Разумеется и славян в губернию — анклав зазывали, например начали устраивать экскурсии для матросов с эскадры, провезли их по доставшейся Российской империи части Фракии, окрестностям Константинополя (тех, кто не хотел в самом городе селиться). На радость адмиралам — начальникам немало моряков решились на переезд с семьями. Именно им и выдали в первую очередь длительные отпуска и подъёмные для переезда с семейством и даже скарб немудрящий захотят везти чёрт с ним, по железке до Одессы или Севастополя, а там морем без проблем. А доукомплектовать на один выход эскадру не велика проблема, боя всё равно не случится, дураки что ли австрийцы начинать общеевропейскую войну.
Касаемо безопасности царской семьи, офицеры охраны били тревогу заранее. Ведь движение судов через Проливы не остановить, а если дворец императора будет находиться в пределах досягаемости даже не морской, а полевой артиллерии, что стоит революционерам — смертникам замаскировать на пароходе трёхдюймовку с запасом фугасов, натренировать расчёт и начать обстрел резиденции Николая, глядишь и получится зацепить Хозяина Земли Русской. Следовательно надо формировать особый конвойный батальон, отделения которого будут сопровождать корабли перед их прохождением Царьграда.
Свенторжецкий, помнится, здорово поддел охранителей, указав на опасность для императора и от нарождающейся авиации. Если решится пилот — смертник атаковать Николая Александровича с неба, да запас взрывчатки с собой возьмёт изрядный, как парировать, что предпринять?
Но куда большую головную боль у светлейшего князя Босфорского вызывало обустройство восточной границы губернаторства. На первый взгляд ничего сложного, в двух верстах от Фокеи линия разграничения более — менее прямо, сообразуясь с рельефом идёт до Эскишехира, а далее до Зунгулдака. Если Эскишехир оставлен османам, граница проходит в двух верстах от окраины города, то Фокея и Зунгулдак вошли в состав Константинопольской губернии. В Фокее, как точке разграничения на побережье Средиземного моря постоянно дежурит либо «Адмирал Макаров», либо «Очаков» с тройкой миноносцев. Исход греков из Смирны вызвал страшенное перенаселение в Фокее, но под защитой русских пушек эллины быстро успокоились. Правда пришлось Небогатову отдать приказ всех молодых мужчин, дабы не стать России ещё и участником греко — турецкого конфликта, вывезти на греческую территорию. Лагерь же беженцев продовольствием снабжать Афины категорически не хотели, только после «намёка», что многотысячную греческую орду перевезут в Салоники, пароходы с едой и тёплой одеждой потянулись в «русский» порт Фокея. Пылкие потомки Геркулеса зубами скрежетали, матеря (втихую, конечно) наглых россиян, захвативших исконные земли Эллады, вместо того чтоб изгнать турок и вернуть территории, в мифах воспетые, настоящим хозяевам.
Смирну, «зачищенную» от греческого населения, султан распорядился превратить в неприступную крепость. Правда как противостоять врагу, имеющему военный флот, пусть и небольшой, турки не знали. Выкатывать батареи полевой артиллерии на прямую наводку даже и не пытались, каждая пушка, каждый снаряд на вес золота. Парадокс, но изгнанная из европейских владений, разбитая многократно армия, переправившись в Малую Азию, неожиданно воспряла. Наверное аскеры посчитали, что русским проиграть не так зазорно, но уступить ещё армянам и грекам позор несмываемый. Да и куда деваться огромному количеству народа, переправившегося в урезанную Порту по «коридору» где властвовали «свои» христиане, вчера спину гнувшие, а ныне с оружием, в рядах милиции обсуждавшие как уши отрезать недавним хозяевам Блистательной Порты Такое не забывается.
Если против греков сражаться непросто не имея вовсе флота, уничтоженого и захваченного величайшим адмиралом Небогатовым, то против армян, в горах, вдали от побережья, почему бы не повоевать?! И ко второй половине декабря передовые отряды турецкой армии стояли в шестидесяти верстах от Эрзурума.
Генерал — лейтенант Васильчиков, герой десанта на Хоккайдо и штурма Босфора отвечал за сухопутную границу с Османской империей и телеграфировал, что у впроголодь существующих турок начинаются эпидемии, пока что только дизентирии, но всё возможно. Небогатов, дабы не прослыть «людоедом» не стал препятствовать работе миссий Франции и Великобритании, добиравшихся до беженцев через российскую территорию. Шпионят, конечно, союзнички, да и чёрт с ними, всё равно мало ещё что сделано и на линии разграничения и военные городки только — только наметили где строить. Вон, казаки с сапёрами живут в палатках, либо землянки роют. Но худо — бедно границу прикрыли достаточно плотно, если бы не сотни тысяч беженцев, продолжающих прибывать в Эскишехир и окрестные поселения, можно было спокойно встречать Рождество. Увы, новоявленным пограничникам приходилось ежедневно вылавливать отчаянных турецких мальчишек, промышляющих воровством продуктов. Случались и выстрелы с турецкой стороны. Однако таких стрелков сами же османы вылавливали и показательно вешали в полусотне шагов от границы, дабы отвести от себя подозрения в провокациях. В принципе, правильная позиция: «За отдельных сумасшедших ответственности не несём».
Французы же и англичане помощь свою предоставляли далеко не безвозмездно, нет. Вербовка турецких солдат в Иностранный Легион именовалась среди подданых султана не иначе как «хлеб в обмен на кровь». Сколачивая батальоны, дабы бросить их против немцев, офицеры французской миссии старались отобрать лучших, что неимоверно злило Абдул Хамида, но не в его положении выказывать недовольство.
Николай Иванович, осторожно окликнул Семёнов задумавшегося комфлота, о чём мечтаете?
Эх, нам бы пару дивизий дополнительно. Одну на европейскую половинку наместничества, вторую на азиатскую. И хотя бы пару крейсеров, тот же «Аскольд», к примеру.
Не спешите, ваше высокопревосходительство, не подгоняйте время. Полгода не прошло как Константинополь стал российским, а сколько уже сделано!
Но предстоит то сделать несоизмеримо больше, генерал-адмирал указал на бланк расшифрованной телеграммы, если бы не Гучков, приславший пароход с шанцевым инструментом, 8500 лопат, 3000 ломов, 4500 кувалд, 7300 топоров, а также пилы, гвозди, построение «засечной черты» разводящей нас с турками, ещё бы не завершилось. А сейчас Александра Ивановича обвиняют в желании стать «премьером» Царьградского наместничества. Якобы Небогатов рвётся в Бонапарты, а Гучков при нём по гражданской части, вроде хитроумного Талейрана. Ведь сочиняют, сволочи, государю свои творения преподносят. А он и так мнительный стал.
Чьё авторство?
Свенторжецкий уверяет, что Берлин козни строит.
Немудрено, Вильгельм тяжело переживает наш успех и крах планов по строительству железной дороги Берлин — Багдад.
М — да, тем более встреча кайзера и царя в балтийских шхерах завершилась для «кузена Вилли» безрезультатно. Но кто ж начинает драку в зиму? Посмотрим, что принесёт нам новый, 1909 год.
Австро — Венгрия грозит заложить в следующем году два дредноута, в ответ на появление в Средиземном море России, полагаю, не без открытия Берлином кредитной линии начнут строить бронированные чудища.
Плевать на венские происки, всё равно из адриатического аппендикса носа не высунут. Тут и англичане и французы помимо российского флота держат флаг, управимся сообща. Другое меня тревожит, Владимир Иванович крейсера! Крейсера нужны как воздух. Уже склоняюсь к тому, чтоб попросить с Балтики и Тихого океана «Варяга», «Аскольда», «богинь» Куча островов в Эгейском море, не гонять же за каждой шаландой броненосцы. Пора, пора начинать минные крейсера в «пол Кречета» строить. Десятка полтора минимум, иначе не уследим за новыми териториями. Тут же не сухопутные границы, иной подход нужен, иное мышление!
Контр — адмирал согласно склонил голову, всецело разделяя опасения командующего. Захват таких значимых островов как Лесбос и Имброс симпатий к Российской империи не добавил. Судёнышки греков продолжают крутиться вокруг ставших российскими островов и хотя ничего страшного не происходит, подумаешь, рыбаки и контрабандисты, вопрос стоит о престиже империи, не контролирующей новообретённые территории. А сил катастрофически не хватает, в первую очередь надо с турками в Малой Азии «размежеваться», так сказать, на века!
