Мая дернула меня за руку.
– Пу… эээ… мужчина останется со мной, – сказала она. – Позаботьтесь о моей подруге Чайке.
Не дожидаясь ответа рыжеволосой, постучалась в дверь.
***
Пока мать с дочерью обнимались, шмыгали носами и просили друг у друга прощения, мы с леди Сорокой сидели на противоположных краях дивана, старались не издавать ни звука. Сорока удостоила меня кивка головы. Я ответил ей тем же.
Наконец, когда страсти слегка поостыли, великая герцогиня отстранилась от утирающей рукавом слезы Маи, состроила скорбную мину и сообщила:
– Но есть и плохая новость, дочь. Твой муж, принц Нарцисс, погиб. Да. Сегодня вечером. Выпал из окна. Мы выясняем, почему и как это произошло. Разбираемся: сам он это сделал, или ему помогли. Выражаю тебе свое соболезнование.
«Я же говорил: если представить, что он взял хороший разбег…».
«Помолчи, колдун».
– Да пошел он!.. – сказала Мая. – Гадёныш.
Повернулась ко мне, протянула руку.
– Давай свои документы.
Я вынул из сумки бумаги, протянул Мае. Та передала их матери.
– Что это? – спросила великая герцогиня. – Откуда это у вас?
– Вот он утверждает, что забрал все эти документы из того самого свадебного кортежа. Я в них пока не заглядывала. Знаю, что там, лишь со слов Чайки.
Леди Сорока выпрямила спину, насторожилась.
– Из кортежа, в котором везли твоего мужа? – спросила Шеста. – Пупсик, ты был там? Ты видел, кто напал на наших людей?
– Он утверждает, что ехал в том кортеже. И мало того: что, на самом деле, он и есть мой настоящий муж – принц Нарцисс. Правда, прелесть?
***
Великой герцогине я выдал ту же версию своей истории, что и Мае. Умер во дворце матери. Меня спасла богиня. Поумнел. Во время нападения лежал на полу кареты, не в силах пошевелиться. Очнулся, взял бумаги, убежал в лес.
– Великолепно, – сказала леди Сорока. – А в лес-то зачем? Бандиты же к тому времени уже ушли. Ты не заметил, кстати, кто на вас напал?
– Я их почти не видел. Только слышал. Но говорили они на имперском.
Леди Сорока и Шеста переглянулись.
– Почему же ты не дождался помощи? – спросила великая герцогиня. – На той дороге оживленное движение. Ты мог остановить любую карету. Тебя бы привезли к нам.
– Потому и не дождался, – сказал я.
– Не поняла, – сказала Шеста. – Что означают твои слова?
– Все просто. Я не хотел ехать к вам. Потому и сбежал.
– Какая прелесть! Почему не хотел?!
– Прости, Мая, но с какой стати я должен был к вам стремиться? Я вас не знал. Тебя – тоже. Моего согласия на эту свадьбу никто не спрашивал. А в башне я прожил девятнадцать лет. Отапливал комнату дровяной печью, пользовался керамическим горшком. Хватит! Или ваша Мужская башня лучше той, что во дворце моей матери? Сомневаюсь. Жить в клетке мне не нравится. Вот я и предпочел свободу. А разве кто-то из вас поступил бы иначе?
– Великолепно, – сказала леди Сорока. – Но есть же договор. Великое герцогство и королевство Уралия заключили соглашение… Ты был обязан явиться к своей жене. Это прописано в семнадцатом пункте, если я не ошибаюсь…
– Меня это не касается.
– Если ты действительно принц Уралии, то касается.
Я одарил ее глуповатой улыбкой Пупсика.
– Я, конечно, прошу прощения, миледи Сорока, но мне плевать на все ваши бумаги и договора. Они ваши – не мои. Я ни с кем не заключал никаких соглашений. И выполнять их не намерен.
– Тогда зачем ты все это нам принес, малыш? – спросила Шеста.
Помахала пачкой моих бумаг.
– Если ты не собираешься выполнять условия брачного договора, то зачем явился сюда? – сказала она. – Твой предшественник не имел при себе документов. Но его личность хотя бы подтвердили в посольстве. А все это вполне можно…
Герцогиня не договорила.
Перевела взгляд на леди Сороку.
– Я тоже об этом подумала, – сказала графиня Нарынская. – У этого хотя бы есть бумаги. Это моя вина. Я обязана была все тщательно проверить. А не доверять чужим словам.
– Ты и проверила, подруга.
– Обратилась в посольство?
– Ну кто же мог такое предположить? – сказала герцогиня.
– Я должна была предполагать все варианты!
– Что ж, этот случай будет нам наукой.
– О чем вы говорите, мама? – спросила Мая.
– Пытаемся понять, кто из твоих мужей настоящий.
– Конечно Пупсик! Какая прелесть. Я хотела сказать…
– Мы тебя поняли, дочь.
– Ничего ты не поняла, мама! – сказала Мая.
Подперла руками бока.
– Моим мужем будет Пупсик!
Герцогиня снова помахала моими документами.
– Нужно еще проверить подлинность всего этого!
– Проверь их так!.. мама, чтобы они оказались подлинными. Тебе понятно?
– Не совсем.
Мая топнула ногой.
– Хочу Пупсика! – сказала она. – Слышишь?! Он лучше, чем ваш предыдущий принц. А если он вас чем-то не устраивает, то это ваши проблемы! Пупсик мой! Вам ясно?! И только попробуйте навязать мне другого – вылетит в окно, как предыдущий.
– Так это ты… его? – спросила герцогиня.
– Мама! Конечно, нет! Но очень теперь жалею, что не успела удавить гаденыша сама! А я собиралась это сделать сразу после того, как вышла бы из этого кабинета! Ты слышала, что он говорил о нас с бабушкой?! И о Сороке, кстати, тоже! Чайка говорит, что из-за слов гаденыша в городе считают, будто я пыталась захватить в герцогстве власть! Что это я приказала тебя отравить!
– Мне рассказали, дочь, – сказала Шеста. – Мы выясняем, кто распространяет подобные слухи.
– Найдите их. И сбросьте с башни, как этого гаденыша!
– Обязательно найдем. Скажи мне лучше вот что, доченька. А что мы будем делать, если вдруг явится еще один принц? Ведь если нашлись двое – то почему бы не появиться и третьему?
– Скажешь ему, мамочка, что муж у меня уже есть. И что одного мне вполне достаточно. Отберёте у него документы и отправите в мужской квартал. Четвертого, пятого и остальных – туда же. Мне что, учить вас нужно?
– Неужели я тебя так воспитала?
– Мама! не будь здесь Пупсика, я бы многое припомнила о твоем воспитании.
– Не нужно.
Герцогиня собиралась бросить мои бумаги на стол, но леди Сорока сказала:
– Позволишь?
– Да пожалуйста.
Шеста отдала документы графине.
– И кстати, мама, – сказала Мая. – Пока мы ехали, Пупсик кое о чем вспомнил.
– Тогда уж не Пупсик, а принц Нарцисс, – сказала Шеста.
– Ну, да. Пупсик… Какая прелесть! Принц Нарцисс рассказал мне о твоей Иволге…
Мая пересказала матери подслушанный мною в клубе разговор.
– Я только не понимаю, мама, зачем это имперцам? Ты сама говорила, что войны в колониях вытягивают из Империи все соки. Почему они снова затевают конфликт с нами и королевством? Мы смотрели с тобой донесения. Тех сил, что они скопили на границе у Пастушьих холмов, едва ли хватит, чтобы справиться с армией Уралии. А ведь мы обязательно придем королевству на помощь!
– А при чем здесь Империя, доченька?
– Но ведь это, наверняка, они стоят за покушением на твою жизнь!
– Так Пупсик тебе сказал? – вклинилась в разговор матери и дочки леди Сорока.
– При чем здесь Пупсик? Той информации, что у нас есть, вполне достаточно для того, чтобы делать выводы. Или ты думаешь, что Пупсик все придумал?
– Я так не думаю, дочь. Я даже знаю, что тот разговор действительно был.
– Откуда?
– От маршала Иволги.
– Она призналась?
– Как раз ее рассказ мы и обсуждали с Сорокой перед вашим приходом.
– И что она тебе рассказала?
– Примерно то же, что и ты. Поставила меня в известность о предложении посла.
– Как вовремя! Не находишь?
– Почему маршал не сделала этого раньше – отдельный разговор. Не будем сейчас об этом. Важно сейчас совсем другое.
– Что, например? – спросила Мая.
– А то, моя любимая дочь, что графство Иволге предлагали вовсе не имперцы.
