– Говорил тебе! – вопил один из них.
– Что ты мне говорил? – Оправдывался другой.
– Опоздали! Собирались долго, – сетовал третий.
– А-а… Надо было сразу за ним идти. Где их теперь искать?
– Далеко они уйти не могли, – рассудительно сказал обладатель басовитого голоса.
– Нам от этого не легче. Забьются в чьё-нибудь подземелье. Ищи их тогда.
– Кто их ночью пустит? Лучше к воротам надо пойти, спросить у стражи.
– Ничего они нам не скажут… Они рады будут над нами поиздеваться.
– Пойти и спросить можно, конечно, только, думаю, напрасно уже всё это.
Тескомовцы и их возмущенные голоса пропали в темноте.
Камрата трясло от обиды и непонимания. Тескомовцы, всем известно, никогда не приходят в город с такими намерениями, чтобы кого-то убить. Для того у кугурума хватит своих сил справиться с ослушниками. Но они с бабкой жили смирно, ни к кому не приставали, законы города не нарушали, а то, что он дрался с мальчишками, так и они дрались тоже…
Тогда что произошло?..
А ведь бабка Калея знала, что так будет, потому торопила его выйти из дома сразу после наступления ночи. Помедли он немного, пришлось бы принять бой.
Вздыхая и успокаиваясь, он ещё немного постоял в кустах, потом крадучись пересёк открытое пространство соседнего двора.
Где-то в упранах, за городом прокричал одур, ему ответили городские ляшки. И понеслось из одного конца города к другому: пип-пап, пип-пап. Будто лопались большие пузыри.
Ночь для Камрата всегда казалась некой нереальной частью суток. Ночью он обычно спал, а просыпаясь, видел всё тот же расплывчатый шар солнца и тени от редких тонкоствольных берёзок.
А ночь… Ночь оставалась где-то там, за явью.
Случалось, конечно, не раз и не два, когда ему приходилось бодрствовать ночной порой и видеть сквозь марево высоких, постоянно мрачных нитей облаков и атмосферной, расплывчатые звезды и заляпанную кляксами естественных морей и следами от давних взрывов Луну, если лунники позволяли всё это увидеть. В отраженном свете спутника Земли все краски меркли, и всюду царила серость разных оттенков. Бывало и так: лунники устраивали цветовые игры, но в таких случаях над городом чаще всего появлялись облака.
О ночных прогулках бабка Калея предупреждала его заранее.
Почему она выбирала именно эту, а не иную ночь, Камрат не знал, да и никогда не интересовался такими вещами. Возможно, что в эти ночи можно было хоть что-то увидеть на небе. Зато, предупрежденный, он отсыпался днём, а потом в назначенный срок, опять же знаемый только бабкой, она брала его за руку и выводила во двор. Там, подняв лицо к мутноватому от светильников города тёмному небу, она рассказывала о звездах и созвездиях, едва пробивающих свой свет сквозь атмосферу, учила, как по ним находить дорогу здесь, на Земле, хотя Камрату было известно – вечные дороги между городами проложены так давно, что все позабыли, когда такое произошло. Но Калея утверждала иное: не все дороги могут служить человеку, порой ему приходится идти совсем не там, где можно пройти спокойно по удобному турусу. Голос её при этом становился строгим – она обучала мальчика различать небесную картину ночи и хотела, чтобы он был внимательным. Впрочем, Камрата не надо было уговаривать. Ему и так всё было интересно, и он запоминал сказанное бабкой налету.
– Вот Сирс, а вот Норс. Смотри, Норс ярче и он – зеленоватый как будто. Если от Сирса пойти к Норсу, то твой путь будет направлен точно на север. Это к Ритоле…
– Где начинается пустыня Снов?
– Да… Пустыня. – И бабка грустнела и почему-то вздыхала. Однако реплика мальчика ненадолго отвлекала её от дальнейшего рассказа. – Если пойти от Норса к Сирсу…
– То придём на юг! – обычно догадывался Камрат. – Правда?
– Правда, мой мальчик. На юге расположен Угарунт.
– Угарунт и Болото Первое? – вновь перебивал ее Камрат.
Он всё это уже слышал неоднократно и запомнил. Названия ему ни о чём не говорили, так как он ещё не был ни в пустыне Снов, ни в городах Ритола и Угарунт, но ему так приятно было произносить их древние названия. Они будили в нём странные грёзы, и он представлял себе – бесконечные пески пустыни Снов струятся под его ногами, или мысленному его взору представлялись сферические крыши домов в Ритоле… В груди у него всё замирало, хотелось быстрее вырасти и броситься неизвестно куда и в какую сторону – то ли к Сирсу, то ли к Норсу, чтобы всё это увидеть воочию.
И на новое высказывание мальчика Калея отвечала:
– Так оно и есть, – тональность голоса её изменялась, и Камрату казалось, что она чему-то улыбается, глядя в темноту ночи. Может быть, довольная его догадливостью и памятью, или своим каким-то воспоминаниям…
Сегодня его путь лежал в Примето, самый большой город Сампатании, находящийся где-то далеко, почти в самом центре бандеки. А это означало: надо стать лицом к Норсу и вытянуть левую руку в сторону. Она покажет направление, куда надо ему идти, чтобы достичь нужного города.
Камрат прикинул свой маршрут, начало которого было подсказано Калеей. После лаза у Восточных ворот или шлюза, в самом конце Славного перехода, ему, чтобы выбраться на дорогу в нужном направлении, придётся обойти город вдоль защитной стены – койны – и выйти почти на противоположную его сторону, и только потом, напротив Западного шлюза или ворот, начнётся его путь в Примето. Он не задумывался над странным решением бабки послать его по такой длинной дуге вдоль стены. Ведь у Западных ворот тоже есть лазы. Но раз она распорядилась именно так, а у неё ничего не делалось напрасно, значит, так и надо было поступить.
Считалось, что дорога на Запад к Примето и дальше, до самого Побережья, где на берегу Крапатского залива обосновался столичный город бандеки Габун, самая безопасная. Находились и такие, что утверждали противоположное, но их предостережения терялись, и брало верх общее мнение. Тем более что гостей с Запада всегда было больше, чем со всех других сторон света от Керпоса, а караваны вьючных торнов успешно достигали конечных пунктов назначения. Да и посылая Камрата в Примето, расположенного в пятистах пятидесяти свиджах, бабка даже не обмолвилась о каких-либо опасностях, подстерегающих путников на дороге к нему, и не обеспечила его в дорогу хоть каким-нибудь оружием. Поэтому Камрата не занимали пока что вопросы, связанные с непосредственным достижением цели путешествия и предстоящими трудностями на пути. Главное сейчас для него – незаметно выйти из города через потайной лаз, а там…
Там всё виделось смутным, в меру страшноватым, но и желанным – он, по сути дела, впервые покидал город, притом в одиночестве.
Зато выход из города мог превратиться в проблему. Тескомовцы подались к воротам, а потайные лазы ни для кого не секрет, тем более для стражников ворот.
Глава 4
Пройдя Славным Переходом, слепому от редких фонарей, Камрат приблизился к Восточным воротам, ярко освещенным вечными прожекторами. У ворот шла яростная перебранка. В основном бранились стражники. Перед ними стояли двое тескомовцев, возможно, из тех, кто приходил убивать бабку.
– Мы не собираемся выходить, – пытался объяснить один из них. – Нам надо получить сведения.
– Нет! Отойдите от ворот! Ночь наступает. От ворот!
– Но у нас разрешение коруга, и нам бы хотелось узнать… – тщетно выкрикивал тескомовец.
– Прочь от ворот! Вы что, не слышали? Одур уже прокричал. Утром всё узнаете.
– Нам нужно только выяснить… Перед закрытием шлюза мимо вас не проходили ли старая женщина с мальчиком лет пятнадцати? Нам бы…
– Идите, люди, идите! – Стражники ворот стали сбиваться в плотную кучку. – Ворота на запоре! Одур прокричал! От ворот!
– Но хотя бы…
– Еще слово и мы поднимем тревогу. Идите отсюда!
Тескомовцы потоптались, помянули обитателей Края, досталось и стражникам, но от ворот отступили. Со стражами шлюзов не очень-то поспоришь, они хозяева ночного города. Так записано в уставе свободного города людей Керпоса. Никто не имеет права угрожать или вступать в пререкания со стражами, тем более что стражниками, хотя бы раз в несколько лет должны побывать все жители города вне зависимости от их места проживания и статуса.
