Отряд вбежал внутрь и резко остановился. Громила посмотрел на командира и спросил:
— Ули, тебе помочь? Я могу её подержать, пока ты занимаешься порталом.
Пленница на руках у командира шевельнулась и крепче ухватила того за шею.
— Не стоит, — мотнул головой тот, — есть координаты! Кенри, Миру, я веду, вы наполняете! Тана, Санд, ближе!
Громила и смазливый паренёк подскочили к командиру. Две девушки положили руки ему на плечи. Волна искажения, преследующая беглецов, уже почти поглотила коридор и добралась до двери, как отряд окутало облако искр.
Колыхнулся воздух, полыхнула яркая вспышка, и беглецы исчезли, чтобы появиться на безлюдном каменном плоскогорье. Неподалёку стоял прозрачный цилиндр, заключённый в массивную металлическую конструкцию, а в нескольких ярдах от него виднелись искорёженные останки чего-то, состоящего из металла, острых кристаллических гроздьев и причудливых потёков застывшего камня.
Командир сделал несколько шагов вперёд, нашёл сравнительно ровную каменную площадку, и осторожно, словно хрупкую вазу, поставил на неё освобождённую пленницу. Парнишка ринулся было следом, но его остановила ладонь громилы, упавшая ему на плечо. Парнишка удивлённо оглянулся, но громила многозначительно покачал головой и указал глазами на командира с пленницей.
Тот смотрел на свою пленницу взглядом, полным сложных чувств, среди которых были забота, сочувствие и чистая яркая любовь. Его руки скользили по прекрасному обнажённому телу, совершая ласкающие движения, но в этих действиях не было ни крупицы эротики. Там, где касались его ладони, тяжёлые глубокие раны на теле смыкались и зарастали, исчезая без следа. И лишь закончив со сквозными ранениями на ногах, командир встал во весь рост и вновь посмотрел спасённой девушке в глаза.
— Ила шадана гана кай, Ульрих-тала, — мелодичным и всё ещё хриплым голосом сказала девушка.
Несмотря на то, что эти слова не принадлежали ни одному языку мира Итшес, командир её понял.
— Ich habe dir versprochen, dass ich komme, — ответил он на другом языке, столь же чуждом этому миру. — Oh Irulin, wie ich dich vermisst hatte!
Его сильная рука мягко и осторожно потянулась к её лицу и нежно погладила по щеке. Девушка одарила его тёплой улыбкой, её золотые глаза светились от счастья. Командир улыбнулся в ответ, наклонился к ней и поцеловал её в губы. Этот поцелуй, сначала осторожный и робкий, постепенно углубился, и вот через пару мгновений они крепко сжимали друг друга в объятиях, целуясь страстно и исступлённо.
Две другие девушки, рыжая и седая, переглянулись между собой и одобрительно улыбнулись. Дав влюблённой парочке совсем немного времени, они сорвались с места, подбежали к ним и заключили обоих в объятия. Командир оторвался от губ спасённой пленницы, повернул голову и поцеловал каждую из девушек — сначала рыжеволосую, а потом седую. Все трое весело рассмеялись, а через пару мгновений к их смеху присоединилась и спасённая пленница.
Рыжеволосая вытянула руку, над которой сгустился воздух и материализовался белый пушистый халат. Командир окинул её удивлённым взглядом, но та лишь улыбнулась и пожала плечами. Командир благодарно кивнул, принял халат и накинул на плечи спасённой пленнице.
— Ну а теперь, наконец, мы можем отправиться домой, — сказал парнишка.
Громила ничего не ответил, лишь, не отрывая взгляда от командира и его женщин, молча вытянул руку. Парнишка тут же недовольно засопел, затем глубоко вздохнул, и шлёпнул на требовательно подставленную ладонь купюру в тысячу курзо.
Holname
Тяжело жить, когда ты сорокалетний, а тебя принимают за лоли
Часть 1. Судьбоносный поворот
«Как вы представляете жизнь современного сорокалетнего мужчины? Без семьи, детей, постоянного места работы и каких-либо увлечений. Жизнь для такого человека, как я — простая трата времени».
Медленно проходя мимо киосков, слегка полноватый высокий мужчина шел в сторону своего дома. На улице уже темнело. Лишь свет фонарей и магазинов освещал дорогу в этой глуши.
«Однако, даже у такой незначительной личности, как я, есть свои цели и принципы. Во-первых, я не вру людям. Утаить ещё можно, но сказать что-то, что противоположно правде — нет, это не про меня».
На улице пахло сыростью. Старательно обходя лужи, старик пытался приподнять свое настроение, представляя свой сегодняшний обед.
«Во-вторых, я верю, что все в жизни возвращается бумерангом и потому не переживаю по поводу того, как меня оскорбляют. Жирный, страшный, бесполезный — все это лишь слова направленные на подавление моей самооценки. Если люди хотят говорить это — пусть говорят. Главное не опуститься на уровень тех, кто делает это».
Остановившись на светофоре, мужчина раскрыл свой пакет с покупками. Внутри него лежали крабовые палочки, сосиски и макароны. Не очень полезно для желудка, но тратить время на комплексный ужин уж очень не хотелось.
Мимо пробежал мальчик. Оттолкнув от себя мужчину, он выскочил на дорогу и буквально за несколько секунд перебежал ее на красный свет.
— Не стой столбом, старик! — На вид девятилетний мальчонка показал язык и с довольным писком побежал дальше по лужам.
Мужчина остался в недоумении.
— Старик?
«В-третьих, я всегда держу свое слово. Пожалуй, для меня это самое важное качество внутри каждого человека».
Послышался странный визг. Обернувшись назад, мужчина увидел грузовик, потерявший управление на мокрой трассе. Яркий свет фар ослепил его, заставляя прикрыть глаза рукой. Раздался звук удара. Мужчина, словно мешок с картошкой, был раздавлен грузовиком, оставляя на асфальте капли крови. Вместе с машиной, уже бездыханное тело проскользнуло вперёд, растягивая кровавое пятно вдоль по улице. Колеса грузовика проехались по желудку, превращая все внутренние органы в сплошную, однородную массу.
Наступила тишина. Среди очевидцев произошедшего было всего три человека. Водитель, старушка, выглянувшая в окно, и девятилетний мальчик.
Прозвучал громкий, отчаянный крик. Мальчик упал на колени, не зная, что должен делать в такой ситуации. Неудивительно, ведь вид чьей-то смерти всегда остаётся как отпечаток в сердце.
На смену резкой боли пришло умиротворение. Пострадавший мужчина будто погрузился в сон. Он не чувствовал ни свои пальцы, ни остальные части тела.
— Кто я? — Последние обрывки мыслей заставили мужчину вспомнить его бессмысленную жизнь и пустую кончину. — Да, верно… — Закрыв глаза, он попытался улыбнуться. — Я Сильвестр.
* * *
На удивление, вместо полного забвения пришла теплота чьих-то рук. Обрывки разговоров над ухом заставили Сильвестра открыть глаза. Мужчина не был уверен точно, что происходило, но постепенно он начал различать картинки. Приветливое женское лицо находилось прямо над ним.
— Дорогой, посмотри, кажется она проснулась.
«Она?» — Про себя переспросил Сильвестр.
К женщине медленно подошёл мужчина лет тридцати, накрывая свей тенью и тело Сильвестра. При виде его, на губах появилась улыбка.
«Эх, совсем ещё молоденький…»
Мужчина был весьма симпатичен. У него были черные, словно смоль, волосы и холодные голубые глаза. В легендах разных народов говорится, что глаза — это зеркало души. Так вот в этих глазах виднелась такая глубина и пронзительность, что от одного взора становилось не по себе. Казалось, будто эти глаза видят тебя насквозь. Несмотря на этот ледяной взор, мужские губы расплылись в счастливой улыбке, при виде своей возлюбленной и ребенка в ее руках.
— Да, дорогая, я рад. Она точная твоя копия. — Мужчина слегка поддался вперёд, целуя женщину в губы.
«А можно не при мне?» — С отвращением подумал про себя Сильвестр.
Сильвестр резко выставил руку вперёд, пытаясь оттолкнуть ею незнакомца, но, увидев свою же руку, удивленно расширил глаза. Крохотные детские пальчики явно не могли принадлежать сорокалетнему мужчине. Помня лишь детали несчастного случая, Сильвестр начал представлять, как выглядит сейчас его тело.
