– Как скажешь, Свим. Это лучше, чем брести в темноте. Не мне, конечно, а вам.
На ночь костёр погасили. Свим и хопс договорились о попеременном дежурстве.
Камрату опять снился неприятный сон, разбудивший его среди ночи. Он заворочался, повернулся на другой бок и расслышал шепот:
– … и тебе показалось.
– Нет же. Вон они – пятна света. Были оранжевые столбы до неба. Такое впечатление, что они протянулись к Луне. Или от Луны сюда. Правда.
– Чепуха какая-то, – уже громче проговорил кто-то, и мальчик узнал в нём Свима.
Чёрные силуэты спутников выделялись на матовом фоне, освещённого лунным светом небосклона. Мальчик поднялся и подошёл к дурбу и хопсу.
– Что там? – спросил он и зевнул. – Что-то произошло?
– И да, и нет, – буркнул недовольно Свим. – Тут вот К”ньюша, якобы, видел какое-то светопреставление… Так, К”ньюша? Или показалось всё-таки?
– Ты же сам успел увидеть, – обиделся выродок. – Тебе тоже показалось?
– Лунной ночью, да ещё спросонья всегда…
– А что ты видел? – допытывался Камрат уже у самого хопса.
Ответил же Свим:
– Шёл бы ты спать, малыш. Мы сами пока ничего не знаем.
– Плохое место, – добавил К”ньец и тоже зевнул, открыв усеянный острыми зубами рот на всю возможную ширину.
Наступила очередь Свима, и он зевнул с удовольствием, со звонким выдохом, потом полу обнял мальчика за плечи и почти силой заставил его лечь рядом с собой.
– Поспи ещё. Утро не близко.
Хопс разбудил их рано, мир только-только осветился сумрачной утренней зарёй, белёсой шторой завесившей восток.
Подниматься Камрату ужасно не хотелось, он пригрелся под боком Свима и не прочь был ещё поспать. Хотя бы несколько минтов. Свим тоже вставать не торопился – вздыхал и потягивался, позабыв о собственном решении встать при звёздах.
– Нам с вами сегодня повезло, – угрюмо сообщил К”ньец, когда на лицах людей появилось осмысленное выражение после дурмана сна.
– Чем же? – Свим продолжал лежать.
– Тем, что была крыша над головой.
– И что? Не тяни, К”ньюша. Не люблю!
– А то. Остановись мы под открытым небом, то не знаю, чем бы для нас здесь закончилась ночёвка.
– О чём ты там говоришь?
– Всё о том же. Эти столбы света ночные, вон, траву вокруг повыжгли.
Свим резко поднялся, едва не придавив мальчика. Да и сам Камрат постарался от него не отстать.
Выродок подвёл их к большому сероватому пятну, кляксой расползшемуся в поле зеленоватого ковра новой травы, всего в нескольких берметах от места их остановки на ночь.
– Вчера здесь везде была травка, – промяукал хопперсукс. – А в полночь сюда ударил один из огненных столбов. Я специально заметил. Теперь вот смотрите. Трава вся как будто выгорела. Пепел.
Камрат потянулся потрогать останки стебельков травы. Его остановил грубый окрик Свима?
– Назад!.. Возможно, это и есть лунная посылка. А от неё надо держаться подальше… Быстро уходим отсюда. Нам и вправду повезло?
– Почему? – задал запоздалый вопрос Камрат.
– Потом как-нибудь, – отмахнулся Свим. – Не задерживайся!
Восход солнца застал их уже в нескольких свиджах от руин. Они согрелись и набрали темп. Порядок движения изменился. Впереди, примерно в трёх канторах, от укрытия к укрытию, изогнув дугой спину, перебегал К”ньец. Люди поменялись местами – Свим замыкал шествие и тащил за собой по земле с корнем вырванный куст. Так он заметал следы. Старался он в основном для себя. Мальчик и хопс следов почти не оставляли, а его тяжёлые на каблуках сапоги проминали дорожную траву до корней и чётко были видны.
Тропинка сузилась, вдоль неё потянулись заросли голых кустов, а безлистные ветви деревьев нависли шатром. Свим недовольно посматривал по сторонам, густота леса его смущала, к тому же он часто цеплялся головой о сучья. Переживал и мучился он недолго. Навстречу вышел обеспокоенный К”ньец и заявил:
– Дальше леса нет. Чистое поле.
Лес обрывался неожиданно. Также неожиданно начиналась степь. Кромка, разделившая их словно под линейку, расходилась в обе стороны и, слегка изгибаясь в рукавах, пропадала вдали, а впереди до самого горизонта открывалось увалистое пространство – серое, кое-где поросшее низкорослым кустарником или высокой травой, отросшей в прошлом году. Над ним – такое же серое небо, что отличалось лишь монотонностью, присущей бездне, какого бы цвета она не была.
Солнце слегка поднялось на востоке и заставило тени деревьев, столпившихся на кромке, вытянуться далеко вперёд за пределы леса, а дальше освещало каждую рытвинку, каждый холмик или росточек. Там негде было укрыться, и любого вышедшего в поле было видно далеко и с земли и тем более с воздуха.
Свим даже застонал, видя перед собой бескрайнюю пустоту – самое то, что нужно для свободного путешествия, лучшей дороги здесь не найти. Если бы… Вот-вот, если бы им не приходилось скрываться! По этому полю хоть иди, хоть стой, хоть лежи или ползи – всё равно будешь виден любому глазу, как на ладони.
– Что ж, – разочарованно повернулся Свим к хопсу, – всё решилось само собой. Придётся идти ночью.
– Это не самое страшное…
Выродка перебил Камрат.
– Смотрите! А что это там?
– Где?
– Да вон оно… Круглое. На небе.
– А-а! Шар тескомовцев. Быстро же они сообразили. Ближе к лесу, друзья! Под деревья и не двигаться!
Они отступили назад и залегли таким образом, чтобы можно было видеть шар и наблюдать за его поведением.
Камрату, увидевшему воздушный шар впервые, его бесшумный полёт на фоне серовато-бурого неба показался явлением из сна в чудном образе движения зелёной тени над землёй, то есть за гранью повседневной реальности. Он знал о шарах, конечно, но верил в одно: летать могли только птицы, да и то не все.
Век птиц на планете завершился тогда же, когда с неба начали падать целые города – одних выжгли, других лишили чего-то важного в природной среде, и они вымерли, третьи разучились летать. Те виды, что выжили, влачили жалкое существование, вызванное отсутствием традиционного питания плодами и ягодами и практически повсеместному исчезновению на Земле насекомых.
Случайно видевшие полёт птицы, позже долго и восторженно рассказывали тем, кто это чудо природы не видел. В Керпос из-за программы в системе регулирования и поддержания внутрисистемного состояния среды в городе птицы никогда не залетали. Никто не знал причин такого положения, в то время как в других городах, если верить хожалым, птицы были не в диковинку. Поговаривали даже о разумных птицах, чему, правда, жители Керпоса не верили. Тем более что огромное число горожан никогда естественного полёта живого или неживого существа или предмета не наблюдали. Впрочем, в городе бродил слух о возможности заметить птицу со стен. Однако Камрату, проводившему на них немало времени, ни разу не повезло – небо над упранами оставалось чистым…
И вот он увидел воздушный шар.
Он летел через восторг мальчика, через его мечту и недоверие.
Бабка Калея как всегда была права…
Камрату хотелось выскочить навстречу посланцу неведомого, попрыгать, покричать от переполнивших его чувств, обратить на себя внимание тех, кто сейчас так смело и необыкновенно совершал величавый полёт над землёй.
Так хотелось…
Тяжёлая рука Свима надёжно придавила его к пахнущей прелостью почве.
– Лежи, не дёргайся! – предупредил он. – Они могут заметить движение и пожаловать сюда.
Шар медленно сносило по направлению в их сторону и к югу. Выйди они из леса хотя бы блеском раньше, то как раз попали бы в точку пересечения траектории шара с тропой.
Но этого не случилось, и шар также величественно удалялся, пока не скрылся за краем верхушек деревьев.
– Могло быть и хуже, – подытожил случившееся Свим. – Хотелось бы знать, почему он оказался именно здесь? Для общего обзора или по наши души, зная наверняка район, где мы можем находиться?
– Думаю, зная, – предположил хопс. – Уж слишком точно.
– Я такого же мнения, – согласился Свим и криво усмехнулся полными губами. – Тескомовцы не дураки, кое-что рассчитывать умеют прекрасно. Да нам от того не легче. – Свим посмотрел на Камрата. – Как далеко тянется это поле ты, малыш, случайно не знаешь? Может быть, и об этом твоя бабка говорила?
