул я. — Вопрос — куда? Просто будь я один, то и проблем никаких, нырнул в город и ищи-свищи. Но у меня-то с собой целый табор. Да еще экипировка, еда, прочий скарб. Разве что в мишаниной хате ночь пересидеть? Завтра-то все одно в путь.

— Вы про меня не забыли? — уточнил сзади колдун. — Мне тоже надо куда-то притулиться. И желательно в такое место, где три раза в день кормить станут.

— Сказала же — без крыши над головой не останешься, — успокоила его Метельская. — И ты, Макс, не переживай. Мы, уральцы, люди гостеприимные, сами на улице спать будем, а гостя в тепле-покое уложим. Такой у нас норов.

— Все, понял. Ты же мне про дачу свою еще по дороге туда говорила!

— Молодец, возьми с полки пирожок, — засмеялась оперативница.

— Кстати, я бы перекусил, — сообщил нам Поревин. — Вы молодые, вам все едино, когда брюхо набивать, а я человек старый, у меня распорядок дня есть.

— Извини, но пока придется тебе поголодать, — огорчила его Метельская. — Время у нас, конечно, есть, но его не так много, как хотелось бы. Потому сначала дело, а потом еда, сон и что угодно. К слову, о деле — расскажи-ка нам, Геннадий Мефодьевич, в каком месте лучше будет под землю лезть? Так, чтобы, как ящерице, сквозь камни не просачиваться и на завалы не натыкаться через шаг?

— Ты все о капище? — недовольно проворчал колдун. — Вот же настырная! Ну не знаю я, что тебе сказать. Есть оно, подтверждаю. А где именно — понятия не имею.

— Не верю, — мотнула головой оперативница, и светлые пряди ее волос мотнулись из стороны в сторону. — Темнишь, старый!

— Что ж ты как клещ-то? — возмутился Геннадий Мефодьевич. — Впилась и тянешь кровь, тянешь. Сказано — точно не знаю. Разное слышал.

— А от кого слышали? — вступил я в разговор. — От людей? Или от нелюди?

— И от тех, и от других, однако. Кто говорит, что на вершине Лысой горы, кто — что в отрогах Кульсугадыташа, а один меня убеждал, что сам видел, как в грозовую ночь шаманы били поклоны идолу Куль-Отыра на Юрактау.

— Юрактау? — вздернула брови вверх Света. — Это же вообще Башкирия! Что богам манси делать на лесном шихане?

— А что такое шихан? — уточнил я.

— Одиночная гора, — пояснила женщина. — Хотя у нас иногда так и просто вершины гор называют. Или даже большие холмы.

— Ясно, — кивнул я. — А что до Башкирии, думаю — ерунда. Это очень старое капище, на нем требы клали еще в те время, когда бог был в силе. То есть — часто. И что, каждый раз в такую даль таскаться?

— Про то и речь, — одобрила ход моих мыслей Метельская. — Нет, где-то поближе нужно искать.

— А что на этот счет вам говорил Мискув? — повернулся я к колдуну. — Наверняка у него было какое-то свое, отличное от других, мнение.

Я помню, с каким уважением он произносил имя старого шамана, и сейчас мне показалось верным его ввернуть в разговор.

— Умеешь подмечать нужное, — отметил Поревин. — Слышь, девка? Чем бегать, как подорванной, взяла бы да на парня внимания побольше обратила. Вон глянь — красив да умен, два угодья в нем. Какого тебе еще надо?

— Не поняла! — возмутилась Светлана. — Ты чего несешь?

— Правду, — меленько захихикал колдун. — Тебе годков столько, что ты и по старым уложениям, и по новым давно перестарок. Ни мужа, ни детишек, один пистолет с тобой постелю делит. А тут вон тебе какой шанс выпал. В Москву уехать же можешь! Там тебе и театры, и ресторации разные, и салоны. Может, даже самого Якубовича повидаешь! Леонида Аркадьевича.

Мне показалось или Метельская тихонько зарычала?

— Мы свои дела сами решим, — мягко произнес я. — Так что с Мискувом? Его мнение какое на этот счет было?