Так чего говорить о людях, которые сами по себе друг с другом договориться не в силах?
В вопросе мирного сосуществования двух столь отличающихся друг от друга видов я придерживался вполне конкретной точки зрения: это невозможно. Даже если поделить планету на части, даже если запереть аборигенов в резервациях, даже если взяться за их истребление — конфликты и проблемы непременно будут. Хотя бы потому, что зрелый паразит способен быстро приспособиться к любому телу, перенять содержимое его мозга, — с человеческим, правда, могут быть проблемы, так как там совсем иные объёмы, — и достоверно мимикрировать под жертву. При этом паразит без носителя мог впадать в спячку и существовать на старых запасах годами, не проявляя никаких признаков активности.
Ну, валяются в лесу нитки — со временем их занесёт всяким сором и почвой так, что не найдёшь. Пройдёт год, пять, десять лет, и абориген проснётся. Выйдет на охоту, подчинит себе какого-нибудь мелкого зверька, отъестся, выработает достаточно токсина и, однажды, подкараулит неосторожного человека. Уж не знаю, как быстро паразит обработает содержимое мозга своего нового тела, но в перспективе это может принести бесконечно много проблем.
И спрогнозировать, как быстро среди способных буквально обмениваться памятью паразитов распространится всё, что люди знают о самих себе, я не брался. Эти способности в совокупности превращали местных жителей в опасность, которую ни в коем случае нельзя недооценивать.
Их даже сравнить было не с кем, так как «аборигены» Земли, вроде некогда угнетаемых краснокожих или негров, были на многие порядки безобиднее. Такие же люди, понятные и потому уязвимые.
И даже так, в своё время они доставили немало неприятностей технически более развитым и многочисленным «белым людям»…
Пока я слабо представлял себе, сколько на планете паразитов. Мной была осмотрена лишь небольшая экваториальная часть одного из материков, и племена аборигенов присутствовали здесь в изобилии.
Сотни тысяч особей, проживающих в отдельных сообществах. И все они обменивались информацией и материальными ценностями. Были кое-где зачатки «феодальных лордов», которым подчинялись окрестные племена.
Без подробностей, так как разумы этих существ я всё ещё воспринимал постольку-поскольку.
Даже простые факты после изъятия требовалось обработать, и процесс этот по сложности превосходил, пожалуй, что угодно, с чем я до сего момента сталкивался в отношении телепатии. Намного легче было бы превратить Алексея Второго в свою марионетку, чем от и до изучить содержимое «мозга» хотя бы одного, туповатого и молодого паразита.
А чего я хотел от другого вида? То, что атмосфера на планете подходит и людям — само по себе чудо, так что возмущаться точно не стоит.
Вскоре я покинул атмосферу планеты, направившись к её одинокому спутнику, местному аналогу луны. И по прибытии издалека ощутил, что что-то не так: с той стороны довольно обильно лилась Пси, а сам ток породы на ту сторону, соответственно, прекратился.
Кто-то явно или побывал здесь, или хотел побывать, и произошло это недавно: разлом едва-едва увеличил силу втягивания.
— И ведь придётся изображать из себя святую невинность, «прибывая» снаружи. Но какого, всё-таки, чёрта?.. — Обратный переход затребовал напряжения всех сил, так как на другой стороне меня, банально, могла поджидать целая когорта учёных с оборудованием. Избежать обнаружения в таком случае будет невероятно сложно, что потребует изменения всех планов «на лету»…
Но когда я вернулся в стабильное пространство, встречала меня только тишина и следы почти добравшегося до разлома боя. Появился новый рукотворный тоннель, в котором всё фонило Пси, а отпечатки псионических воздействий большой силы были видны невооружённым взглядом.
Я сразу раскинул сети своего восприятия по округе, параллельно обратившись к ноосфере. Вместе эти методы весьма оперативно позволили мне составить достаточно полную картину… и ужаснуться. Организованная преступность сделала свой ход слишком рано, и я, всё же, позволил информации о себе и об этом разломе утечь на сторону. Да и сложно было бы не позволить, так как информированных лиц в нашем случае стало прямо-таки слишком много.
Ошибка, которая могла стоить мне потери связи с родной планетой. Не подумал, не учёл — и в итоге отряд террористов-смертников смогли остановить только потому…
А вот причина от меня как-то подозрительно ускользала. Внутренний конфликт, о котором мыслила целая прорва людей, связанных с ОМП, сходу показался мне несколько надуманным, фальшивым. Хотя бы потому, что случайно свойства материала с другой стороны раскрыть непросто. Я же не смог сделать это сходу, верно? Да и ситуация, при которой фанатики, промышляющие натуральным терроризмом с многочисленными жертвами вдруг подумали о судьбе человечества, скажем так, нереалистична.
Ладно один человек, ладно два — но что б половина отряда вдруг передумала вершить свою месть?..
От разлома я переместился к базе ОМП, которые стянули на место внушительные силы. Скорее всего, второго нападения просто не последует, но в создании видимости работы люди всегда были особенно хороши.
Тем не менее, многочисленность людей более-менее осведомлённых о происходящем в мире мне сейчас оказалось очень даже на руку, и я смог быстро собрать целый массив сведений, более точных и подробных, нежели то, что реально было быстро почерпнуть из ноосферы. И что я могу вам сказать, господа?
Планета пылала. Не один и не два десятка нападений, а сотни случились везде и всюду, направляемые не дрогнувшей рукой опытнейших и ушедших в тень кукловодов. И масштабы оказались куда серьёзнее, чем всё то, что я только мог ожидать. Во многом потому, что в случае наступления этого кризиса Лжебог, — я, тобишь, — лично должен был вмешаться и стравить излишки охватившего планету напряжения. Остановить десяток-другой групп, устранить самых зарвавшихся лидеров…
Всего этого не произошло потому, что я находился по другую сторону разлома.
Находился долго: без малого трое суток.
Этого времени хватило, чтобы в девяти странах спровоцировать революцию и свержение действующей власти, пошатнуть оную сразу в нескольких регионах и, конечно же, сократить число «старых» владык мира сего, которых банально «подняли на вилы».
Число жертв уже измерялось сотнями тысяч, и грозило скоро перевалить далеко за миллион: власти много где не побрезговали задействовать войска, а те возьми, да частично разверни оружие на бывших хозяев. Не обошлось и без использования тактических и стратегических арсеналов, что, как по мне, было особенно плохо: последствия детонации некоторых бомб оставляли следы на десятилетия, и даже сильный псион не мог поспособствовать избавлению от них.
Благо, Российская Империя, как и остальные гегемоны, смогла преодолеть кризис. Не без потерь, но колоссы устояли, и теперь по мере сил способствовали воцарению мира и порядка у соседей помельче и послабже, тех самых, для кого полсотни одарённых террористов представляли нешуточную угрозу. Активные боевые действия сейчас велись много где, но в деталях картину можно было представить, лишь добравшись до голов самых осведомлённых личностей.
ОМП же…
Что ж, они действовали в строгом соответствии с моими ожиданиями, пользуясь хаосом и слабостью оказавшихся под ударом государств. Невероятно быстро ОМП стягивало к себе бразды правления, которых ей не хватало, и обособлялась от тех, кто днём ранее ещё был в праве диктовать организации свою волю.
Фактически, ОМП смогли сделать то, с чем я собирался им помочь, и это было… впечатляюще, прямо скажем. Количество «голосов», имеющих в организации «вес», снизилось до десятка, в то время как остальные стали исполнять чисто совещательную функцию. Следствием этого стала, в числе всего прочего, добровольно-принудительная отправка в отставку всех несогласных, ещё вчера исполнявших роль связующих звеньев между набирающей силу ОМП и, собственно, теми мировыми правительствами, которые сейчас оказались отстранены от управления их же детищем.
