На этот раз отец был на своем месте и, как мне показалось ждал меня. Плюхнувшись за стол, я жестом показал слуге, чтоб несли все, что есть, потому как я хоть и не практикую ритуальный каннибализм, как некоторые темные, но могу на него решиться, если срочно не утолю голод.
— Я был у императора, — будто продолжая начатый разговор, сказал отец.
— И почему я в окно не вижу реку из крови светлых? — оторвавшись от обгладывания куриной ножки, я с возмущением посмотрел на него.
— Потому что пока ее не будет. Нам-то им предъявить по сути нечего…
— В смысле⁈ А нападение на меня в центре Москвы? А гибель Висариона — я ведь даже одежду толком померить не успел. Разорвало бедолагу так, что кровью все стены залило!!!
— И что? Где доказательства того, что первыми напали именно они? Да и кто они, ты помнишь? Сможешь кого-то опознать?
— Конечно. Рожу их главного я никогда не забуду. Он особо и не скрывался, урод.
— Тогда смотри, — передо мной возник экран с кучей морд, принадлежащих более-менее значимым светлым.
Пришлось напрячься, пока я нашел того, кого искал. В самом низу изображения. И если бы не примечательный шрам на роже, мог бы и не заметить.
— Этот, — ткнул я пальцем, увеличивая картинку.
— Ну да. Барон Мирный. Да как же. Выйди мы в совет с таким обвинением, нас сами темные насмех поднимут. Нищий род, ратующий за мир во всем мире, человек, сражающийся языком, а не магией, устроил нападение, положил пятерку наших гвардейцев, захватил моего сына! Блестяще проведенная операция выполненная тем, кто ее в принципе провести не мог.
— А может, это ширма, и Мирный совсем не Мирный. Вон его сыночек очень так бодро кулаками в «Притоне» махал. Чем папа хуже?
— Такого нельзя исключить. Но опять же, у нас нет доказательств. Вот смотри — ты скажешь, что они напали на тебя, а они скажут, что это ты спровоцировал их. Твое слово против их — все на равных. Ну хорошо — тебя схватили и утащили в катакомбы. Дальше-то что? Есть доказательства, что это были именно светлые? Ну, убил ты с десяток охранников — кстати, горжусь тобой. Вот так, без магии… Но об этом позже поговорим. Выбрался наружу — и…? Уверен, если мы сейчас туда нагрянем, то ничего не найдем. Все будет вычищено так, что и волоска светлых не останется.
— А документы… Ну те, что я притащил. Неужели в них ничего нет?
— Я уж думал, ты об этом и не спросишь. Есть, очень даже интересное есть. Скажи мне, пожалуйста — что ты знаешь о камнях силы?
— Дай-ка подумать… Ничего.
— Верно. О них на самом деле мало кто знает — только приближенные к императорам Олегу и Борису. Вот тебе небольшой экскурс в историю.
Лет триста назад на севере от Имеретинских гор появилась Пустошь. Не очень большая — где-то километров двадцать в ширину. Ну, появилась и появилась. Туда были спешно стянуты войска обеих фракций и поставлен гарнизон темных, потому как это были наши земли. Мы вырезали светлых монстров, светлые — темных. И все были довольны.
Но видишь ли, какое дело — светлых там почти не было, да и наше присутствие было сомнительным. Более того, обитающие там твари не стремились нападать, сидели тихо и вообще не отсвечивали. Держать гарнизон вдали от цивилизации было накладно и бессмысленно. Тогда императоры светлых и договорились с темными о бессрочной, автоматически продлеваемой аренде. Они нам отдают в пользование большой участок Пустошей на западе, с использования которого мы не платим налог, а они забирают себе наш.
Вроде все честно и без подводных камней, но… Всегда есть «но». Тогдашний император темных Кир Третий, будто чуя подвох, решил все же оставить там гарнизон и понаблюдать. И правильно сделал. Твари, водившиеся там, со временем ослабли настолько, что их можно было убить обычным холодным оружием. Не нравился им тамошний климат, вялые были, но сильные — очень. И убивались легко.
И вот со временем мы, темные заметили, что светлые как-то быстро стали усиливаться магически. Резко так, рывками, перепрыгивая сразу через одну-две ступени. Стали искать причину и нашли. Все дело именно в этих тварях, которые несли в себе так называемые эфирные камни или камни силы. Один или два погоды особой не делали. Но если их много? И если они могут объединяться друг с другом? Чего, кстати, не могли камни, добытые в других местах.
Мы-то об этом не знали, потому как темные вообще перестали ходить туда, согласно договору. Да и сливаться они так стали далеко не сразу. Разумеется, произошел скандал, но увы, разорвать договор мы не могли без тяжелых последствий для себя. Это бы означало объявление войны, в которой победитель ненадолго бы пережил побежденного.
Да, мы начали вставлять им палки в колеса, да, мы пакостили — но все это было мелко. Пока светлые соблюдали нейтралитет, пока не проявляли агрессии по отношению именно к империи, а не к отдельным родам, наши руки были связаны.
И все было так, пока они не напали на тебя и не совершили ошибку, дав нам в руки эти бумаги. То место, куда тебя заточили — глупость это была или безалаберность — не суть. Но ты был в одной из их лабораторий, где они изучают эти камни, просто, как я думаю, тебя держали в другом крыле катакомб.
— И на хрена им было делать ее в нейтральных землях, где их можем мы обнаружить?
— Нейтральная зона не просто так названа — тут и эфир нейтральный ко всем. Без примеси светлой или темной части. Об этом мало кто знает, но просто прими это как факт.
— У нас тоже подобные есть?
— Конечно. Не думаешь же ты, что они одни такие умные? Незримая война ведется по всем направлением. Да, мы нужны друг другу, но не как равные партнеры, а как одни в подчинении других. Темные тщеславны и коварны, светлые — хитры и мастера закулисных интриг. Это и есть тот самый баланс, который бесит и одних, и других.
— И ты хочешь сказать, что мы просто… смиримся? Они напали на наследника твоего рода! Ты же сам учил: кровь за кровь!
Отец ударил кулаком по столу, отчего тарелки вздрогнули, а вилка со звоном упала на пол. Его глаза горели холодным огнём, но голос оставался спокойным, будто сталь, заточенная для удара:
— Ты думаешь, я не хочу их растереть в пыль⁈ Они посмели коснуться тебя. Но война — не драка в подворотне. Здесь нужны не кулаки, а железные доказательства. А слова окровавленного, почти сдохшего на тот момент Орка, который и нападавших-то толком не разглядел, или твоей рычащей почище дикого зверя Навки, которая послушно скажет то, что ты ей прикажешь, ими не являются.
Я отшвырнул дочиста обглоданную кость, чувствуя, как серый источник внутри меня сжимается, будто зверь на привязи. Голод — не только к еде. К крови. К мести.
— Доказательства? — я горько засмеялся, и смех прозвучал хрипло, как рычание. — Да я сам — доказательство! Они оставили меня в живых. Это их ошибка.
Отец резко встал, его тень накрыла меня целиком.
— Ошибка? Нет. Это расчёт. Ты жив, потому что ты — приманка. Они хотят, чтобы ты взорвался. Чтобы мы нарушили договор первыми. А потом весь мир ополчится против Темных, крича о нашей агрессии. Магический договор суров — нарушим первыми и сильно ослабнем.
Он щёлкнул пальцами, и на столе возник голографический свиток — текст договора с кровавыми печатями. Строки светились ядовито-зелёным.
— Видишь это? — он ткнул в пункт о нейтральной зоне. — Если мы атакуем без веских причин, Пустошь автоматически переходит к светлым, а так же они перестают платить налог с добычи темных тварей. Они станут намного сильней нас.
Я впился ногтями в подлокотники кресла. Дерево затрещало.
— Так что, просто сидеть и ждать, пока они порежут нас по кускам?
— Нет, — отец внезапно ухмыльнулся, и в этой улыбке было что-то хищное. — Мы бьём их тем же оружием. Ты — наше будущее оружие. На совете им будут предъявлены обвинения, от которых они успешно отобьются. Но одновременно с этим их караваны, идущие с имеретинских Пустошей, будут разграблены и уничтожены. Проходы завалены. Они, конечно, поднимут крик, но доказательств того, что мы к этому причастны, у них не будет.
