"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Букреева Евгения

Как генерал-адмирал принял участие в совещании заслуженных адмиралов, решавших, как флот может поучаствовать в Экспедиции. Весной 1838 года на Дальний восток уйдут фрегат и два военных транспорта, забитых под завязку пушками для будущей крепости и прочими полезными грузами. Мой авторитет среди высшего флотского начальства, когда стало известно, кто автор сего похода (брат Саша проболтался, я и отец молчали как партизаны) вырос неимоверно. Великий князь — главный лоббист флота! Ну, так и положено — генерал-адмирал жеж!

Пока нет Владивостока, нам и на юге Сахалине база подойдёт. Тем более Курилы наши и япошкам острова в семидесятые годы этого девятнадцатого века и этой реальности точно не отдадим! Эх, жаль Хоккайдо не оттяпать, но тут уж не до жиру, дальневосточного «слона» следует «есть по кусочкам», посмотрим, как карты лягут. Если Саша прирастит Россию Сахалином, то Амур как «сшивающая» российские владения артерия, безусловно отойдёт к России. А Тихоокеанский флот зародится в заливе Анива, который наверняка назовут заливом цесаревича Александра.

Всё-таки непросто подгонять под нынешние реалии мировоззрение человека 21 века. Тем более «подсевшего» на тематику Русско-японской войны и мыслящего категориями начала века двадцатого. А тут ещё до отрытия и открытия Суэцкого канала тридцать лет пройти должно. Н-е-е-е-е-т! Форсировать стройку канала ни в коем случае нельзя. Тут никакого прогрессорства! Всё одно англичанишки воспользуются трудами, зачем на их лордства стараться. Кстати, опиумные войны, в каком году начались? Тут даже память, работающая «за двоих» не особо помогла — вроде в 1841 году Англия с Китаем всерьёз сцепилась? Или в 1840?

Неожиданно с братом Сашей на восток решили поехать молодые учёные — географы, биологи, геологи, химики. Народ по большей части неизвестный в научном мире, но дерзкий, лёгкий на подъём и желающий прославиться невероятными открытиями. Я знал, что в народе поговаривали, — мол, книжник Константин, расшифровал записки неведомых золотоискателей и просился у императора на поиски сокровищ и закладку золотых, серебряных, медных и прочих рудников. Ну а поскольку Костик ещё мал, мудрый Николай Павлович послал за дальневосточным златом-серебром старшего сына, чтоб придворные не разворовали казну. Только детям государь и доверяет, те не обманут.

Ой, как подмывало дать наводку на нефтяные месторождения Сахалина, но сдержался. Сразу возникнет вопрос — а откуда такие сведения. Из каких таких умных книжек вычитаны? Ничего, вот «подрасту» и лет в семнадцать-восемнадцать наведаюсь на остров, лично найду нефть. Уж керосина для освещения дальневосточных владений Российской империи точно в избытке навыделываем, коль не пришла пока пора двигателей внутреннего сгорания.

Александр уехал, маменька всплакнула, но как-то не надрывно, а скорее радостно — старший сын делом занят, не помышляет самоубиться во цвете лет, чего вся семья очень опасалась. Ну а отец, предсказуемо, вызвал Костика на большую беседу.

Литке всегда давал мне наипревосходнейшие характеристики, но, в то же время, как бы между прочим «сливая» самодержцу все планы малолетнего генерал-адмирала по преобразованию флота и приращении России новыми территориями. Прокол был в том, что против Османской империи второй сын царя ничего не имел, планов отвоевать Царьград не строил, что казалось папаше очень странным и даже подозрительным. Да и службы церковные великий князь отстаивает нехотя и на исповеди ведёт себя не как впечатлительный ребенок, а скрытный, много повидавший и испытавший циник-безбожник. Про дела церковные пришлось выкручиваться на ходу, но получилось неплохо. Признался бате, что читая книги о церковном расколе и деяниях патриарха Никона, пришёл к убеждению, что старая вера более правильная, от предков славных, великих князей московских заповеданная. Но, понимаю, негоже царскому сыну вносить сомнения в умы подданных, потому и креплюсь, сколь сил хватает, чтоб не подводить венценосного родителя. Заодно, по-детски эмоционально попросил отца дать послабления староверам и предложить им ехать на новые земли, в ту же Русскую Америку, где разрешить строить церкви и по новому и по старому вероисповеданиям. Кто какую восхотит, такую и пускай возводит.

А отвоёвывать и переименовывать Стамбул в Константинополь дело рисковое — вся Европа поддержит турок, ибо боится и ненавидит Россию. Не сдюжим мы против европейской коалиции.

Отец, слегка пожурив, обещал подумать по церковному вопросу, но больную свою мозоль, мною ненароком оттоптанную, решил полечить, закатив полуторачасовую лекцию о великои миссии Российских государей в деле защиты христианских ценностей и святынь. Слушал, кивал, поблагодарил батю за науку. Тот расцвёл счастливо.

Да, пока Сашка не вернётся, к задушевным беседам с императором надо серьёзно готовиться…

Глава 4

Новости от Александра приходили не так чтоб часто, но, минимум, раз в неделю сумка с корреспонденцией из экспедиции цесаревича, фельдъегерской почтой доставлялась в кабинет императора. Были там послания и для меня, как короткие писульки брата, так и подробные депеши якобы тоже от него, но, скорее писали их офицеры штаба, получившие от наследника престола тезисы для ответа юному генерал-адмиралу, живо интересующемуся путешествиями, дорожным строительством, картографией и состоянием дел в городах и весях Российской империи.

Сашка, держа в уме свой столь трагически завершившийся летний вояж, старался пройти новым маршрутом. Передовой отряд «Особой Восточной экспедиции» гнал на восток, как будто старался побить все рекорды перемещения значительных воинских масс на тысячевёрстные расстояния. А почему, собственно и не ставить рекорды, если самых лучших коней «повыгребли» из конюшен столицы, комплектуя свиту и конвой Александра. Пару раз даже доходило до личного участия императора в переговорах по продаже старшему сыну столь нужных в дальнем походе быстрых и выносливых лошадок. Конезаводчики мялись и маялись, но отказать самодержцу никто не дерзнул, как и завысить цену. А Саша нёсся как настропалённый, не дожидаясь и не оглядываясь на менее быстрые сотни казаков, роты гвардейской пехоты, переквалифицировавшихся то ли в драгуны, то ли не пойми в какой иной род кавалерии.

Впрочем, маршрут был известен, примерный срок прибытия в Иркутск определён, а то, что цесаревич играется, лошадей загоняет, так молод наследник, горяч, пущай их высочество побалуется…

В конце то концов не на чужой земле, в самом сердце России сия гонка происходит, да и охрана у великого князя — ого какая!

Первую большую остановку путешественники сделали только в Омске, до сего города гнали, делая суточные переходы иногда и по 300 вёрст, ночуя исключительно в деревнях или постоялых дворах. Брат принципиально обходил города, не желая наблюдать косые взгляды просвещённых обывателей, гадающих, почему старший сын императора довёл до смертоубийства Пушкина, уж не легкомысленную ль жену поэта обольстил молодой и привлекательный наследник российского престола. Да, ходили и такие слухи…

Но в Сибири народ, неизбалованный визитами представителей царствующей фамилии, встретил Александра более чем восторженно. Две недели непрерывного общения, под радостный трезвон колоколов, с чиновничеством, купечеством, представителями немногочисленного сибирского дворянства. Именно из Омска мне пришло первое объёмистое письмо от брата. Саша сообщал, что несмотря на маршрут, проложенный мимо больших городов, отправлял с курьерами мои «дорожноустроительные трактаты» в губернские и городские учреждения, замечая, что через два года подвергнет их дороги самой пристрастной инспекции, на обратном пути с Сахалина до Санкт-Петербурга. В Омске же сибиряки заслушивались рассказами брата о запуске первой в России железной дороги, которую по личному распоряжению императора спешно открыли 25 октября 1837 года, чтоб и цесаревич успел перед отъездом промчать от Петербурга до Царского Села на бешеной скорости в 65 вёрст! Наверное потому Александр, пролетев на железном экипаже по рельсам, решился сравнить скорость паровоза и лошадок, устроив по российским просторам гонки пары сотен всадников. Мне же он писал о необходимости строить железные дороги, которые будут связывать Россию изнутри, а морские маршруты, соответственно, — «скреплять снаружи». Омское купечество, порасспросив цесаревича и прикинув среднюю скорость перемещения грузов, загорелось созданием акционерного общества, проб проложить рельсы до Сибири и далее.