— Да ты с ума сошла! — округлил свой светло-голубые глазки дойной коровы Ольденбургский. — Это же какой вред экологии!.. Вот на Западе… Да и «Приус»… Экология!
«С*ка!» — решила Маргарита. Но хорош. Заставить ее возненавидеть себя дважды всего за пару минут… Это уметь надо.
За спиной Кареевой знакомо рыкнул двигатель «Мустанга». Прибыл Демид.
Рита даже прикрыла глаза от предвкушения.
— Это же «Мустанг»? — раздалось буквально через несколько секунд. — Пять литров, триста лошадей⁈
«Аленку надо спасать. Однозначно!» — решила девушка, таки получавшая удовольствие от вечера.
Лицо у Демида Николаевича было… то еще!
Когда такое увидишь?
Глава 11
— Ты — трупоед!
У меня с таких заявлений чуть вилка из пальцев не выпала. Нормально так вечер начинается! Особенно после рассуждений о том, насколько моя тачка хуже «Приуса». И вообще, гибриды — рулят. А скоро весь мир пересядет на электромобили…
Интересно, а молодой человек вообще хорошо представляет себе цикл производства аккумулятора для электродвигателя, например? Про такой мааааленький нюанс, как его утилизация, просто молчу…
Теперь же вот он нашел себе новую тему для беседы. Больше с самим собой, если честно. Но Ольденбургского такие мелочи не слишком волновали.
— Было бы лучше, если бы я животных ел… живыми? — поинтересовался негромко в ответ, с удовольствием отправляя в рот очередной кусочек сочного стейка.
Готовили в выбранном Аленой для знакомства с «женихом» ресторане великолепно! Во всяком случае, я искренне наслаждался блюдом и очень надеялся, что собеседник не задолбает меня настолько, что я забуду оставить официанту на чай.
«Вот ведь… Человек, а!» — моему возмущению не было предела. А от слов Ольденбургского на языке появился рвотный привкус.
Правда, вовсе не благодаря аргументам молодого поклонника «передовых ценностей», а от него самого. Мне не доводилось еще в своей жизни встречать фанатиков-сектантов. Как оказалось, веганы ничуть не лучше. Не все, конечно! Кто-то просто следует своим убеждением и флаг им в руки. В хорошем смысле.
А кто-то… Ольденгбурский!
Казалось бы, ну не ешь ты мясо — так здоровья тебе крепкого и счастья безграничного. Но зачем же насильно тянуть к «счастью» тех, кто того совсем не желает⁈
— Помни, мы то, что мы едим! — важно продолжил молодой человек хрупкой наружности.
У меня, кстати, пара идей были какой именно субстанции поел молодой человек, чтобы стать… вот этим вот. Казалось, что он вот-вот подскочит на месте и с криком «Салат Акбар!» понесется вести возмездие во имя капусты!
— Что за слово вообще такое — веган… — Прокомментировала Кареева, наслаждаясь нежнейшей на вид телятиной.
Ей крики Кирилла пока аппетит не испортили.
— Индейское, — негромко выдохнул я. — Имеет очень древнее, но абсолютно точное значение: «хреновый охотник».
Все равно Ольденбургский слушал и слышал только себя. Так что негромко обмениваться мнениями мы уже не стеснялись минуте на двадцатой. А вообще пора было расходиться. Я и так потратил здесь два бесценных часа своей жизни.
Рита фыркнула. Достаточно громко, чтобы даже «оратор» на миг заткнулся, и уставился на девушку с таким видом, будто только сейчас вспомнил, что здесь есть кто-то кроме него.
— У вас что, нет сердца? — патетически возопил он с такой «страстью», что на наш столик уже стали оглядываться.
Познай, что называется, всю глубину выражения «испанский стыд».
— Этот салат умер, что бы ты смог стать вегетарианцем, — с постной миной кивнул я в сторону тарелки Кирилла. — Тоже живые организмы, между прочим! Если «есть сердце» — нужно есть камни!
Ольденбургский прикола не понял и вновь оживился. Возможно, просто не предполагал, что над столь серьезным вопросом можно издеваться.
— В моей ля белле Франс уже ведутся трансмутационные исследования на эту тему! — заявил он важно. — Уверен, что совсем скоро мы действительно найдем способ удовлетворять наши низменные потребности так, чтобы не причинять страдания ни одному живому организму! Правда ведь это прекрасна, моя дорогая Аленушка⁈
Громова только крепче зубы стиснула. Лично я на месте недоумка уже пять минут как делал ноги! Однако его защищала Фамилия и положение куда крепче беговых навыков.
— Правильно, — поддержал я с энтузиазмом.
Надо что-то делать. А то водницу, кажется, совсем скоро с нарезочки-то сорвет. За вечер сей замечательный кавалер ее просто задрал. А потерявший контроль над эмоциями одаренный ее уровня — это к беде.
Девочки ответили на мое бравурное заявление удивленными взглядами. Зато расцвел Ольденбургский:
— Вот это верно! — воодушевленно начал он. — Я, как тебя увидел, сразу понял, что ты не безнадежен!
Крякнула Маргарита. Каким еще образом описать изданный ею звук я просто не представлял. Алена же просто застыла, уставившись в свою тарелку.
Намекнуть ей, что ли, что я не припомню ни одного наставления по этикету, где нож для мяса рекомендовалось держать обратным хватом.
— Я — веган!
Да-да, это я сказал. Мне уже все равно, что именно нести. Вечер и так безнадежно испорчен. А так хоть развлекусь слегка в моменте.
— Но подожди, — стушевался Кирилл. — Ты же ешь мясо!
— А я веган второго уровня, — объяснил, на мой взгляд, весьма логично.
Для большей доходности со вкусом и весьма демонстративно уничтожил очередной кусочек стейка.
— Это как⁈
Даже дамы прислушались. А уж в глазах «жениха» Алены (теперь — только через мой труп!) появился неподдельный интерес. Он всегда был рад узнать что-нибудь новое о предмете своей страсти.
— Корова ест травку, я ем корову!
Магички переглянулись и тут же уткнулись в тарелки, чтобы не заржать в голос.
Однако Кирилл сдаться не спешил, искренне полагая, что я всей душой желаю проникнуться его учением и просто «не понимаю».
— Вот смотри, Демид, — мягко, как умалишенному, предложил он мне. — Зайдем с другой стороны. Вот знаешь почему животных есть плохо?
— Почему? — невинно поинтересовался я, отправляя в рот очередную порцию стейка.
— Представь себе ребенка, — предложил Ольденбургский.
Я кивнул.
— Вот что будет, если дать ему яблоко? — поинтересовался он с некой подначкой.
Мне на эту самую подначку было плевать с высокой колокольни.
— Съест его, наверное! — предположил наобум.
— Вооот! — отчего-то обрадовался прогрессивный наш собеседник. — А если ребенок встретит уточку, то он будет с ней играть, кормить ее… Понимаешь?
Я задумался, представив себе эту картину. Девушки с интересом уставились на меня. Вообще-то, думал промолчать, если честно. Но теперь… Особенно с учетом того, что даже столь превосходное блюдо под соусом из зудежа Кирилла теряло большую часть своего очарования…
— Детей у меня пока, к сожалению, нет, — заметил я со вздохом. — Однако, если бы я увидел, как ЛЮБОЙ ребенок играет с жаренной уточкой или пытается ее накормить…
Девочки закашлялись. Да столь громко, что я даже не успел закончить фразу чем-то вроде «… обязательно порекомендовал бы показать их психиатру!». Все всё поняли и так.
— Простите! — выдохнула Алена и, резко поднявшись, рванула в сторону туалета.
— Воооот, — проводил ее взглядом Ольденбургский. — Это все от мяса!
В тот же миг вскочила и Кареева.
— Прошу простить, — удалось-таки выдохнуть ей, прежде чем она рванула за своей подругой.
— Воооот, нужно относиться к животным с состраданием! — Важно поднял палец Кирилл.
— Правильно, — поддакнул я уже привычно, даже в последний миг таки сумев удержать в себе замечание «… и съесть всю их еду!».
Вообще-то я нормально отношусь к привычкам людей. В том числе и пищевым. Мещерская в свое время тоже увлекалась всеми этими новомодными идеями, так я лишь через полгода узнал, что она отказалась от мяса.
Впрочем, через год, по настоянию семейного лекаря, она вернулась к традиционному рациону. Мне, скажем так, подобные идеи не зашли. Но и я тогда вынес для себя урок: «Если вегетарианец уже через пять минут после знакомства сообщает вам об этом, то он не вегетарианец». При этом выглядеть это может очень странно: «Кто вы по знаку зодиака?» — «Вегетарианец» — «Но такого ведь даже не существует!» — «Но я просто великолепно себя чувствую!» — «Что вы вообще несете⁈» — «Воооот, вы просто злой человек! Во всем виновато мясо!».
