"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Лукьянов Александр Николаевич "anlukianov"

Подумав, я вызвался добровольцем: просто чувствовал, что так надо. Страха не было, я своё уже отбоялся. Нас, почти сотню бойцов и командиров, перевезли на грузовиках, и мы начали готовить позиции – рыть стрелковые ячейки. А мимо шли подразделения дивизии, отход которых мы и должны были прикрыть.

С последними подразделениями появились и немцы, которые, похоже, рассчитывали на плечах отступающего противника вырваться на оперативный простор. Вот тут мы их и встретили. Я устроился чуть в стороне. Ячейка у меня для положения лёжа, углубить её я не успел, да и ни к чему было. Сменил свою «мосинку» на СВТ, снарядив магазины к ней патронами из своих запасов, и, когда был дан сигнал, открыл огонь.

В этом бою я впервые увидел чешские танки, их клёпаные силуэты. К счастью, у нас было три сорокапятки, так что мы отбили атаку. Немцы потеряли девять танков, два броневика, шесть бронетранспортёров и девять грузовиков (пять из них были мои), а мы – два орудия из трёх и сколько-то бойцов прикрытия. Когда немцы откатились, мы снялись и пешком направились в тыл, пока наши позиции перемалывала немецкая артиллерия.

Стоит отметить, что из медсанбата в группе было едва ли два десятка бойцов, остальные – варяги, вышедшие на позиции дивизии при выходе из окружения. Комдив решил ими пожертвовать. А потери были: от сотни бойцов и командиров едва шестьдесят осталось. Мы прошли следующий наш заслон, который должен был встретить немцев, и начали готовить позиции у деревни, где я недавно лежал в медсанбате. Вообще, за двое суток нахождения в медсанбате мы дважды поменяли место дислокации: дивизия отходила, и медики дивизии переезжали вслед за ней.

Я снова принялся остро заточенной немецкой пехотной лопаткой копать стрелковую ячейку для стрельбы лёжа. Пришлось переждать налёт авиации, больше деревне досталось, но и нам прилетело. Медики большей частью уже ушли, последнее сворачивали и грузили, так что сильных потерь не было.

Вскоре мимо нас прошли бойцы сильно побитого переднего заслона, давшего нам возможность подготовиться, а за ними появились и немцы. Причём это были уже не СС, хотя танки вроде их. В общем, смешанной группой атаковали. Мы неплохо проредили немцев, я насчитал одиннадцать уничтоженных мной солдат и два немецких танка. В этот раз я уверенно использовал ПТР: одной пушкой нам позиции не удержать.

Мешал огонь, стеной надвигавшийся на нас. А потом меня накрыл минный разрыв, отправив в беспамятство.

Очнулся я, видимо, вскоре: немцы ещё ходили по нашим позициям, собирали оружие. Я и очнулся в своей ячейке, когда два немца перевернули меня и обхлопывали карманы. Кстати, это точно вермахт, а не СС. Оружия не нашли, документы искали, а карманы у меня пусты. Я пошевелился и очнулся. Мне велели подняться, что я и сделал, хоть и с трудом.

Увидев лежавшую рядом каску с мятой верхушкой, понял, в чём дело: батальонная мина рванула метрах в десяти от меня, звон в ушах до сих пор стоял, но меня спасло то, что я лежал в ячейке. Один осколок чиркнул по каске, вмяв металл внутрь, настолько сильным был удар. К счастью, шею не сломало, но точно травмировало: я не мог ею поворачивать. Чтобы посмотреть в разные стороны, мне приходилось поворачиваться всем телом. Сознание заметно плавало, в ушах звенело, меня шатало, но я был счастлив, что остался жив.

С меня сняли ремень с подсумками и фляжкой – это всё, что нашли, – и один из немцев показал мне рукой в сторону. Развернувшись всем телом, я увидел группу наших (явно пленные), сидевших на траве под охраной одного немца, и пошоркал в их сторону.

Всё вокруг было в воронках, наших погибло немало, выжили восемь бойцов, я был девятым. Присоединившись к группе, я тоже сел на траву. Одно меня радовало – на мне были привычные ботинки с обмотками, накрутил в медсанбате, когда добровольцем стал. Если бы меня нашли в немецких сапогах, мне бы точно каюк наступил.

А сапог у меня уже не было. Снабженец медсанбата выкупил у меня все наручные часы (остался лишь подарок моего комдива, но они стали трофеем одного из немцев, я запомнил какого) и все сапоги: и пару, снятую с фельдфебеля, и две других – с шофёра «кюбельвагена» и с поддельного пограничника. Уж больно хорошее предложение тот сделал, я не смог отказать. Пришлось сверху ещё накинуть пистолет «Парабеллум» с запасными магазинами и кобурой, и МП-40 (всё с того же фельдфебеля), а также ранец шофёра «кюбельвагена» с неплохими бритвенными принадлежностями.

К счастью на этом аппетиты снабженца закончились. Вот так и договорились, и я получил обещанное. Снабженцы тут выполняют договорённости, в отличие от комдива. А ещё генерал. Да, я получил медаль «За отвагу», наградил меня ею тот комполка, с позиций которого я ушёл за языком и к кому вернулся, сам ко мне в медсанбат приехал. Как всё это провернул интендант, не знаю, видать, были у него контакты с майором.

Обидно, я столько усилий приложил, а поход за языком закончился пшиком. Ладно хоть медаль смог выбить, пусть и таким нетривиальным способом. Вот так и получается, что, как не крути, медаль я купил. И остался при этом без сапог. Хорошо, что ботинки с обмотками сохранил, ими и пользовался.

Медаль немцы видели. Пока шёл к группе пленных, я отсоединил её от гимнастёрки и прибрал в хранилище. Наградная книжка уже была там, в стопке моих личных документов. Ещё потеряю, или отберут. Главное, чтобы немцы не узнали, что именно я увёл их майора.

Долго нам сидеть немцы не дали. Но и не стали сгонять в колонну и уводить, хотя уже три десятка пленных набралось, тут и медики были, что не успели уйти. Немцы осмотрели погибших советских воинов, собрали оружие и направили нас собирать тела и копать общую братскую могилу. Я попал в группу, что занималась переноской. Нам дали несколько шинелей и плащ-палаток из нашего же имущества, и мы вчетвером переносили тела по одному туда, где другие пленные копали канаву, углубляя её. Тела пока складывали в стороне.

А по дороге шла техника и пехота. Дорогу уже восстановили, ямы от воронок засыпали. Этим тоже занимались пленные. Сами немцы предпочитали сторожить и командовать, работать они не желали.

А я ждал заката. Часа через два стемнеет. Очень болела шея, я морщился, но работал. Среди погибших были и две женщины: одна из деревни, другая из медсанбата. Мне было очень жаль их. Кстати, нас так и не покормили, хотя воду давали.

А когда братская могила была готова (мы похоронили сорок девять погибших), нас заперли в чудом сохранившемся сарае. От деревни вообще мало что осталось. Сарай этот тоже пострадал, часть стены выбило, но немцы сами его отремонтировали: пока нас по работам гоняли, здесь стук молотков и топоров стоял. У сарая выставили часового. Места в сарае было мало, но уставшие люди вповалку падали на землю и засыпали.

Вскоре стемнело. Немцы наконец угомонились, всё стихло.

– Товарищ лейтенант, – потряс я одного из пленных. Тот, как и я, был из варягов.

– Чего тебе? – также прошептал он, просыпаясь.

– Там тихо. Я могу часового снять и дверь открыть. Разбежимся.

– Дело, – оценил лейтенант моё предложение. – Надо бойцов и командиров поднимать.

– Может, потом? А то найдётся какой вражина, крик поднимет.

– Не веришь ты в своих, боец.

– Комдив меня орденом так и не наградил, хоть и обещал, а ведь он генерал. Если уж генералы врут, то чего от бойцов ожидать?

– Эх ты…

Народ мы всё же подняли, всех по очереди. Рот закрывали, будили, объясняли ситуацию – и к следующему. Так что когда я убрал кусок створки ворот, где висел замок, а потом выстрелил в часового из вальтера с глушителем, все уже были готовы. Хлопок выстрела, который довольно явно прозвучал бы в ночной тишине, я заглушил сильным кашлем.

По-тихому прошли вдоль стены. Проходя мимо немца, я склонился над ним. Кто-то уже снимал с него карабин, другой расстёгивал ремень, третий дёргал за сапоги, а мои пальцы скользнули по его кисти и нащупали часы на запястье. Раз уж подарок комдива для меня потерян, эти будут заменой.