Кстати, помнится мне, во время наших постельных игр, Аорра говорила что-то об очередной крупице души Раздора, схваченного инквизитором. Нужно бы загладить свою вину перед Облачко, принести ей подарок в виде очередной порции очень вкусного и сильного демона. Этот сукин сын слишком скользкий, слишком живучий, слишком… умный. Мне есть чему у него поучиться.
Мимо проходившая парочка солдат, небрежным взмахом руки приветствует меня. Еще не все в войске знают, кто я и что. Все наши старые разговоры, теплые, дружеские отношения, исчезнут этим вечером, а пока следует насладиться своим положением простого смертного, друга, соратника и простого Лорда, что по случайности стал графом. Намереваясь посетить моих друзей-торговцев, несочетаемую парочку травоядного лорда и защищавшей его хищницы, сталкиваюсь с явившимся напротив Серебряноглазым Легионом. Холодный взгляд, никаких эмоций, лишь жуткая тоска на лице, а еще исполнительность и утомляющая меня жажда услужить.
— Астаопа? — Понимая, с чем связано его появление, спрашиваю я, и мужчина одобрительно склоняет голову. — Убедись в безопасности моих друзей.
— Мой господин, косательно ваших друзей… — Протяжно звучит обращение ангела.
— Что?
— Девушка мертва.
Внутри что-то екнуло. Она ведь была сильнее Барда. Умелая авантюристка, опытный боец, ещё и хищница.
— Уверен? — Вопрос мой как насмешка над возможностями и познаниями ангела. Только, нет никаких издевок, и эмоций лишних на его лице нет.
— Она мертва. Одна из молний превратила её в пепел. Есть полдесятка свидетелей.
— Ясно…
Красной краской, непроглядной пеленой из гнева, ненависти и злобы заволокло мои глаза. Горечь от потери, жажда мести, муки от того, что ее уже не вернуть, заполонили голову. Мне не было с кем прощаться, не нашлось кого хоронить или даже попытаться воскресить. В жизни моей Регина исчезла так же внезапно, как и появилась. Остался трепет, воспоминания и рана, жуткая тоска о той, кого я хотел уберечь, и по случаю, сам сгубил.
Мысли о волчице, о том, как тепло она меня встретила, как помогла вернуться к жизни, понять новый мир, покинули мою голову лишь с чьим-то выкриком, истошным, душераздирающим. Пелена с глаз моих спала. Я сидел в помещении подвала, рядом стрелы, копья, болты, масло, а на полу, средь растекшейся лужи крови, избитая она — Астаопа. Избитая, вся как один большой синяк, хрипящая, голая. Это… я сделал?
Поднявшись, глядя на свои окровавленные руки, такие же сапоги, пошатнулся, внезапно для себя самого оперся на стоящую рядом Облачко. Белым платком демонёнок стерла с лица моего капли крови. Какого…
— Только прикажите, каждый день её будет подобен и даже хуже этого. — Говорит демонёнок, пока я пытаюсь понять, что сейчас произошло. Как я тут оказался, почему, зачем… нет, я знаю, за что, но… Матвей, что ты натворил?
Астаопа, хрипя с пола, просила добить её, пуская пузыри из крови, соплей, мокрот, требовала смерти.
— Нет. — В голове кольнуло. Вернув контроль над собой, говорю: — Подлечить. Много в ней сейчас маны? Какой час, церемония… — Я потерян, мысли путаются, ничего не понимая, кручу головой. Рядом Зуриэль, Астаопа, даже Ветерок с Зарей уже вернулись.
— Луна вот-вот поднимется. Воины вас ждут. — Говорит Аорра.
— Контроль над Плато Сокола восстановлен. — Прильнув ко мне, утирая другую щеку от крови, добавляет Заря. — Тактика, выбранная вами, оказалась максимально эффективной. Город возвращён с минимальными потерями среди солдат и жителей.
Хорошо, но я всё ещё не понял, как быть с ней. Приступ ярости, тот, кто избил ее до полусмерти, это был я? Голова идет кругом, всё нутро требует завершить месть, закончить начатое. Но я знаю, мысли эти чужеродного происхождения, как и то затмение в моей голове.
— Зуриэль, проверь, что со мной. — Отдаю приказ ангелу, получая в спину легкий толчок теплых рук. — Время замерло, отделяясь от тела, вперед, к лежащему на земле телу, вылетел силуэт, состоящий из голубых, хаотично разбросанных в пространстве блесток. Утонченное тело, длинные голубые волосы, пристальный, высокомерный и вечно осуждающий взгляд. Только что из меня выбили остатки ее магии, или проклятья:
— Эсфея… — Насилие над Астаопой, это наших с ней общих рук дело?
Матвей, твоя месть исполнилась. В очередном поединке ты победил. Моя дочь понесла телесное наказание, она унижена, вновь на земле, а ты на вершине. Теперь, когда твоя месть свершилась, прошу, вспомни всё, что между нами было, что мы прошли и пережили, и с теплыми воспоминаниями, отпусти и пощади Астаопу. Нет смысла отправлять её на цикл перерождения, ибо он скоротечен и цикличен. Она проиграла, твоя решимость, благоразумие и милосердие, с моей помощью, перевоспитают её, заставят сделать правильные выводы…
— Пошла на хуй! — Выхватив с пояса кинжал, пополам рассекаю бесплотный голубой дух. — Гребаная ты сука, ещё не наигралась в учителя? Сколько существ погибло, сколько ещё должно сложить головы, чтобы наконец-то ты поняла, что не всех можно перевоспитать, подчинить!
Разрезанное тело становится голубым облаком. Перемещается в другой угол, становясь видимым для моей удивлённой происходящим свиты.
Матвей, оставь эмоция, с холодным разумом прими факт того, что я спасла тебя, спасла Зуриэль…
— Ты ударила её в спину, позволила Раздору разорвать меня. Спасение… на что ты надеешься, произнося это слово, зная, что по факту являешься самым настоящим предателем, Иудой.
Это не так, ты не знаешь, кем был Иуда. И я, говорю серьезно, я спасла вас всех! Заклятье, что было помещено в тебя после детонации, ранило Раздор, лишь благодаря этому, сейчас, вы победили его так легко, лишь…
— Лишь благодаря этому ты смогла спасти свою божественную задницу, силу, помещенную в Зуриэль, и эту гребаную шлюху с именем Астаопа. Эсфея, ты предала мою веру в тебя, предала народ, который на века лишился своих лидеров. Скажи, что было бы, если бы Аорра, уцелевшие после битвы травоядные, хищники, а с ними Цветы и семена, не смогли договориться, начали между собой грызню за власть, за землю, за статус, коим твоя дочурка себя позднее не забыла обделить? Что было бы, если бы Аорра и Цветы не смогли создать империю, систему с её иерархией, порядками, налогами и логистическими цепочками? Ты бы тоже тогда, пришла на пустырь, к моей дроу, и потребовала от её подчинения, склонения? Или, может быть, вместе с этой шлюхой Астаопой, сделала хоть что-то сама? Скажи, что вообще ты сделала, кроме того, что просто бросила всех их на поле боя, а после, явилась на всё готовенькое, требуя от моей дроу в свои руки целую страну?
Я богиня, мне лучше знать, как править смертными, в моих руках всезнание, и…
— Так почему всезнание не защитило её⁈ — Не сдержавшись, с размаха, пнул Астаопу под ребро, заставив перевернуться лицом к бесплотному голубому духу. — Эсфея, ты не богиня, не правительница, даже не человек, ты кусок окаменевшего дерьма, коим мне когда-то кинули в лицо. Однажды, я уже поверил тебе, доверился. Уже тогда, будь ты хоть немного человечнее, смелее, мы могли одолеть демона, изменить ход истории и победить. Но ты предала мои ожидания, а после, спустя столетия, пришла забрать то, что построили в наше отсутствие дорогие мне люди. Да, ты бог, да, твоя мощь и понимание устройства мира на недосягаемом для меня уровне, но я хочу, чтобы ты услышала меня и запомнила: отныне, и до конца дней моих, миром этим, как и ходом его истории, будут править исключительно смертные!
Ты объявляешь мне войну? Идиот, за тысячелетия сна, ты так и не понял, смертные не решают ничего.
- Идиот значит только я? Ха-ха, нет, нас здесь трое: ты, я и твоя дочурка. Подожди немного, вот увидишь, скоро, твоя наглая, в край охреневшая рожа будет так же валяться на земле, молить о смерти или пощаде. Да… в отличии от Астаопы, я не буду себя сдерживать и использую тебя, твоё тело, по единственному пригодному для него назначению. Если только, ты не извинишься, не упадешь перед нами на колени и не попросишь прощения, за всё что сделала!
