Хорошо хоть последние матчи Тампы были в Канаде. Если бы мы ворвались бы в норвежскую зиму прямо с пляжей Тампы, ощущения были бы куда интенсивнее.
А так из одной зимы я перелетел в другую.
Утром двенадцатого февраля, когда Любовь Егорова и Нина Гаврылюк тщетно пытались обставить на лыжне итальянку Мануэлу Ди Чента, мы, хоккейная сборная России, провели первую полноценную тренировку. Вечером нас уже ждала игра с Норвегией так что времени было в обрез.
На которой тренерский штаб сборной принялся придумывать тройки нападения.
С защитой плюс-минус все понятно. Пары Фетисов-Касатонов и Миронов — Каспарайтис играли вместе в своих клубах, а оставшиеся защитники были такого уровня, что могли влегкую сыграть с кем угодно.
В результате Илью поставили вместе с Володей Константиновым, и они составили номинальную четвертую пару.
Третьей, опять же на бумаге, считалось сочетание Житник — Зубов. И это как раз тот случай, когда номер три означал только очередность выхода на лед.
Причиной тому был Зубов.
Так получилось, что я не застал Сергея в его советско-российский период карьеры, а когда тот переехал за океан, у меня начался затяжной период турбулентности в карьере.
Поэтому против него я играл только в прошлом сезоне и в этом.
Этих матчей, конечно, с лихвой хватило, чтобы понять масштаб личности этого защитника, но именно в Лиллехаммере я открыл его для себя заново.
Пожалуй, что он был самым разносторонне развитым оборонцем, которого я видел в своей карьере, само собой речь шла про нынешнюю карьеру.
Уж на что мой приятель Бякин универсал, он даже в нападении регулярно играл и играет. Но Зубов превосходил Бякина по всем параметрам. Идеальный образец универсального солдата. Одинаково хорошо играющий как в обороне, так и в нападении.
А учитывая то, что Леша Житник тоже мог легко играть как домоседа, так и атакующего защитника, получалось, что эта пара могла без ущерба для эффективности меняться амплуа. В остальных сочетаниях защитников распределение ролей все-таки более однозначно.
Для сборной России это очень большой плюс.
А вот с тройками нападения все, как это ни странно, не все так однозначно.
Майоров со своими помощниками, Асташевым и Юрзиновым, столкнулись с достаточно сложной задачей.
Им нужно было придумать игровые сочетания для 12 нападающих, у каждого из которых атакующие функции превалировали над защитными.
Да, сразу три центра сборной, Я, Ларионов и Федоров, в своих клубах очень успешно играли роль двусторонних форвардов. Я, после появления в составе Тампы Карбонно, чуть меньше тратил времени на оборону, но все равно, при необходимости легко становился форвардом оборонительного плана.
Но вот с крайними нападающими у нас самая прям «беда». Игроков оборонительного плана по сути нет.
Плюс еще и непонятно, как будет выглядеть конфигурация сразу двух звеньев.
Номинальной первой тройкой считались наши суперветераны. Крутов — Ларионов — Макаров. Все трое в очень хорошей форме, а опыта вместе у них столько, что на всю команду хватит.
Со второй тройкой тоже все понятно, Могильный — Федоров — Буре. Парни на своем пике и тоже очень долго играли вместе. Не так много, как их идеологические предшественники из КЛМ, но достаточно.
В теории Борис Петрович мог не изобретать велосипед и воссоздать в сборной первую тройку Тампы образца прошлого сезона. Яшин — Семенов — Хмылев.
И это было бы очень мощное сочетание, мы с Юрой отлично понимаем друг друга, да и химия с Лешей никуда не делась.
Да и для четвертого звена у нас есть центр, Серега Немчинов не просто номинальный центральный нападающий. Он очень успешно играет на этой позиции у меня в Рейнджерс. Тройка Каменский — Немчинов — Лукиянов на бумаге тоже очень и очень неплоха.
Вот только все четыре тройки нападения получались заточенными на атаку. Если тренеры выберут эти игровые сочетания, то у нас просто не будет звена, которое можно будет выпустить под условное первое звено Канады с целью не дать кленовым сыграть в их игру.
А у Скотти в первом звене очень много мощи. Компанию Супер Марио в первойтройке кленовых составляют Брендан Шэнахэн, партнер Бретта Халла по первому звену Сент-Луиса, и приятель Федорова Айзерман. Это трио очень опасно, и если им дать свободу, они могут обыграть любого соперника.
С остальными тройками у Канады тоже все в порядке. О чем говорить, если лидера Бостона, Адама Оутса, Боумэн пригласил в последний момент, а его одноклубника, блестящего Кэма Нили, вообще не вызвали. Да, у последнего прошлый сезон откровенно не задался из-за травмы, но сейчас-то Кэм в отличной форме!
Но нет, у Скотти свое видение. Впрочем, как и всегда.
Может показаться, что думать о Канаде сейчас, до старта турнира, это несколько преждевременно, но у нас, и у игроков, и у тренеров, в голове сидела мысль, что в любом случае мы с родоначальниками хоккея столкнемся на этой олимпиаде.
По-другому и быть не могло на турнире, в котором впервые в истории сыграют игроки НХЛ?
Для чего мы все вообще сюда приехали-то?
Конечно, для того чтобы разыграть лучший финал в истории Олимпийских игр.
Русские против канадцев в их сильнейших составах. Только так и никак иначе.
Но это дело будущего. Пока что у нас на повестке дня Норвегия.
Вечером 12 февраля мы вышли на лед ледового дворца в Йёвике.
Несмотря на то что олимпиада проходила в Лиллехаммере, именно арена в Йёвике считалась главной.
Когда Международный Олимпийский комитет получил подтверждение от НХЛ, что игроки лиги будут участвовать в играх, то вместимость обеих арен была спешно увеличена с первоначальных шести тысяч, это количество зрителей на трибунах боссы что НХЛ, что МОК сочли непозволительно малым.
В результате трибуны Хоконс Холла в Йёвике могли вместить одиннадцать тысяч зрителей, а Кристинс Халл в Лиллехаммере — десять с половиной.
Конечно, это было куда меньше, чем 19 тысяч в олимпийском Сэдлдоме в Калгари, но больше, чем 9 тысяч на главной арене прошлых Олимпийских игр в Альбервилле.
На первый матч сборной России в результате пришло почти десять тысяч зрителей, симпатии которых разделились почти поровну между нами и хозяевами турнира.
На этот матч тренеры решили все-таки остановиться на самом очевидном варианте, и на стартовое вбрасывание я вышел в компании Хмылева и Яшина.
Первая игра на турнире у нас получилась… предсказуемой, скажем так.
Сказалось то, что, несмотря на огромный опыт совместной игры в прошлом, игроки только-только собрались вместе. Плюс акклиматизация. Как без нее?
В результате к восторгу местных болельщиков Норвегия открыла счет.
На второй минуте защитник хозяев Свейн Инок Норстебо щелкнул от нашей синей линии, и шайба рикошетом от коньков сразу и Бякина, и Константинова проскочила между щитков Хабибулина.
Трибуны, само собой, зашлись в овациях. Еще бы, скромная Норвегия обыгрывает буквально нашпигованную звездами НХЛ Россию!
Правда, это был единственный успех хозяев в тот вечер. Уже через минуту все тот же Норстебо удалился за атаку игрока, не владеющего шайбой.
Через пятнадцать секунд у него появилась компания на скамейке штрафников. Еще один защитник, Свенн-Эрик Бьёрнстад, отправил шайбу на трибуны, находясь в своей зоне.
Генеральный менеджер Тампы, великий и ужасный Фил Эспозито, любил нам говорить, что «команда, которая не может забить в ситуации пять на три, не достойна победы в матче». Мы, сборная России, точно не хотели быть в подобной роли.
Поэтому после первого же вбрасывания после удаления Бьёрнстада мы сравняли счет.
Я выиграл вбрасывание, шайба пришла к Зубову, тот перевел ее на противоположный фланг на Яшина, и Алексей щелкнул в касание.
Кипер хозяев Шистад не успел закрыть открытый угол, и Алексей открыл счет своим голам на этой Олимпиаде.
Прошло еще двадцать секунд, и штрафной бокс норвежцев опустел. Пашу Буре оставили одного перед воротами хозяев, и он, конечно, не промахнулся. Мы извлекли из удалений хозяев максимум.
