Кстати, о возможностях... прихватив кое-что из повозки, я удалилась к ручью. Когда я вернулась, на месте кострища уже весело полыхал огонь, а сверху покачивался котелок с водой.
- Ага. Очень кстати.
- Что ты собираешься делать? - спросил Клин.
- Праздничный ужин.
- Праздничный?!
- Да. Орфусово нагорье наконец осталось позади - это ли не праздник?
- Но...
- Не волнуйся, я всё сделаю.
Стилет покашлял, скрывая смех. Я и сама улыбнулась... тайком.
Пришлось подождать, пока похлёбка не дойдёт до готовности. То есть полтора часа. За это время окончательно стемнело, а мои спутники в ожидании обещанного праздника начали тихо стервенеть. При этом каждый стервенел по-своему. Клин затеял тренировку, размахивая мечом и периодически, широким замахом снеся голову очередному воображаемому врагу, многозначительно поглядывал на меня. Ну а коллега-некромант сел спиной к огню и медитировал, время от времени выпуская в мою сторону языки сгущённой тьмы. Моих щитов эти языки не коснулись ни разу, но чем дальше, тем чаще они почти касались их.
- Ну, уважаемые, - объявила я, - хватайте миски и ложки. Готово.
- Наконец-то, - тихо буркнул Клин. Стилет просто молча встал и пошёл за указанным столовым инвентарём.
- Подождите, пока остынет, - сказала я, наливая похлёбку в собственную миску.
- Опять ждать? - Клин нахмурился. Впрочем, принюхавшись, он хмуриться перестал. - Пахнет завлекательно, - констатировал он. - Так ты и готовить умеешь?
- Как тебе сказать... если сравнивать с Шиан, то не умею...
- В сравнении с твоей поварихой все иные повара - неумехи!
- ...но общие принципы знаю. Это как в алхимии: если даже я никогда лично не проводила какого-то синтеза, но имела возможность изучить записи того, кто его осуществлял...
- Постой! - возвращавшийся к костру Стилет с весёлым ужасом посмотрел сперва на меня, потом на котелок, потом снова на меня. - Сколько раз в жизни ты своими руками готовила ужин?
Я немного поразмыслила, вспоминая.
- Четыре. Включая вот этот.
- О боги!
- Да ладно вам! Сперва попробуйте, а потом уж критикуйте. О работе судят по результатам, не так ли?
На некоторое время разговоры возле костра прекратились. Затем:
- Понятия не имел, что с той жуткой солониной можно сотворить... такое. Всего-то час варки, а какой эффект!
- Полтора часа, Клин, - поправила я. - И немного водной магии.
- О, - сказал Стилет. - Тогда понятно.
Остальные комментарии были благополучно проглочены вместе с похлёбкой. Когда она (что произошло довольно быстро) кончилась, я спросила как бы невзначай:
- Хотите, я заварю шихем[7] к десерту?
[7 - горячие напитки не имеют особого распространения на Больших Равнинах, если не считать вина, подогретого с пряностями, и простонародных травяных чаёв. Шихем, популярный на севере, а в других частях света скорее экзотичный, представляет собой смесь сухих рублёных листьев и семян одноимённого растения. Люди стали заваривать шихем, подражая эйлони. Мнение, что этот напиток продлевает жизнь, следует признать ошибочным. Однако доказаны тонизирующее, укрепляющее и другие полезные свойства шихема. А правильно заваренный, он ещё и весьма вкусен.]
- У нас есть десерт?
- Хочу!
- Тогда сполосните котелок. Он у нас, к сожалению, только один.
На словах "сполосните котелок" вскочили и Клин, и Стилет. Правда, Стилет тут же опустился обратно, немного сконфуженный, но для триумфа мне вполне хватило его первой реакции.
После того, как закипела вновь набранная вода, заварка шихема заняла всего четверть часа. В отличие от приготовления еды, в этом я могла считать себя опытной. Шиан, моя тральгимская кухарка, предпочитает классические рецепты, а я, пока была на севере, изучила несколько новых. Поэтому дома, в Тральгиме, когда я желала выпить чашку свежего шихема, мне приходилось заваривать его самостоятельно.
Если подумать, на севере я тоже заваривала его сама. Еду я брала из общего котла, но шихем для северян - дело особое. Это очень серьёзный шаг: предложить кому-то шихем, особенно сваренный своими руками. Только два человека и один ринт делали мне такое предложение, а я сама предлагала шихем единожды, ещё не вполне понимая, что к чему. Мне отказали.
Теперь я снова предлагаю свой шихем. И, предлагая, я не ждала отказа.
К Эрготру это всё. Магические ритуалы я ещё готова воспринимать с должной долей серьёзности, но человеческие? Нет, нет и нет. Жизнь без того бывает сложна.
- Ну, так что у нас на десерт?
- Ореховая смесь с изюмом.
- И ты молчала?!
- Хорошая хозяйка бережлива, - сказала я наставительно. Вернее, попыталась. Улыбка так и лезла наружу из-под маски постности, и, подумав немного, я выпустила её на свободу.
Праздник у нас или где?
Звёзды. Прогоревший до углей костёр. Шелест крон. Птицы передают друг другу партии ночного оркестра, журчит ручей, изредка вздыхают, переступая ногами, лошади.
Тишина и покой.
- Во время застолья, - начала я, - перед тем, как пригубить вино, принято выслушать тост. Есть мнение, что застолье должно прекращаться, когда ты уже не в состоянии разобраться в смысле очередного тоста... или когда уже никто из пирующих не может высказаться достаточно связно. Но шихем - не вино. Поскольку на севере принято считать, что вместе за чашкой шихема сидят только близкие и друзья, существует неписаное правило: осушив кружку, каждый должен рассказать что-то особенное. Рассказ может быть признанием, или сиюминутной откровенностью, а может быть какой-то удивительной историей. Или шуткой - если она не стара. Если человек пьёт шихем в одиночестве, он дарит рассказ миру. Говорят, что боги иногда слушают эти рассказы и даже действуют на основании услышанного.
- А ты в это веришь? - прищурился Клин.
- Я не суеверна. Но что-то в этом есть. Я точно знаю, что, даже независимо от воли богов, настоящая откровенность меняет человека... а когда человек меняется, он меняет мир вокруг себя. Потом уже мир меняет его, и так без конца. Когда цепочку изменений удаётся заметить и запомнить, об этом складывают легенды.
- Что же ты собираешься нам рассказать? - спросил Стилет.
Я предпочла не заметить язвительности в его голосе.
- Вы оба знаете, как я стала некромантом. Это произошло ещё до моего рождения. Кому-то достаётся абсолютный музыкальный слух; кто-то, ещё не начав бриться, уже поднимает коня вместе со всадником; а кто-то легко обгоняет помянутого всадника, посрамляя выносливостью четвероногих бегунов. Каждому своё. Не подумайте, что я жалуюсь! На мой взгляд, гораздо лучше быть некромантом, чем батраком, нищим бродяжкой или попросту пустым местом. Но до сих пор я была одна, если не брать в расчёт посмертных слуг, - и, говоря откровенно, ещё не преодолела привычку к одиночеству. А теперь у меня есть спутники: коллега, равный мне опытом и способностями, и ученик. Это ново. Это необычно. И я уже твёрдо уверена в том, что мне это нравится!
Мы помолчали. Неожиданно Клин закрыл глаза и продекламировал:
- Блажен, кто верует и ждёт,
Не утомляясь ожиданьем;
И ветер странствий, и полёт,
И очищение страданьем.
Блажен поэт, когда весна
Ему заглядывает в очи.
Блаженны дни, блаженны ночи,
Блаженны солнце и луна,
И небосклон, звездами полный,
И облака, и синий лес,
Соль на губах, седые волны,
И край несбыточных чудес.
Огонь, мерцающий в сосуде,
И свет на дне любимых глаз,
И эхо чьих-то мерных фраз,
И благосклонность вышних судий.
Блажен весь мир и страсти мира,
Орган и скрипка, горн и лира, -
