– Улик, ты уже можешь? – спросила она сухим голосом.
– Уже могу! – бодро отозвался Ар-Тахис.
Васса повернула голову к одной из стоящих рядом с ней женщин.
– Позови их! – резко скомандовала она и, поведя на Ивана подбородком с несколькими длинными седыми волосками на нём, сказала: – Таких я ещё не встречала. Говорят, такие, как он, живут далеко на юге. Но он не чёрный, как те.
– Я тебе когда-то говорил. Он из будущего.
И тут васса, Иван едва не расхохотался во всё горло, с тяжёлым вздохом сказала:
– Я всегда предполагала, что после нас будут рождаться одни уроды. – И позабыв об Иване, сделала наставление Ар-Тахису: – Так что, Улик, постарайся оставить после себя настоящих займов, похожих на тебя!.. Вот они!
Из пяти подведённых для выбора Ар-Тахисом неандерталок одна показалась Ивану совсем юной. Другие – явно старше, а одна, так намного. Все пятеро – нагие. Выделялись большие груди, широкие бёдра, ноги короткие, копны волос на голове.
И вот Ар-Тахис…
Будучи в Вавилоне, когда там на него напали и избили неизвестные и неизвестно за что, Иван из интереса к экзотике побывал на рынке рабов. Покупатели ходили между выставленным «товаром» и бесцеремонно разглядывали и ощупывали приглянувшихся юношей и девушек, заглядывали им в рот и считали зубы, проверяли уши и анальные отверстия, заставляли показывать язык….
Вот этим и занялся Ар-Тахис. Картина не из приглядных.
– Ты тут… выбирай, – сказал Иван, – а я проверю, правда ли, что здесь похолодает, и когда.
– Да, КЕРГИШЕТ, – не отрываясь от полностью поглотившего его занятия, кивнул Ар-Тахис.
Иван стал на дорогу времени и проявился в реальном мире ровно через год на холме, с которого они с Ар-Тахисом спустились к курге займов. Расчёт его был прост: год за годом уходя в будущее, установить, когда случится обвал климата, и сколько времени в запасе у населяющих округу неандертальцев, чтобы покинуть эти места.
Морозный ветер, едва не сбивший его с ног, нёс колючий снег. Под снегом утонула вся долина, занятая год назад кургой. Она была мёртвой…
Иван выскочил из поля ходьбы в тепло лета, едва не столкнувшись с Ар-Тахисом.
– Взял всех пятерых, – поделился результатами выбора ходок. – Потом разберусь…
Иван стряхнул с себя налипший снег.
– Я рад за тебя. Но здесь через год уже будет зима. Так что, думаю, тебе будет не до них. Если ты, конечно, собираешься уводить своих соплеменников ближе к югу.
– Так рано? – Ар-Тахис, только что развязный и довольный, преобразился. Распорядился, обращаясь к женщинам: – Идите в мой угер! Ждите меня!.. КЕРГИШЕТ, ты обещал помочь.
Займы, тлиппы, дурáки…
Проводив взглядом женщин, с беспокойством и недоумением оглядывающихся на бросившего их мужчину, Иван сказал:
– Да, я обещал. Но…
– Ты обещал, КЕРГИШЕТ, – встревожился Ар-Тахис, так как «но…» Ивана могло нести в себе отрицание.
– Я помогу… Понимаешь… Мне не трудно, я думаю и в вашем времени, ту или иную кургу перебросить куда-нибудь к югу, к теплу. И вот здесь как раз возникают непростые вопросы, которые мне самому не решить. Например, куда перебросить, все ли ходят уходить отсюда. Или вот, как связаться с другими кургами?..
– Я, кажется, понимаю. Давай, – Ар-Тахис огляделся, – вон там сядем и обсудим.
Два небольших камня, приспособленные для сидения, лежали рядом. Аккуратные вырезы кокота облегали их. Сидеть на камнях, несмотря на то, что они уже давно использовались и, наверное, когда-то специально обрабатывались, было неудобно, во всяком случае, для Ивана. Неандертальцы, в том числе и Ар-Тахис ростом достигали ему едва ли до подмышки. Опускаться в угер, где ему было удобнее, он не хотел, да и Ар-Тахис не позвал.
В небе стали проклёвываться звёзды. Было тихо и тепло. Пламя очагов, хотя, как заметил Иван, они не предназначались для приготовления еды, словно застывшие аппликации выделялись на фоне сумерек. Голоса женщин и детей глушились кокотом…
Всё располагало к душевной беседе, но отнюдь не к тому разговору, что состоялся между Иваном и Ар-Тахисом.
Прекрасная мысль помочь в переброске неандертальцев из мест наступающей катастрофы из словесных обещаний переходила в худшую её стадию – реализацию. По мысли – просто, на практике – масса вопросов. Так что, загораясь идеей помощи, Иван понимал: бездумная переброска отдельных поселений куда-то к югу, а он ему представлялся побережьем Средиземного моря, есть не только насилие, но и бессмыслица, по своей сути. Это всё равно, что выбросить жильцов из обустроенной квартиры в иную: пустую, неизвестно где находящуюся, с незнакомыми соседями, без веками устоявшихся и надёжных средств существования. К тому же там, на юге, наверное, проживают другие племена, и, в отдельности переброшенная курга как капля упадёт на раскалённую плиту – вскоре от неё ничего не останется.
Поэтому надо знать: куда, чтобы хотя бы в первое время не нарушать местных поселенцев, но и туда, где понравится новосёлам. Кроме того, надо объединить курги займов, тлиппов и других, даже дурáков, ибо только вместе они, как ни банально, сила, способная противостоять посягательствам извне. И ещё: кто-то должен стать объединителем. Курга или человек? Тоже вопрос…
Всё это Иван, сбиваясь, возвращаясь к одной и той же теме, а так же укрепляя своё желание сделать, как ему виделась проблема, изложил Ар-Тахису, раскрывая ему содержание своего «но…»
– Но, КЕРГИШЕТ, на это уйдёт десять лет, а вечная зима придёт в следующем году! – выслушав Ивана, с унынием сказал Ар-Тахис.
Сам он ничего предложить не мог, даже тогда, когда Ивану надо было выяснить какие-то вопросы о порядках, царящих в разных поселениях, или обычаях. Ар-Тахис либо не знал, либо забыл, либо считал это несущественным.
– А вот это зависит от нас с тобой.
Иван произнёс эти слова напористо, однако, упоминание Ар-Тахисом о десятке лет, так повлиял на него, что ему захотелось всё бросить, забыть об участи неандертальцев: ведь они рано или поздно всё равно вымрут. Так зачем он ввязался в их дела и судьбу? Они разумные существа. И если их прижмёт, так они сами сообразят что делать.
Но правда и в том, что из них выживет один из десятка, да и то ненадолго.
Он долго молчал, убеждая себя – раз взялся, то надо доделывать. Вздохнул и сказал:
– Начнём с твоей курги. Займы знают, что надо уходить?
– Я говорил вассе… Она не верит, – совсем впал в уныние Ар-Тахис.
Он так же, как и Иван, понимал, что его желание увести кургу переходит в разряд практического исполнения, и оттого, словно вдруг увидел все трудности, связанные с воплощением этого желания.
– Вот тогда точно за десять лет не управимся. Как думаешь, сейчас можно собрать всю кургу?.. Я им скажу… Знаешь… Я скажу, а потом вассе и кто пожелает быть с ней, покажу, что здесь будет через год. Помёрзнут, так поверят. Как?.. Что тебя смущает?
– Васса не любит…
– Э, дорогой! Так вообще ничего не получиться. Идём к ней… Ну, ну!.. Смелее! Васса… Ты ведь здесь бывал редко, и должен был забыть, кто она такая. И ты – ходок во времени. Что тебе васса?
– Васса – хранительница курги. Она решает, что для займов хорошо, а что плохо.
– Тем более. Займам будет плохо, если она не выслушает нас и не поймёт, что надо делать.
– Ты говоришь правильно…
Васса недовольно посмотрела на незваных мужчин. Матриархат, так что: мужчина – знай свой шесток, пока ты не понадобишься.
Иван потеснил Ар-Тахиса и выступил вперёд.
– Уважаемая васса… – начал он, досадуя, что не выяснил у Ар-Тахиса, как к ней положено обращаться. – Улик вам уже говорил, что здесь, где сейчас располагается ваша курга, скоро не будет лета, а установиться вечная зима?
Васса поджала полные губы, насупилась, хотя и до того выглядела, как все её соплеменники из-за нависших бровей насупленной. Похоже, обращение Ивана застало её врасплох. Мало, что незваный мужчина сам подошёл, но и первый обратился к ней с вопросом. Иван уловил её состояние, понял, нормального разговора не получиться, и чтобы не дать ей шанса высказаться в его адрес, повысил голос:
