Скрябин ухнул в него по самую шею и, судя по особенностям движений «силуэта», «запаниковал». Из-за ужаса, все-таки достучавшегося до сознания. Осознанно шевелиться начал всего через четыре с половиной секунды, однако вырваться вертикально вверх не смог — пресс младшенькой держал на славу и не «конфликтовал» с сопротивлениями. А еще через мгновение вырываться стало бессмысленно: Птичка отменила действие лавового озера и ударила по нему захватом, а мы с супругой ускорили процесс отвердевания жидкого «камня» арктическим холодом.
Туман и буйства молний сбросили уже потом — после того, как защита Скрябина приказала долго жить, а он сам оказался заточен в многотонном валуне. Впрочем, расслабляться и не подумали: я раз в три-четыре секунды вырубал эту тварь ужасом и пытался сообразить, как добраться до ее ядра. Но придумать рабочий способ не успел: эту «проблему» походя решила моя жена — переместилась рывком к «валуну с начинкой», ударила сверху вниз ледяной иглой и… удержала новоявленного простеца на этом свете целительским исцелением. После чего оглядела «поле боя», неспешно переместилась в поле зрения Кошмара и хищно оскалилась:
— Мы, Беркутовы-Туманные, исповедуем принцип талиона, чуть-чуть видоизмененный под менталитет исконно русских людей. То есть, воздаем и за добро, и за зло СТОРИЦЕЙ. Вы выжили во время ВСТУПЛЕНИЯ к вашему самому страшному кошмару. А он вот-вот начнется. Предвкушайте…
Света тоже высказалась. Но в другом ключе:
— Милый, а на чем мы эвакуируем «саркофаг»? В нашем «Орлане» нет ни настолько большого грузового отсека, ни мощной лебедки…
Я недоуменно выгнул бровь:
— Зачем куда-то эвакуировать без пяти минут труп? Сломаем, допросим и прибьем прямо тут.
— Вы не имеете права! — прохрипел Скрябин, с которого как раз слетел мой ужас.
— С чего это вдруг? — полюбопытствовал я, присел на корточки возле его головы и деловито смахнул скальпелем левое ухо: — Я получил официальное разрешение и уже объявил межродовую войну не только вашему роду, но и родам ваших покойных соратников. А воюю я, как вы уже убедились, ничуть не менее добросовестно, чем охочусь…
…Показывать кому бы то ни было неотредактированную видеозапись допроса «Императора от Бога» я не собирался. Поэтому отослал Императрице вариант, «допиленный» Дайной, уже минуты через полторы после того, как разнес голову Григория Витальевича разрывной морозной иглой. А еще через две-три принял входящий звонок Воронецкой и начал разговор с правильного утверждения:
— Вы на удивление вовремя: я только что закончил беседовать с Игроком и отправил на вашу почту запись его откровений.
— Мы ее еще не смотрели… — призналась женщина и «удивила»: — Зато фильм, описывающий историю жизни Скрябина, его попытки дорваться до власти, уничтожив самых верных сторонников нашего рода, и еще две записи — сборов сторонников Игрока в «Адмирале» и вашего боя — созданные и выложенные в Сеть Анонимом, просмотрели трижды. И, откровенно говоря, под впечатлением: он создал настолько пронзительный документальный фильм, что меня пробрало как бы не больше, чем от кадров последних минут жизни Григория Витальевича. Кстати, несмотря на то, что вы скрыли большую часть атак под туманом, результаты схватки говорят сами за себя… даже тем, кто не поверил двум первым частям фильма и закадровому тексту. А мы знаем, с кем вы воевали, и, как ни безумно это прозвучит, рады, что Аноним как-то умудрился заснять ваше тотальное доминирование и не постеснялся показать его всей Империи…
В этот момент к ее голосу добавился второй. Цесаревича. Судя по всему, довольного до невозможности:
— Игнат Данилович, вы не поверите, но публикация этой записи уже дала первые конкретные результаты: наследник Константина Олеговича Махотина, верного, но уже покойного соратника Игрока, встретил колонну бронемашин спецотдела, подъезжавших к парадным воротам его поместья, стоя на коленях. И официально признал поражение в межродовой войне, объявленной вами и нами его роду!
— Марк Семенович поумнее покойного отца и умеет принимать сложные решения… — справедливости ради отметила Императрица. — А наследник Генриха Яновича Неймана в состоянии только пьянствовать. Поэтому штурм его поместий начнется… всего через семь минут. Аналогичное будущее ждет и Лихачевых, и Коростелевых. А Пилюгины могут и выкрутиться. В смысле, пережить эту межродовую войну практически бескровно. Впрочем, это уже не ваша проблема: вы сделали самое главное, а со всем остальным прекрасно справятся подчиненные Ляпишева, личный состав Второй ОБОН, Кот-Баюн и наши юристы. В общем, можете смело возвращаться домой и отдыхать. Но, если это вас не затруднит, поручите, пожалуйста, своим родичам дождаться приезда сотрудников спецслужб — кортеж последних, вроде как, находится в семнадцати минутах езды от «Адмирала».
Возражать я и не подумал — посоветовал не тянуть с просмотром записи допроса, сообщил, что буду на связи, попрощался и отключился. Потом набрал и разослал с помощью «Паутинки» все необходимые распоряжения, дождался приземления «Орлана» и вместе с девчатами поднялся в салон. А там Дайна вывела на большой экран отредактированную видеозапись нашего «буйства» и, не включая воспроизведение, обратилась к Птичке:
— Поль, в этой версии нарезки фрагментов боя будет много странностей. К примеру, он снят не с квадрокоптера, а с камер, скрытно размещенных на деревьях опушки леса, на мачтах самых крупных парусных яхт и на крышах не пострадавших зданий яхт-клуба, некоторые последствия ваших площадных атак будут выглядеть кошмарнее, чем было на самом деле, и… ни один, даже самый упертый эксперт в жизни не догадается, что Скрябина и его соратников уничтожала ВСЯ Стая: я скорректировала исходники так, что тебя и твоих воздействий не видно.
Девчонка пожала плечами:
— Ты — наш Ангел-Хранитель, и тебе виднее, что, кому и как показывать. А я воевала не ради известности. И счастлива, что помогла Игнату, Оле, Свете и тебе защитить наш род.
— Не солгала ни в одном слове… — сообщил БИУС лично мне сразу после того, как включила «забойную киношку». А через мгновение посоветовала… хм… «закрепить правильный рефлекс».
Вот я и постарался:
— Все правильно, Птичка: мы, Стая, воюем не ради славы или каких-либо преференций, а ради мирного и счастливого будущего нашего рода. Скажу больше: если бы не необходимость ужаснуть потенциальных последователей Скрябина, я бы предпочел устранить его втихаря. А так нам придется свалить в Бухту Уединения и переждать очередную вспышку болезненного интереса к нашему роду.
Не успел я закончить этот монолог, как Дайна как-то странно хихикнула, а еще через пару мгновений весело хохотнула сестренка и сразу же объяснила причину своего веселья:
— Мне прилетело сообщение от Егора Искрицкого. Зачитываю: « Полин, твой брат и его напарницы — монстры похлеще самых жутких Кошмаров из Пятна: мы с братом пересчитали высокоранговых Одаренных, приехавших в ресторан яхт-клуба незадолго до прибытия Черного Беркута и его Стаи, посмотрели запись боя еще раз и все никак не успокоимся — Игнат Данилович и его напарницы не перемещались, спокойно принимая на защитные покровы абсолютно все контратаки, а значит, были уверены, что эти двадцать семь калек им не противники! Если бы ты знала, как мы тебе завидуем. Ведь ты — любимая сестра Игната Даниловича, а значит, он поможет тебе стать такой же сильной. Впрочем, мы с ним знакомы. Лично. А это в наше время — серьезный политический капитал. А если серьезно, то мы искренне рады, что вы, Беркутовы-Туманные, отправили к предкам очередного властолюбивого ублюдка, и желаем, чтобы метод, которым вы прервали жизнь Скрябина, до смерти напугал всех остальных ваших врагов и недоброжелателей…»
— Неплохая реакция, однако… — усмехнулась Света. — Особенно в том случае, если мальчишки написали это сообщение не под диктовку аналитиков рода.
